Грязные войны: Поле битвы — Земля - Джереми Скейхилл

Интервьюер, проводивший запись этого пропагандистского видео, был на удивление прям, задавая Аулаки много вопросов о гражданских лицах как объектах для ударов, о его отношениях с Нидалом Хасаном и Абдулмуталлабом, о его трактовках различных фетв. Он также спросил о сообщениях, согласно которым Анвар был намечен в качестве цели. Говоря по-арабски, Аулаки ответил интервьюеру: «Меня не надо называть беженцем. Это неправда. Я перемещаюсь по землям моего племени и по другим районам Йемена, потому что жители Йемена ненавидят американцев, поддерживают угнетенных и тех, на чьей стороне правда. Я кочую с племенем авлак, и меня поддерживают многие жители Йемена». Аулаки высоко оценил действия многих групп моджахедов в разных регионах мира — от Ирака и Афганистана до Сомали. «Я обращаюсь ко всем мусульманам, а в особенности к жителям Аравийского полуострова: мы должны участвовать в джихаде против Америки», — сказал он.

Взгляды Аулаки становились похожими на то, что исповедовала «Аль-Каида», — его публичные высказывания практически не отличались от заявлений представителей этой организации. Однако слова — это еще не дела. Для бывшего аналитика РУМО Джошуа Фоуста было ясно, что кто-то внутри американского разведывательного сообщества сознательно повышал статус Аулаки, опасаясь его возможности вдохновлять своими речами. Фоуст, конечно же, осуждал похвалы «Аль-Каиде» и призывы к террористическим ударам по Соединенным Штатам, но все же не верил, что подобные заявления свидетельствовали о высоком положении Анвара в оперативной иерархии «Аль-Каиды». «В рамках AQAP он всего лишь управленец среднего звена, — говорил он мне в то время. — Даже руководство AQAP рассматривает его всего лишь как своего подчиненного, который должен безоговорочно выполнять то, что ему приказано»[1877]. Фоуст добавил: «Я думаю, что держать Аулаки в центре внимания бессмысленно. Таким образом мы придаем ему роль и значение, которыми он на самом деле не обладает».

После неудавшегося террористического акта на Рождество, Белый дом сменил свой тон по отношению к Аулаки, утверждая, что он стал реальным участником деятельности «Аль-Каиды». Некоторые официальные лица даже сравнивали его с Усамой бен Ладеном. «Думаю, что рассматривать его как нового бен Ладена — преувеличение, — сказал мне Накле, бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ. — Мы не обратили бы на него особого внимания, если бы не Абдулмуталлаб, террорист с бомбой в нижнем белье»[1878].

Хотя Аулаки и устанавливал связи с различными представителями «Аль-Каиды» в Шабве и других местах и его статус в организации рос, хорошо осведомленные йеменцы, у которых была возможность общаться с лидерами AQAP, говорили мне, что он не имел никакого отношения к операциям группы. «Анвар Аулаки не был руководителем «Аль-Каиды», он вообще не занимал в ней никакого официального поста», — рассказывал журналист Абдул Резак аль-Джамаль[1879]. Он сказал мне, что AQAP рассматривала Аулаки как союзника: их «объединяла с «Аль-Каидой» враждебность по отношению к США». Аулаки, по его словам, «соглашался со взглядами, аргументами и стратегией «Аль-Каиды» и предпринял значительные усилия в рамках текущей деятельности AQAP, особенно в том, что касалось вербовки новых сторонников на Западе».

Нассер аль-Аулаки признал, что в своих интервью сын все чаще начал называть членов «Аль-Каиды» братьями, однако сам он не верил, что тот стал членом AQAP. «Он никогда не говорил о своем членстве в «Аль-Каиде», — рассказывал он мне, рассуждая, — возможно, с идейной точки зрения Анвар стал верить в некоторые положения, высказывавшиеся «Аль-Каидой», в то, что вернуть свою землю мирным путем не удастся, за нее придется сражаться. Вы должны защищаться, кто бы вас ни атаковал»[1880]. Нассер добавил: «Анвар — очень храбрый человек. Я знаю своего сына. Если бы он был членом этой организации, то без колебаний признался бы в этом». В конце концов, терять ему было нечего. Соединенными Штатами уже было принято решение о его ликвидации.

Даже члены правительства Йемена высказывали озабоченность тем, что США искусственно превращали Аулаки в руководителя террористов. Министр иностранных дел Йемена Абу Бакр аль-Кирби, обращаясь в Сане к журналистам сказал: «Анвар Аулаки всегда был скорее проповедником, нежели террористом. Его не следует считать террористом до тех пор, пока американцы не предъявят доказательств его террористической деятельности»[1881].

