Мир в подарок - Оксана Демченко

Он был собран и очень серьезен.

Прежние друзья не взяли солнечных птиц, собираясь в последний поход. Они необдуманно предпочли четвероногих глупых коней. В этом Жар видел их главную и роковую ошибку. Теперь все получится, верил он. Я тоже верила, наши сознания слишком тесно сплелись, и это было сейчас очень кстати. Мои глупые сомнения и самокопания никому не помогут, а Жар спасал от них лучше любых психотропных препаратов покинутого и полузабытого мира.

Даже странно подумать, что пару месяцев назад я жила там, в совершенно иной реальности!

Я недавно навещала во сне Мейджу, кстати. Она вполне счастлива, встретила замечательного человека и забыла думать о своем опасном женихе из этого мира. Занимается дизайном интерьеров, весьма успешно. Без ума от японских садов. Дружит с моим братом и выполняет все прочие условия, даже довольно нелепые. Вообще, оказалась куда лучше, чем я подумала при первой встрече. Может, просто каждая из нас теперь на своем месте?

Я погладила шелковый пух Жара и забралась в «седло», уже привычно разгребая удивительные переливчатые перья. Могучий солнечный вожак взмыл над холмом и устремился на восток, разом отрезав меня от минувшего дня. Впереди открывалась ночь, тихая, звездная, холодная. И надвигались быстро растущие силуэты знакомых вершин Драконьего кряжа. Мы шли над рекой, повторяя ее изгибы. Потом над болотом. Три дня некогда утомительного моего движения по чавкающей грязи спрессовались в тройку часов неспешного полета.

Внизу явственно для чутья зашевелился черный мор. Пусть его, сегодня это не опасно. Алтарь мелькнул светлым пятном под саженной толщей воды. Найти будет не сложно. Жар зашел на второй круг, запоминая место, и затем резко свернул к скалам. Ночевать мы остались на том самом уступе, с которого так сосредоточенно прыгал в водопад Наири. Совсем недавно, хотя кажется, что с тех пор прошли годы.

Вообще-то можно было попробовать дождаться его в Тэй-карне, я прикидывала по времени: сложно, рискованно, едва ли оправданно, но допустимо. Вот только что я должна сказать ему сейчас, когда впереди так загадочно пусто? Сиртэ не обещала мне обратного билета из-за второго порога, а врать Наю я не смогу. Он бы меня не захотел отпустить. Да и уходить было бы сложнее и больнее.

Когда до рассвета осталось совсем немного времени и смертоносный туман уполз в свое логово, Жар спустил меня к алтарю. Я спрыгнула, точно угодив на самую середину. Брызги еще не опали, когда крылатый старейшина резко ушел в сторону, и я подняла вихрь, создавая воронку с собою в центре. Удерживать ее без особого напряжения я смогу пару часов, а то и дольше. Стены несущейся мутными спиралями воды стояли вокруг алтаря, оставляя камень почти сухим. На дне этого полупрозрачного колодца было на редкость неуютно. Для страховки я заранее приготовила и прямо на месте наполнила воздухом пару мехов, привязала их под руки. Не то чтобы я надеялась вернуться, скорее боялась не найти дракона с первой попытки.

Холодный камень отчетливо пах гниловатой тиной, был скользким и неприятным. Ничего, если все получится, высохнет. «Когда получится», — строго поправилась я. В светлеющем небе бледнели звезды, над колодцем их осталось всего две, обе невнятно мерцали, как лампады, в которых масло на исходе.

Можно начинать.

Я вздохнула и припомнила, как ныряла в озеро под водопадом. Закрыла глаза, вызывая то знакомое ощущение пути к корням мира, и осторожно шагнула в расплывчатое воспоминание, послушно обретающее все более реальные черты. Из невнятной мутной зыби проступили силуэты окружающего — мрачная полузатопленная дорога, тяжелые черные скалы, угрюмо нависающие над головой и заставляющие невольно вжимать ее в плечи, ожидая камнепада. Заросшие травой и кустарником, с трудом различимые плиты лежали неровно, тут и там поднятые узловатыми древесными корнями. Здесь давно никто не занимался наведением порядка. Узкая тропка вела к темной пещере. Конечно, все не так, но мой разум человека слаб, и сознанию проще цепляться за привычное. Вот и дает о себе знать очередной стереотип — драконы живут в пещерах. Риан, слава всем местным богам, не слышит. Обиделся бы.

За низким сводом входа начинался лабиринт, в котором сознание бессильно путалось. Слишком все чужое, слишком незнакомое. He-явь, где я не могу даже понять, что есть запах, звук, а что — прикосновение. Тычусь на ощупь, как глупый примитивный червяк, покинувший привычные подземные ходы.

Слишком много свободы, информации, слишком яркое восприятие. В итоге — шок, погружающий в сумрак перетруженное сознание. Я нашарила свою жемчужину и подняла на ладони, как светлячок. Если она — часть души дракона, то поможет его отыскать.

Осмотревшись, тихо рассмеялась. Здесь и искать не надо. Расстояние — это из моей привычной яви. Я попала, куда необходимо, сразу, но топталась бессмысленно, не видя никого и не опознавая. Дракона ведь искала! Большого, как гора и, наверное, огнедышащего.

Он оказался очень похож на постаревшего Риана, такой же невнятно седой-светловолосый и темноглазый, с характерными серебряными нитями-стрелами, расходящимися от зрачка к радужке. Лежал навзничь, взгляд был пугающе пустым и потухшим, как тогда, у погибающего на болоте долгожителя. Печать зла я теперь воспринимала как льющийся холодный клинок с темной раскаленной рукоятью, пронзивший дракона и пьющий его кровь.

Жемчужина светилась неровно, словно считая слабый, сбивающийся с ритма пульс умирающего. Я повела рукой над коченеющим телом, и мой светлячок завис над его грудью, отделившись от ладони. Полдела?

Наверное, да. Остается вынуть клинок. На него и смотреть страшно, но тут мне никто не помощник. Пару мгновений я стояла, прикрыв глаза и уговаривая свое невеликое мужество. Потом дрогнувшие руки сомкнулись на рукояти, обжегшей их до костей жаром и холодом одновременно. И болью. Обиженно всхлипнув, я дернула приросшие ладони вверх, клинок скрипнул, но устоял. Пришлось повторить, и снова, и опять, чуть ли не раскачивая его, плотно загнанный в камень. Вышел он совершенно неожиданно, заставив меня потерять равновесие и жалко завалиться на спину. Оторвался от разом отнявшихся сожженных рук, сделал полный оборот, сливаясь в звенящую дугу, и упал, вспарывая плечо с хищным хрустом, гулко входя в камень пола. Вздрогнул, басовито гудя, и замер.

Теперь я знаю, что чувствовал Риан, ожидая меня у порога своего домика.

Мгновения утекали каплями крови, холод безнадежности подбирался к сердцу, а дракон все лежал в прежней позе, и глаза его оставались пустыми.

Наконец жемчужина стаяла прозрачной каплей и упала, впиталась в рану. Темные зрачки дрогнули, ногти заскребли пол. Минуту спустя он сидел, склонившись надо мной. Молча рассмотрел меч, недовольно покачал головой. И принялся изучать клубок, намотанный мною из воспоминаний и оставленный подле тела. Дальнейшего я не помню, сознание все глубже проваливалось в колодец, свет вверху сократился с размеров большого диска до крохотной слабой звездочки. Задрожал, слабея, и наконец вовсе угас.