Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон

— Не может быть!

— Может, — сказал Микаэль. — Тут произошло стечение целого ряда обстоятельств, а Лисбет не отличалась покладистым нравом ни тогда, ни теперь. Но с двенадцати лет она стала представлять угрозу для государственной безопасности.

Он вкратце изложил суть истории.

— Это еще надо переварить, — сказала Эрика. — А Даг и Миа…

— Были убиты, потому что Даг нащупал связь между Бьюрманом и Залаченко.

— И что же теперь делать? Ведь об этом следовало бы сообщить в полицию?

— Какую-то часть, но не все. На всякий случай я переписал всю важную информацию на этот диск. Лисбет начала охоту на Залаченко. Я хочу ее найти. Ничего из того, что записано на этом диске, не должно просочиться наружу.

— Микаэль, мне это не нравится. Нельзя же скрывать информацию, относящуюся к расследованию убийства.

— А мы и не будем скрывать. Я собираюсь позвонить инспектору Бублански. Но мне кажется, что Лисбет сейчас на пути к Госсеберге. Она разыскивается по подозрению в тройном убийстве, и как только мы позвоним в полицию, за ней отправится отряд вооруженных сил с охотничьими боеприпасами. Очень велик риск, что она окажет сопротивление, и тут уж может случиться что угодно.

Он замолчал и невесело усмехнулся.

— Так что в любом случае нам нужно хотя бы позаботиться о том, чтобы силы национальной безопасности не потеряли слишком много людей. Нужно, чтобы я успел первым ее найти.

Эрика Бергер посмотрела на него с сомнением.

— Я не собираюсь открывать тайны Лисбет. Пускай Бублански самостоятельно до них докапывается. А тебя я прошу оказать мне одну услугу. В этой папке находится отчет Бьёрка о расследовании девяносто первого года и часть переписки Бьёрка с Телеборьяном. Я хочу, чтобы ты сняла с этих бумаг копии и передала их инспектору Бублански или Мудиг. Я же через двадцать минут отправляюсь в Гётеборг.

— Микаэль…

— Знаю. Но в этом поединке я все время на стороне Лисбет.

Эрика Бергер сжала губы и ничего не сказала. Затем она кивнула. Микаэль направился к двери.

— Будь осторожен! — сказала ему вслед Эрика, когда за ним уже закрылась дверь.

Она подумала, что надо было поехать вместе с ним. Это было бы единственное честное решение. Но она до сих пор так и не рассказала ему о том, что собралась уходить из «Миллениума» и что все прежнее осталось позади. Взяв папку, она пошла к копировальному аппарату.

Почтовый ящик оказался в почтовом отделении, находившемся в торговом центре. Лисбет никогда не бывала в Гётеборге и не знала, где там что, но все же отыскала почтовое отделение и уселась в кафе, откуда почтовый ящик был хорошо виден ей сквозь узкую щель рядом с наклеенным на витрину постером, рекламирующим Шведскую кассовую службу шведской — черт побери — почты.

Ирене Нессер пользовалась более скромным макияжем, чем Лисбет Саландер. На шее у нее висело дурацкое ожерелье, и она читала «Преступление и наказание», купленное в книжной лавке соседнего квартала, — неторопливо, не забывая переворачивать страницы. Она заняла наблюдательный пост во время ланча и не знала, когда обыкновенно из ящика забирают корреспонденцию, делается ли это ежедневно или раз в две недели, успели ее уже вынуть сегодня или за ней еще придут попозже. Но это был единственный известный ей след, и она дожидалась, взяв чашку кофе с молоком.

Она чуть было не задремала с открытыми глазами, как вдруг увидела, что ящик открывается. Она бросила взгляд на часы. Было без четверти два. Дуракам везет!

Лисбет торопливо встала и подошла к окну. Из помещения с почтовыми ящиками вышел мужчина — худощавый молодой человек лет двадцати, в черной кожаной куртке. Она нагнала его на улице и увидела, как он завернул за угол к стоявшему там «рено» и открыл дверцу машины. Лисбет Саландер запомнила номер машины и побежала к «королле», припаркованной в сотне метров на этой же улице. Он свернул на улицу Линнея; прибавив скорости, она проследовала за ним по авеню и затем в сторону Нордстана.

Микаэль Блумквист прибыл как раз вовремя: согласно расписанию, поезд Х2000 отправлялся в 17.10. Он купил билет, расплатившись по кредитной карточке, сел в пустом вагоне-ресторане и заказал себе запоздалый ланч.

У него все время сосало под ложечкой от беспокойства, что он уже опоздал. Он надеялся, что Лисбет Саландер ему позвонит, но боялся, что этого не случится.

Она пыталась убить Залаченко в 1991 году. И вот он после стольких лет нанес ответный удар.

