Государь - Саймон Браун

– Я думал, у тебя достанет приличия хотя бы погибнуть вместе со своей армией, – сказал Оркид.

– О, тебе бы очень этого хотелось.

– Ты уничтожил нас всех. Арива готовится сражаться, но мы оба знаем, что Линана ей не победить. Только не сейчас. Его гонит в бой не просто месть.

– Я пришел убить тебя, – прозаически уведомил канцлера Деджанус и сам удивился тому, как легко произнес эти слова.

– Да? За то, что я не такой дурак и трус, как ты?

– Молчать! – прорычал Деджанус.

– С какой стати? Ты же явно собираешься убить меня. Чем еще ты можешь угрожать мне?

– Я расскажу королеве…

– И что? Как это повлияет на меня, если я умру от твоей руки? Тебе меня не запугать, Деджанус. Я тебя никогда не боялся. – Он встал, обошел стол и остановился всего в пяди от генерала. – Ты самый слабый, самый глупый, самый ленивый, самый запуганный человек, какого я когда-либо встречал.

Деджанус ничего не мог сделать. Оскорбления отдавались в его черепе, словно удары, и его разум покачнулся от них. Но он ничего не мог сделать.

Оркид обошел его и вышел из кабинета.

– Я иду встретиться с королевой, – сказал он секретарю. – Позовите сержанта Арада. Генерала Деджануса необходимо арестовать. – Он вышел в коридор, остановился и вернулся обратно, постукивая пальцем по губам. – Кроме того, передайте Араду, что генерал нездоров; поражение от руки Линана повредило его рассудок. Он ни с кем не должен говорить.

Оркид снова повернулся к выходу, когда появилась сама Арива с искаженным от ярости лицом.

– Мне сообщили, что сюда явился Деджанус. Где он?

Деджанус услышал ее голос, услышал гнев и таящуюся под ним ненависть. Это было несправедливо. Он не заслуживал этой ненависти. Ведь виноват-то ОРКИД.

– И он поплатится, – прошептал Деджанус.

Рука его сама по себе упала на рукоять кинжала. Он опустил взгляд, медленно поднял руку, а затем снова положил ее – на этот раз на рукоять меча.

– Он неуравновешен, ваше величество, – быстро предупредил ее Оркид. – И опасен. Я бы не советовал…

– Я не прошу у вас совета, канцлер, – мрачно отозвалась Арива. – Я хочу спросить у генерала, ЧТО он сделал с моей армией…

Ее голос прервался, когда из кабинета Оркида появился Деджанус. Первым, что она заметила, был его пустой взгляд – словно глаза утонули в черепе. А вторым – меч, который он держал в правой руке.

Оркид увидел, как она перевела взгляд, и быстро развернулся.

– Давай! – резко бросил он секретарю. – Коннетабля Арада сюда!

– Стой! – приказал Деджанус, и голос его прозвучал достаточно властно, чтобы заставить секретаря заколебаться. – Коннетабль – Я. Я вернулся, ваше величество, чтобы заняться своими обязанностями.

– Моя… армия… – колеблясь, произнесла она.

Деджанус пожал плечами.

– Плохо обучена, ваше величество. Плохо экипирована. Плохо обеспечена припасами. – Он улыбнулся. – Во главе с блестящим полководцем. Но какой от этого прок, когда столько всего против?

– От нее ничего не осталось?

– У вас по-прежнему есть я. – Он выпятил грудь, и рассеянно почесал свободной рукой бороду. – О, и еще мой эскорт. Тридцать бойцов средней кавалерии. Сплошь сторийцы; увы, как оказалось, кавалерия эта не очень хорошая.

– Я сниму тебе голову, Деджанус, – спокойно пообещала она. – Безумец ты или нет, я сниму тебе голову.

Вот тогда-то, впервые за всю жизнь, Деджанус и понял, что больше не боится.

– Если вы собираетесь снять мне голову, ваше величество, то это следует сделать по более веской причине, чем потеря вашей сомнительной армии.

– Ваше величество, – повышая голос, быстро вмешался Оркид, – вам следует уйти. Деджанус безумен. Невозможно предсказать, что он выкинет. – Он снова повернулся к секретарю. – Ради Бога, любезный, Арада сюда!

Секретарь бросился прочь, смертельно боясь, как бы Деджанус не попытался остановить его – но генерал, по-прежнему улыбаясь, просто наблюдал за его уходом. Однако Арива уперлась и ни на шаг не сдвинулась с места.

– Ну, вот мы и одни, всего трое нас, – сказал Деджанус. – Подходящий момент. Ты сам ей расскажешь, Оркид, или это сделать мне?

Арива посмотрела на Оркида.

– О чем он говорит?

Сцепившийся взглядом с Деджанусом Оркид ответил, не глядя на нее:

– Говорю же вам, ваше величество, он не в себе. Понятия не имею, о чем он болтает…

– Я говорю об убийстве Береймы. Я говорю о заговоре с целью посадить на трон тебя, Арива, и обвинить в цареубийстве твоего брата.

– Олио? – спросила Арива. – Почему Олио… – Тут она сообразила, что именно имел в виду Деджанус. – Нет.

– А вот и да! – заявил Деджанус. – И все получилось просто отлично! Ты настолько ненавидела Линана, что поверила бы в любую пакость о нем – чем хуже, тем лучше.

– Нет, это неправда, – слабо возразила она. – Я не ненавидела его…

– Да конечно, ненавидела! – прорычал Деджанус. Оркид двинулся было к нему, но генерал поднял меч, заставляя его держать дистанцию. – Все в Кендре знали, как сильно ты ненавидела Линана, сколько б ты ни утверждала обратное. Ты презирала его потому, что его отец был простолюдином. Он замарал вашу драгоценную кровь Розетемов. Если б не твоя гордость и ненависть, ничто из плана Оркида не оказалось бы возможным.

Арива увидела, как опустились плечи Оркида. Сердце у нее словно заледенело.

– Оркид?

– Это неправда, – сказал канцлер, но голос его был слабым. – Все это неправда.

– Какое возражение! – Деджанус закатил глаза. – Это убедит ее! – Улыбка его пропала, сменившись презрительной усмешкой. – Да конечно, это правда! Они с братцем Марином задумали это еще за десять лет до смерти твоей матери. Берейме нельзя было позволить остаться в живых, потому что он был слишком близок к Двадцати Домам, а все знали, как сильно ненавидят Двадцать Домов любого выходца из провинций. Как мог Аман увеличить свое влияние, будь Берейма королем? И что еще важнее – поскольку у Марина был лишь один ребенок, и притом сын, – как мог Аман подобраться к высшей власти путем брака, будь королем Берейма?

– Сендарус? – Руки Аривы упали на висящий у нее на шее Ключ Скипетра. – Он женился на мне из-за ПЛАНА?

Оркид резко повернулся лицом к ней.

– Нет! Нет, никогда! Сендарус ничего не знал! Он не принимал никакого участия… – Оркид остановился, сообразив, что именно сказал, в чем признался. – Боже, Арива, мне очень жаль…

– Слишком поздно, аманит, – полным презрения тоном бросил Деджанус. – А теперь скажи ей всю правду, как ты держал руки Береймы, пока я вонзал кинжал в его королевскую шею.

Оркид все еще смотрел на Ариву, но взгляд его сфокусировался на чем-то ином, на отдаленной во времени точке, когда все, кто ему дорог, были еще живы, когда план, казалось, разворачивался как надо, и дело всей его жизни наконец осуществилось. А теперь все исчезло, все уничтожено, и нет никакой надежды когда-нибудь вернуть былое.