Время жестоких чудес - Артем Лунин

– Какой твари Проводника… – начал Майнус гневную тираду.

Криста выпихнула вперед ничего не понимающую Вики.

– Вот!

Люди круга внимательно обозрели Вики.

– И что?

– И то! Мы, люди воличи, Александр, Джурай и Криста, войи, Линета, девица, свидетельствуем ныне, что Виктория Элай больше не может оставаться хаман-войэ! – Криста ловко сдернула красную повязку с волос войи.

– Это еще почему?

– Да вы что, ослепли все скопом?! – поинтересовалась девушка. Вики неуверенно попыталась отобрать повязку, Криста не отдавала.

Первой охнула Верея. Она вскочила, подошла и взяла Вики за руку.

– Ну точно, – сказала она, стараясь скрыть улыбку. – Сейчас она не может быть хаман-войэ. И вообще исполнять обязанности войя.

– О, – сказал кто-то содержательно. И Алек с удивлением увидел, как хмурые лица риванов и старших начинают разглаживаться.

– Да что такое стряслось? – шепотом спросил он у Лины. Она потянула его за рукав, заставив нагнуться, не отводя от Вики странно блестящего взгляда, шепнула на ухо.

– Она беременна.

– Я… – Вики задохнулась, позволила Лине отвести себя к камню. – Я и не думала, я не хоте…

Она прикусила губу, чуть не сказав неправильные слова, беспомощно посмотрела на друзей.

– Я просто… такая…

– Неожиданность, – подсказала Криста, видящая улыбалась до ушей. Они сидели в круге камней в тенистом саду, с неба лилось золото солнца, небольшой ручеек журчал в зарослях, от земли поднималась прохлада.

– Еще какая. А… – Лина не закончила, но Вики поняла вопрос и торопливо мотнула головой, метнулись черные ленты вдовы.

– Нет, – сказала она.

– Но…

– Нет!

– Интересно, как долго ты собираешься это скрывать? – поинтересовалась Лина. – Твоя красивая кольчуга скоро будет тебе мала.

– Не так уж и скоро, – возразила Вики, одергивая на себе кольчугу.

– Ты слышала решение? – Криста прищурилась. – Сымай свое железо, идем, я отведу тебя к женщинам.

Она швырнула Алеку красную повязку. Алек машинально поймал, мгновение непонимающе смотрел на нее, потом уронил и шевельнул пальцами. Заскорузлая от крови ткань вспыхнула чадным пламенем, горела плохо. Молодой вой держал огонь, пока знак хаман-войэ не превратился в горстку пепла, которую развеял ветер. Он перешагнул горелое пятно на камнях и пошел за женой.

Сегодня они впервые были вместе после той битвы. Ночь была совсем особенной, Алек еще не восстановил полностью свои силы, Лина училась быть настойчивой и нежной. Возлюбленные разделили ночь, потом короткий предрассветный сон, а поутру она сказала, что если он способен на это, то способен и еще кое на что.

Алек с радостью согласился. Он не был занят ничем, только выздоравливал и таскал камни и бревна для городьбы – мыслью, конечно, телесно он был еще очень слаб. Тем не менее безделье утомляло больше, чем самый каторжный труд.

– Зря ты вспомнил про каторжный труд, – сказала Лина, найдя его после полудня близ строительных лесов. – Дядя нашел тебе занятие…

– Хвала Космосу… – Алек запнулся, посмотрел на жену, в ее глазах прыгали веселые искры. – Нет.

– Да.

– Нет. Скажи, что ты пошутила.

Лина только вздохнула нарочито сочувственно, покачала головой.

– Мне очень жаль, – сказала она крайне печальным тоном.

Алек сел на бревно, обхватил голову руками и застонал.

Непоседы уже давненько не собирались вместе. Дети ходили потерянные, не плакали, но и не смеялись, перестали веселиться и проказить и только с обычным старанием выполняли обязательные детские работы.

От городьбы люди отселились ближе к центру, и дома стояли пустыми. Кнопка взяла за привычку бродить между неживых домов, носящих на себе следы прошлых штурмов, лазила по паленым крышам, собирала стрелы. Прислушивалась к неумолчному потоку Живы, несущему боль и ярость – эху многих боев на стенах.

Однажды она в который раз убежала к стене и долго плакала в своем тайном месте для слез – большом заброшенном складе.

– Ой!

Кнопка учуяла чье-то направленное внимание, подскочила и ойкнула. Она никак не могла отучить себя ойкать и подскакивать. Резко повернулась и нос к носу оказалась с незнакомой рыжей девочкой.

– Извини, – сказала рыжая. – Я не знала, что это твое место…

Она не стала смеяться, углядев мокрые щеки Эрики. Она просто повернулась и пошла. Кнопка посмотрела вслед, опустилась на землю и закрыла лицо руками. Ощутив прикосновение к плечу, вздрогнула и подняла глаза. Рыжая смотрела сочувственно, ее глаза были полны слез.

– У тебя тоже?.. – спросила она и хлюпнула носом, Кнопка поняла.

– Оба деда, прадед, дядя, тетя, муж сестры и… учитель… – Девочка задохнулась от рыданий. Незнакомка уселась рядом в пыль, обняла.

– У меня тоже… многие. Меня зовут Мона.

Разделенные слезы сделали их подругами. Эрика показывала Моне город, водила по окрестностям и знакомила с остальными детьми. Не всем нравилась «рыжая задавака» – Огневка не стеснялась показывать, что лучше кого-то в чем-то, но Кнопке было все равно. Новая знакомая рассказывала ей о штурмах, о жизни в осажденных поселениях, они вместе играли и работали, стояли на башне, бродили в пустой части города и посещали обязательные занятия.

Шамир был отличным наставником, умел растолковать непонятное, с удовольствием возился с маленькими подопечными. Когда Шамир погиб, он наверняка взлетел на небо быстрее Ангры Владычицы Небес, потому что его оплакивали все дети Далекой Криты.

И неудивительно, что назначенный на замену учитель им заранее не нравился. Будь он хоть какой знаменитый.

– Александр, – уточнила Кнопка. – Вой. И мыследей!..

– Мало ли мыследеев… – буркнул Жедь.

– Ему еще и двадцати-то нет. Ты много знаешь людей, которым не исполнилось двадцати лет и которые уже признаны мыследеями?

– Ну, десяток наберется…

– Не плети, и трех не сыщешь…

– А откуда ты знаешь про нового учителя?

Непоседы набросились с вопросами сначала на Кнопку, потом на пришедшую Мону, но она была лишь на нескольких его уроках и мало что могла сказать об Александре как об учителе. Все рассказы касались в основном боев и штурмов, в которых побывал Александр, дети слушали с открытыми ртами. Жедь все больше мрачнел.

– А ты не плетешь маленько? – поинтересовался он. Рыжая девчонка не торопясь встала, сложила пальцы в кулак и стукнула его в нос.

Жедь где стоял, там и сел, Непоседы опешили. Кнопка схватила за руку Мону, которая пыталась мальчишку еще и ногой пнуть, и девочки побежали.

Бегай не бегай, а остановиться однажды придется. Они забежали в нежилой околоток и спрятались в каком-то проулке.