Наложница фараона - Якоб Ланг

Андреас, Андреас, Андреас! Все люди плачут в городе, все женщины плачут. Все знают, какой ты хороший, добрый, сладкий. Все повторяют твое имя. Я стою и плачу, твоя мать простит меня. Я не могу повредить твоей душе. Если бы я могла так заботиться о тебе, когда ты живой был! Я хочу, чтобы ты жил!

Я так боялась жизни! И вот я потеряла половину своей души. Когда я родилась, пуповину перерезали, так теперь и страх мой перерезали. И я умираю, от всего свободная…

Тело твое мертвое, раскрытое навзничь. Но я не боюсь. Я подошла и увидела — это не тело, а ты… А ты… Но теперь навсегда молчаливый, без речи. Без речи, но ты меня слышишь. Из высокого своего дома ты ушел. По лестнице темной крутой ты не спускался. Ты улетел из жизни этой, как птица невиданная. Теперь твои плечи голые, твое тело голое. Твое тело изломано, разбито страшно. Но я ничего не боюсь. Ты меня слушаешь с жалостью и добротой. Твои волосы черные, они волнистые после воды, их отмыли от крови. Твои волосы истончились и откинулись. Твой лоб круглый. Выпуклые веки большие, ресницы красивые. Нос твой ровный — кончик закругленный. В гробу ты другой будешь лежать — совсем красивый, прекрасный, молодой снова. Я знаю. И веки твои сомкнуты, закрыты глаза темные. Изогнутые брови раскинуты над глазами. Кровавые ссадины и шрамы запеклись на лице; на носу, на лбу запеклись. И на шее красное — содрана кожа до сухожилий. Но и это не страшно мне. Знать бы мне только, что ты не мучился, что быстро всё кончилось. Всё кажется мне, ты живой, сейчас тихонько застонешь от боли, и я помогу тебе. Но нет, неживой. Словно бы живой, но неживой! Сейчас тебе столько лет, сколько и было в жизни этой. Ты больше не мальчик, не юноша; ты мужчина, мой брат, мой отец. Твое тело измученное, о землю разбитое, израненное. И столько вдруг внимательности и бережности ко мне в твоих больших выпуклых веках, прикрывших глаза; во всем лице твоем, добром и кротком. И ссадины все и царапины — запекшаяся кровавая краснота. И складки большие мужские на шее под подбородком. И бледные розовые губы запеклись, чуть морщатся, будто хотят улыбнуться. И сломанный зуб маленький острым кончиком выдается неловко у краешка рта. Ах, пусть бы ты жил! Зачем ты был таким прекрасным? Лучше бы ты был, как все, бесприметным. Лучше бы ты мучил меня и не хотел бы говорить со мной. Зачем ты лежишь, не дыша? Зачем так тихо? Где твоя душа, где она?..

Я хотела, чтобы ты был моим братом. Я взяла топор и отрубила себе один палец, мизинец. Я завернула палец в платок и положила на свою постель. Кровь течет и течет — не из пальца — из моего сердца. Я хотела, чтобы ты был моим братом…

Я не хочу, чтобы ты умирал! Почему время такое страшное, тяжелое и понятное? Почему время так тяжело ступает? Зачем этот страшный, тяжелый и мучительный путь? Я хочу повернуть это время обратно! Как это сделать? Я прижимаю руку к груди и сгибаюсь вперед от боли. Я буду тебя выхаживать, носить на руках. Зачем это мешают мне делать для тебя совсем простые дела? Не умирай! Я всё сделаю для тебя. Я на кровать, на постель уложу тебя. Ты снова будешь маленьким мальчиком, будешь бегать, играть на траве среди цветов. Куда убежал наш мальчик, почему не можем его найти? Где он спрятался, почему не можем его найти? Играл среди цветов и вот не можем его найти. Мы нашли его, он в земле. Нет спасения. Лучше бы он не был рожден, не был зачат; тогда он не мог бы умереть. Если ты родишься на свет, я унесу тебя туда, где нет времени и не отдам смерти…

