Братья Стругацкие - Ант Скаландис

И вот в такой обстановке они будут жить целый год. Выход один — новая квартира. На халяву — не дождёшься, надо покупать, но всё подорожало, а материальное положение уже далеко не лучшее. Все стоят на ушах — какая уж там работа? В Москве — никакой. АН будет охотно и подолгу пропадать в Ленинграде и Комарове, но не может же он перебраться туда насовсем. Впрочем, почему не может? Возможно, именно тогда подобная мысль посещает его впервые. А то и не впервые — всё-таки они оба в душе ленинградцы, петербуржцы… Но всё это мечты, а реальные московские проблемы всё давят, давят и давят…

Едва заканчивается ноябрь, АН снова в Ленинграде. Почти до самого Нового года они пишут в Комарове «Град обреченный». Тогда же возникают первые наброски «Пикника» — некий план по пунктам. Это серьезный вызов Мирозданию. Но ничего толком сделать в этот приезд не удастся.

В самом начале следующего, 1971 года выходит в «Детлите» многострадальный «Обитаемый остров», в набор его сдали ещё в июле 1970-го. Это была их последняя книга перед долгим-долгим перерывом. И кстати, последняя книга, которую ещё хоть где-то, по случаю можно было просто купить в книжном магазине. Дальше началась эпоха чёрных рынков и безумного дефицита на всё.

6 января АН с Леной в гостях у Биленкиных. К дню рождения Тани приготовлен традиционный и самый дорогой для всех друзей подарок — рукопись новой повести. Это — «Малыш».

А в феврале — опять Комарово. АН не важно чувствует себя: несколько раз, оставляя БНа в Доме творчества, ездит в город. 23 февраля, в День Советской Армии, в рабочем дневнике справа от обычных записей с ежедневным подсчётом написанных страниц рукой БНа сделана странная запись:

«Всё равно мне не дожить».

До чего? Имело это отношение к будущей повести? Возможно. Или к реальной жизни? Выглядит жутковато.

И тут на них сваливается сюрприз из Франкфурта — «Сказка о Тройке» в «Гранях». Несколько озверев, братья начинают работать над «Пикником» всё быстрее и быстрее и 4 апреля заканчивают черновик.

16 апреля в Москве АН едет к Вансловой за первой порцией редактуры по «Миссии тяготения» Холла Клемента (этот перевод он делал в одиночку) и потом жалуется в дневнике:

«Мне не везёт: третью книгу у Девиса перевожу, и третий раз получаю нахлобучку за стилистическую безграмотность авторов. <…> Вижу, одобрения в ближайшее время не будет».

В общем, и с переводами — всё не слава богу.

В этот же день он сидит с «Трижды смертником», составляет для него список действующих лиц. Имеется в виду сценарий для «Молдовафильма» по заказу московского режиссёра Юрия Борецкого. АН ездил туда ещё в январе в надежде на фильм.

Вообще 1971 год отмечен немалым количеством всякой суеты, далёкой от литературы. И это несмотря на то что АБС работают, в первую голову, над одной из лучших, можно сказать, программных повестей — «Пикником», — а к тому же, как и год назад — над сокровенным и особо дорогим «Градом». В чём же дело? Предчувствие скорого безденежья? Или всё ещё катит их инерция того колоссального заряда, того невероятного фонтана идей и творческой энергии, что позволял в минувшие десять лет успевать ВСЁ? Наверно, и то, и другое,

А в целом — упрямая борьба с Мирозданием.

Сентябрь в Комарове: серьёзной работе посвящается только неделя, Потом и здесь начинается всяческая киночехарда:

«Предлагаем заявку на сценарий полнометражного научно-публицистического фильма-проблемы „Встреча миров“ (название условное)».

Киноминиатюры «За успех!», «Дьявольская шкатулка», киноминиатюра «За проходной», сюжет для т/ф «Выбор пал на Рыбкина».

20 сентября АН уезжает в Москву, а через месяц уже назад. В Москве ему явно не сидится. В этот приезд они рванут и к 3 ноября поставят заветную точку (вернее, восклицательный знак) после тех самых слов, которые сегодня знает наизусть каждый уважающий себя поклонник АБС: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫЙ!» «Пикник на обочине» завершён.

Незадолго до этого, 30 октября в дневнике есть примечательная запись:

«Утверждаю, что к октябрю (30 окт) 1976 года не запустит и даже не построит Шахбазян никакого баллона, о котором стоило бы говорить, а в том поставит мне Адка бутылку хорошего коньяка».

И подпись: А. Стругацкий.

Юрий Левонович Шахбазян был старым другом БНа и Ады, а в то время — зав. отделом астрономической техники в ГАО. И речь у них шла о запуске стратосферного баллона с телескопом, каковой запуск в те годы и готовился. Аделаида Андреевна утверждала, что всё состоится строго по плану, АН же сильно сомневался в этой затее. И оказался прав. Однако записи о распитии бутылки в 1976 году найти не удалось.

А вот из письма БНа Борису Штерну (понятно, в ответ на комплименты):

«„Пикник“ и с нашей точки зрения получился довольно удачно (скажем, на „четверку“, если считать, что „Отель“ на тройку, а „Улитка“ на пятерку)».

Какая строгая самооценка! Не каждый с нею согласится. Я, например, не соглашусь: «Пикник», безусловно, одна из вершин творчества АБС, равновеликая и «Трудно быть богом», и «Улитке», и «Жуку в муравейнике». Но для понимания авторского взгляда на вещи эта фраза очень важна.

Тем временем «Малыш» (который по БНу вообще где-то между двойкой и тройкой) выходит в «Авроре» в четырёх номерах с августа по ноябрь. Это приятно — есть, что подарить друзьям.

Они ещё неделю проведут вместе, гуляя, болтая о политике, сочиняя письма — в Киев, например, по поводу экранизации «Понедельника». Потом, неожиданно вернувшись мыслями к давнему «Кракену», распишут нечто вроде плана, будут обсуждать новый сюжет — «Страшные события на рифе Октопус», хотя сам по себе топоним «риф Октопус» тоже уже весьма не нов. Но эти идеи ни во что серьёзное не выльются. А под конец они придумывают забавную пьесу о пресловутой mensura Zoili — тут уже последствия, как известно, будут, правда, через десять лет. А двумя днями позже появится запись:

«Пьеса о совести».

Всё та же или другая? Нет ответа.

10 ноября АН уедет, но 1 декабря ухитрится приехать ещё раз, чтобы снова поработать над «Градом» и даже над лёгкой переделкой «Гадких лебедей» с новым, якобы безобидным названием — «Время дождя». Ах, если б дело было в названии! Но последняя надежда ещё тлела. А где-то в ФРГ уже вертели в руках рукопись и прикидывали, куда бы её отдать, или уже решили куда и только размышляли, в какой номер…

Год кончается, квартирный вопрос решён. Найдены три тысячи рублей на аванс (изрядную часть занял у Манина, самого состоятельного тогда из друзей), получена рассрочка оставшейся суммы (что-то около двадцати тысяч) — на пятнадцать лет. Но сам переезд на новую квартиру словно бы и не имеет к АНу никакого отношения. До сего эпохального события остаётся какая-нибудь неделя, а он никуда не торопится. Странно. Дело, конечно, непростое, хлопотное, но ведь всё-таки радостное, а ему важнее быть в Ленинграде у БНа…