Американское правительство не обвинило Аулаки ни в каких преступлениях. Американцы также не предоставили доказательств того, что Аулаки, как они утверждали, руководил какой-то структурой в AQAP. Дело Аулаки поставило ребром один из ключевых вопросов, связанных с неуклонным ростом той роли, которую играли покушения во внешней политике США: «Может ли правительство США ликвидировать граждан своей страны без проведения надлежащего судебного процесса?»

38. Служба знакомств ЦРУ

Дания и Йемен, 2010 г.

Пока в Йемене американцы все с возрастающей интенсивностью охотились за Анваром Аул аки, Мортен Сторм пытался подыскать ему европейскую жену. Аулаки не знал, что поиски невесты велись под контролем датской разведки, координировавшей свои действия с ЦРУ. Сторм разместил сообщения на сайтах, куда часто заходили почитатели Аулаки, и вскоре получил известие от женщины из Хорватии, католички, недавно перешедшей в ислам[1882]. При этом она взяла себе новое имя Амина. В школе она была звездой легкой атлетики, а теперь работала в Загребе с проблемной молодежью[1883]. «Я всегда думала, не будет ли он искать себе вторую жену. Мне хотелось бы предложить ему брак. Не знаю, наверное, это звучит глупо, — написала она Сторму. — Я глубоко уважаю его и все те вещи, которые он делает… Я поеду с ним куда угодно. Мне 32 года, и я готова к опасностям. Я не боюсь смерти и хочу умереть во имя Аллаха»[1884].

Сторм продолжал переписываться с Аулаки и рассказал ему об Амине. Он также проинформировал РЕТ (датскую разведку) о том, что занимается организацией женитьбы Аулаки. РЕТ связалась с ЦРУ. Сторм утверждал, что оперативники были «вне себя от радости»[1885]. Разведывательные агентства разработали совместный план на случай, если бы женитьба состоялась. Сторм должен был передать Амине чемодан со следящим устройством, которое позволит в конце концов установить местонахождение Аулаки[1886].

В очередной раз Аулаки связался со Стормом 17 февраля 2010 г. Он сказал, что хочет встретиться с Аминой. «Если вы увидитесь с ней, я могу передать ей зашифрованное видеообращение, которое вы можете дать ей прослушать, чтобы она была уверена, что имеет дело именно со мной», — написал он[1887]. Через несколько дней Аулаки отправил еще одно письмо, в котором описывал свои улучшившиеся условия проживания: «Сейчас я живу не в палатке, а в доме своего друга. Я не выхожу из дома, и сейчас моя жена могла бы быть все время со мной. Я предпочитаю жить здесь, а не в палатке в горах, потому что могу читать, писать и заниматься научной работой». Сторм рассказал, что, получив это письмо, встретился с оперативниками РЕТ и ЦРУ. Встреча произошла в датском городе Хельсингер. По словам Сторма, в ней принимал участие живший в Дании человек, уже давно связанный с ЦРУ, которого называли Джед, а также сотрудник ЦРУ, прибывший из Вашингтона и скрывавшийся под именем Алекс.

8 марта 2010 г. Сторм встретился с Аминой в Вене, около международного автовокзала[1888]. Подлинность его поездки была подтверждена многочисленными чеками, полученными датской газетой Jyllands-Posten[1889]. Сторм утверждал, что во время встречи с Аминой находился под наблюдением оперативников из РЕТ и ЦРУ. По словам Сторма, Амина убедила его в том, что она готова принять возможные последствия своего решения: отправиться в Йемен и выйти замуж за Аулаки. Сторм, по просьбе Аулаки, научил молодую женщину отправлять электронной почтой зашифрованные сообщения, а во время второй встречи показал ей видео, подготовленное для нее священником. «Эта запись сделана специально для сестры Амины по ее просьбе. Брату, доставившему эту запись, можно доверять, — говорил Аулаки на видео. — Сказав это, я молю Аллаха, чтобы он направил тебя по пути, который будет лучшим для тебя в этой жизни и по ее завершении. Пусть он поможет тебе выбрать, что будет лучшим ответом на известное тебе предложение. Я попросил бы, чтобы ты, по возможности, тоже записала для меня сообщение и прислала бы его. Это было бы просто прекрасно»[1890]. По словам Сторма, запись тронула Амину до слез.

Амина ответила двумя своими видео. На первом она была в хиджабе, так что открытым оставалось одно только лицо. Она сказала, что очень нервничала и чувствовала себя неловко[1891]. На второй записи она сняла покров. «Брат, теперь я без шарфа, и ты можешь увидеть мои волосы, — сказала она по-английски с акцентом. — Надеюсь, ты будешь счастлив со мной, Иншалла»[1892]. Пара договорилась устроить свадьбу в Йемене.