Твое тело измученное, твое тело изломанное, прикрытое. Вот выступ твоего бедра, вот локоть. На полу, на столе ты лежишь, на последней своей постели ты лежишь. Еще можно гладить волосы твои моими пальцами, ладонями; и трогать веки большие выпуклые; и на ухо шептать; и целовать губы розовые запекшиеся. Кто они, те, которые ненавидят меня? Зачем они тебе говорят обо мне плохое? Все ночи и все дни говорят. Ты никогда не слушал их. Спи, мой драгоценный камешек; усни, мое Солнце…

Усни, усни, поспи немного, закрой глазки. Я всё сделаю, чтобы тебе хорошо было. Я никому не говорю: «Золото мое, Солнце мое!» Только тебе я это говорю, тебе одному я это говорю…

Как ты мучился больной, одинокий! Как ты бился лицом! Замучили тебя, усилили твою болезнь, погубили тебя. Кто говорил плохое обо мне, кто отдалял тебя от меня? Ты не тело без души и не душа без тела. Поднимемся на свет и я увижу твои глаза, твои черты. Я унесу тебя из темноты. Я ни о чем не буду спрашивать тебя…

Белые птицы, куда вы улетаете? Маленький птенец из чужого гнезда хочет лететь с вами. Почему вы не берете его с собой? Потому что он маленький и бессильный, потому что у него больные слабые крылья, потому что вы ничего о нем не знаете. Но его чистота — самая чистая, его перья — самые белые, и потому выше всех он поднимется…

Где ты, где ты, где ты?! Птенец в чужом гнезде. Беспомощный птенец в чужом гнезде. Куда ты уходишь? Зачем эта закрученная, спутанная нить беспомощной судьбы? Зачем люди так громко говорят? Или это птицы громко кричат? Никто не хочет прогонять тебя, никто не хочет убивать тебя, зачем же не могут защитить тебя? Что делать, Господи? Беда подходит, горе к твоему подходит дому! Не могут тебя защитить. Почему так холодно? Почему холодный снег летит на кладбище? Почему заброшено твое гнездо, почему оно ветшает? Мать гладит черные перышки твои, темные волосы твои гладит медленными пальцами. Люди оплакивают тебя…

Я измучила себя слезами. Я измучила тебя вопросами многими и упреками. Прости меня, мой драгоценный камешек! Я, такая тихая, кричу и громко говорю о тебе. Ты унес мое терпение; мою доброту, которая была для других людей, ты унес. Куда унес? Под землю унес? В небо унес? Только ревность, боль и обиду ты мне оставил. Покажи мне мою соперницу; скажи, что ты не любишь ее. Я не хочу смотреть на нее, я не вижу в ней ни одной хорошей черты. Я не смотрю на нее, я отворачиваюсь от нее. Зачем враги мои сказали мне, что ты был близок с ней? Ты никогда не говорил мне о ней, никогда не был близок с ней. Ты навсегда останешься со мной, навсегда останешься со мной. Я никогда не оставлю тебя! Зачем ты лежишь в гробу? Почему я не спасла тебя, почему я не сумела спасти тебя? Почему все бросили больного, одинокого? Почему она не любила тебя, почему она не помогла тебе? Единственный мой! Почему у нее в груди сердце дикого зверя, почему она не пришла для помощи тебе? Зернышко мое, Солнце мое, зачем тебя закапывают в землю?! Как посмела она, эта подлая женщина, эта смерть живая, прийти на твое поминание?..

Дождь идет и снег идет, и тебя похоронили, и моя тоска! От слёз делается легче, а когда не могу плакать — мучит тоска. Раскручивается кладбище, как будто по земле раскинутое колесо. И над гробами чужими плачут полным голосом. Снег падает на мертвое твое лицо, и мать перебирает молчаливо твои волосы…