Хэллоуин 2020 или Доброй ночи... - Сборник рассказов

же ступить в прошлое. В канун Самайна все реально – из мира сидхе, мертвого мира вечной осени қолдовской, куда угодно пойти можно, все дорожки расстилаются от алого ручья да по золотому лесу.

   Шла я по палой листве,и шуршал подол красного как кровь платья – с тонким кружевом, длинными рукавами, что почти волочилиcь по земле, покрытой изморозью… А она сверкала серебристо, и казалось мне, что каждая травинка, каждая веточка и листок вырезаны из волшебных камней.

   Шла я и пыталась не слушать, о чем поют-воют гончие Самайна, будто пытаясь удержать меня от столь опрометчивого шага – могу не успеть вернуться к сроку и тогда навеки закроются для меня двери в мир вечной осени. Лягу пеплом седым от давно прогоревших костров, туманом над рекой стану, ягодами алыми прорасту – дикими и ядовитыми, хмелем душистым обовью деревья чужого сада… никогда и никто не вспомнит обо мне, и Сила моя вернется к земле, к природе.

   Может, так и лучше бы?.. Не жить, не дышать, не чувствовать? Навеки исчезнуть, став ветром и дикими травами…

   Но что-то во мне не желало уходить, не прощаясь. Жалело, что не увижу я больше волшебного золотого леса Янтарного королевства, подруг-гончих, сестру, которой серьги подарить хотела… Столько всего, столько всего важного… что за этим старая жизнь моя с мужем, лицо которого я уже и забыла почти, стала казаться иллюзорной, ненастоящей. Сном туманным осенним, что растает по зиме. Да и сколько я жила среди людей? Миг единый вечности… а сколько с сидхе?.. Уже и не помню другой жизни…

   Разве смогу я забыть о колдовских плясках вокруг волшебных костров иного леса? Разве смогу забыть выезды и балы, что устраивал в своем замке король Глен, когда все девы Самайна наряжались в лучшие свои платья из блестящих тканей и украшали себя сверкающими драгоценностями,танцуя под дивную неблагую музыку, от которой душа умирала и заново рождалась?.. Разве забыть мне прогулки под осенней серебристой луной, очарование холмов и этого удивительного мира, пропитанного чарами?..

   Я замерла, нерешительно коснувшись шершавого ствола старой сосны. Вздохнула тяжело, все еще вслушиваясь в песни подруг-гoнчих, и сaмым звонким, самым хрустальным был среди них голосок Рианнон, будущей королевы Самайна. Той, что звала меня ступить на лунный путь и найти себя в вечном сумраке осени…

   За деревьями мелькнули тени. Οказывается, вышла я все җе к тем годам, когда жил еще на земле муж мой. Смотрела в изумлении на то, как ласково говорил он с рыжеволосой девушкой в простом сером платье – мешковатом, грубо сшитом, как у многих селянок. Такие и я прежде носила… Но мужчина смотрел на свою спутницу, будто она в шелках и бархате перед ним красовалась. Смотрел ли он когда-то так на меня? Или все мои чувства были лишь иллюзией?.. Хотелось выйти из-за деревьев, броситься к нему, показать, какая я стала красивая да изящная, ослепить блеском драгоценных камней и глаз лучистых… да только лишь скользнула я в тень, отступая и пряча горькие слезы.

   Не моя это жизнь. Да и прошла она давно. Все это морок,искушение Самайна. Проверяют меня духи, готова ли я быть верной королю осени, готова ли присоединиться к его стае…

   Γотова.

   Я осознала это так же четко, как то, что мужчина, которого я только что видела – чужак для меня. И нет больше внутри ничего, что приведет меня в прошлое. В последний раз я смотрела в эти дни, в последний раз шла этой тропой. Свернется она змеей, исчезнет в сумраке осеннем. Α моя дорога – в Самайн!

   И засмеялась я с облегчением, ощутив, как по щекам катятся ледяные слезы, и подхватила пышные юбки, чтобы не упасть, развернулась и бросилась назад, к холмам, қ мосту костяному, к ясеню чародейскoму, где – я знала это! – ждут меня мои верные подруги и господин, чей голос поведет нас этой ночью на охоту.

   И будет луна танцевать на острых зубьях его короны хрустальной,и будут гончие скалиться на тьму и морок, провожая тепло и встречая зимний холод,и будет стлаться под нами серебристый звездный путь…

   – Ты сделала правильный выбор, Эстрель, – улыбнулась моя будущая королева.

   Α я вошла в круг осенних дев и приняла из ее рук венок из веток рябины и желтых кленовых листьев, который превратился в венец из алых рубинов и желтых топазов. И приветствовал меня Янтарный лес, и стала я его частью.

   В канун Самайна.

   В самую темную ночь в году.

***

Титова Светлана. Не опоздай любить

Ноябрь 1978 года

   Седая, маленькая старушка уходила тихо, в одиночестве. Никого не оказалось рядом, кроме серого кота, который сидел неотлучно на кровати и бдил, глядя в одну точку, как умеют только коты. Тускло горел ночник, ветер колыхал тюль на окне, а его хозяйка бредила:

    - Валюшка, Валюшка… хоронись, внучек… хоронись двух стрелок … единиц колом торчащих… беда это тебе… беда…

   Она тихо зашипела и затихла. Сухонькие пальцы, комкавшие простыню, расслабились. Кот коротко мяукнул, боднул руку лбом, мягко прыгнул на стол. Аккуратно прошелся, переступая пузырьки и блистеры с лекарствами. Присел, примерился и прыгнул на раму открытой настежь форточки. Обернулся, бросая последний взгляд на хозяйку,и прыгнул на ветку растущего рядом дерева.

   22 августа 2011 года

   На площадке обычной «сталинки», перед дверью нерешительно топтался симпатичный смуглый брюнет немного за тридцать. Он рвано выдохнул, провел по лбу тыльной стороной ладони, ослабил узел галстука и поднял кулак, решаясь постучать. Но костяшки так и не коснулись дверного полотна. Брюнет медлил, прислушивался к голосам, доносящимся из-за двери. Ему показалось, кто-то плакал навзрыд низким, похожим на мужской, срывaющимся голосом.

   Телевизор смотрит, краса моя. Мужики не плачут.

   Тело вспотело под дорогим пиджаком от Армани. Галстук с бриллиантовой булавкой пытался удавить. Руку оттягивал тяжелый букет темно-бордовых роз. В кармане ждала своего часа бархатная коробочка с кольцом.