Хольгер Пальмгрен был прав в своей оценке ее личности. У Лисбет Саландер накопился изрядный опыт, который говорил ей, что к властям не стоит обращаться за помощью.

Микаэль покосился на сумку для ноутбука. Сам не зная зачем, он взял с собой «кольт», найденный в письменном столе Лисбет, — инстинкт подсказывал ему, что оружие нельзя оставлять в ее квартире. Сейчас он понял, что это было не вполне логичное решение.

Когда поезд въехал на мост Орстабру, он достал мобильник и позвонил инспектору Бублански.

— Что вам надо? — раздраженно спросил Бублански.

— Поставить точку.

— Какую точку?

— Точку во всей этой заварухе. Вы хотите знать, кто убил Дага, Миа и Бьюрмана?

— Если у вас есть такая информация, я хочу ее знать.

— Убийцу зовут Рональд Нидерман. Это тот самый белокурый гигант, с которым дрался Паоло Роберто. Он гражданин Германии, ему тридцать пять лет, и он работает на негодяя по фамилии Залаченко, известного под прозвищем Зала.

Бублански долго молчал. Наконец он издал громкий вздох. Микаэль услышал, как он перевернул листок и щелкнул шариковой ручкой.

— И вы в этом уверены?

— Да.

— О'кей. И где же находится Нидерман и этот самый Залаченко?

— Этого я еще не знаю. Но как только выясню, сообщу. Скоро к вам придет Эрика Бергер и принесет полицейское расследование девяносто первого года. Как только снимет с него копию. Там вы найдете много информации о Залаченко и Лисбет Саландер.

— Это почему же?

— Залаченко — папаша Лисбет. Он русский перебежчик, наемный убийца времен холодной войны.

— Русский наемный убийца? — повторил Бублански с явным недоверием в голосе.

— Группа заговорщиков из Службы безопасности помогала ему и прикрывала, когда он совершал преступления.

Микаэль услышал, как Бублански подвинул себе стул и сел.

— По-моему, лучше будет, если вы придете сюда и официально дадите показания.

— Извините, но мне некогда.

— Что-что?

— Я сейчас не в Стокгольме. Но я свяжусь с вами, как только разыщу Залаченко.

— Блумквист! Вы вовсе не должны ничего доказывать. Я и сам сомневаюсь в виновности Саландер.

— С вашего позволения, хочу только напомнить, что я всего лишь частный сыщик и ни черта не смыслю в полицейской работе.

Он понимал, что это ребячество, но оборвал разговор, не докончив, а потом позвонил Аннике Джаннини.

— Здравствуй, сестрица!

— Здравствуй! Что-нибудь новенькое?

— Еще как! Возможно, мне понадобится завтра хороший адвокат.

Она вздохнула:

— Что ты наделал?

— Пока ничего серьезного, но меня могут задержать за противодействие полицейскому расследованию или что-нибудь в этом роде. Но я звоню не поэтому. Ты не можешь представлять мои интересы.

— Почему это?

— Потому что я хочу, чтобы ты занялась защитой Лисбет Саландер, и ты не сможешь защищать одновременно меня и ее.

Микаэль вкратце рассказал, в чем заключалось дело. Анника Джаннини молчала, и ее молчание не предвещало ничего хорошего.

— И у тебя есть документы, подтверждающие то, что ты рассказал? — произнесла она наконец.

— Да.

— Мне надо об этом подумать. Лисбет понадобится адвокат по уголовным делам…

— Лучше тебя никого не найти.

— Микаэль…

— Послушай, сестрица! Не ты ли недавно дулась на меня за то, что я не позвал тебя на помощь, когда мне это было нужно?

После того как они все обсудили, Микаэль надолго задумался. Затем снова взялся за трубку и позвонил Хольгеру Пальмгрену. У него не было никакого повода для этого разговора, но он решил, что все равно нужно проинформировать старика, чтобы тот мог проверить некоторые следы и надеяться, что вся эта история закончится в течение ближайших часов.

Но проблема состояла в том, что Лисбет Саландер тоже оставила кое-какие следы.

Лисбет Саландер потянулась к рюкзаку за яблоком, ни на миг не отрывая глаз от усадьбы. Она лежала плашмя в перелеске, подложив под себя коврик из «короллы». Сейчас на ней были зеленые ветронепроницаемые брюки с карманами на штанинах, толстая фуфайка и средней длины непромокаемая куртка на теплой подкладке.

Усадьба Госсеберга раскинулась вокруг в четырехстах метрах от проезжей дороги и состояла из двух частей. Главная часть находилась у нее перед глазами на расстоянии примерно двухсот метров: простой белый деревянный дом в два этажа, хозяйственная постройка и метрах в семидесяти от жилого дома скотный двор. Сквозь щель она видела спрятанный на скотном дворе белый автомобиль. Она думала, что это белый «вольво», но расстояние было слишком велико, чтобы убедиться наверняка.