Убик - Филипп Дик

— У меня дома нет моего снаряжения, — заметил Чип.

— Ну, так я заскочу в лабораторию и все тебе привезу.

— И в лаборатории его нет, — неохотно признался Джо. — Оно в моей машине. Вчера вечером мне что-то не захотелось тащить его в дом. — На самом деле он надрался так, что был не в состоянии открыть багажник своего аэромобиля. — А нельзя бы это провернуть часиков в девять? — попробовал он отбиться. Энергичные атаки Г.Г.Эшвуда выводили его из себя даже в полдень; сейчас же, в семь сорок, все это казалось ему прямо-таки невыносимым, хуже, чем визит домохозяина.

— Чип, дружище, это необычайный экземпляр, ходячее собрание чудес, он поломает стрелки твоих приборов, а для фирмы будет животворным впрыскиванием свежей крови, которая так нам сейчас нужна. И даже больше…

— А это что? — спросил Джо. — Антителепат?

— Скажу тебе всю правду, — ответил Г.Г.Эшвуд, — я сам понятия не имею. Послушай, Чип, — Эшвуд понизил голос, — тут дело серьезное, особенно этот случай. Не могу же я стоять у двери и орать во весь голос. Кто-нибудь может подслушать. Кстати, до меня тут доходят мысли какого-то осла, который сидит парой комнат дальше и…

— Ладно, — сказал недовольный Джо. Он знал, что, если уж Эшвуд завелся, его не остановить. Так что лучше, пожалуй, его выслушать. — Дай мне пять минут, чтобы одеться и глянуть, есть ли в доме какой-нибудь кофе.

Ему смутно припомнилось, что вчера вечером он делал покупки в супермаркете, размещенном в его блоке, в частности, вырывал из книжечки зеленый купон; это означало, что он приобретал кофе, чай, сигареты или какие-нибудь особые импортные специи.

— Она тебе наверняка понравится, — между тем энергично сообщил Г.Г.Эшвуд. — Хотя, как это часто бывает, она дочка…

— Что? — с ужасом спросил Джо. — Моя квартира не годится для обследования. Я, знаешь ли, задолжал, и уборкой никто не занимался уже две недели.

— Сейчас спрошу, не помешает ли ей это.

— Можешь не спрашивать. Это мне помешает. Я ее осмотрю в лаборатории, в рабочее время.

— Я прочитал ее мысли, она считает, что твой бедлам ей не помешает.

— Сколько ей лет?..

Может, она еще ребенок, подумал он. Значительный процент инерциалов развили свои способности в детстве, чтобы защитить себя от родителей, наделенных пси-способностями.

— Сколько тебе лет, милочка? — донеслось до него. — Девятнадцать, — сообщил немного погодя Эшвуд.

Значит, уже не ребенок. Теперь в нем начал пробуждаться интерес. Жутковатая, сверхчеловеческая активность Г.Г.Эшвуда обычно проявлялась тогда, когда появлялись необычные женщины, так что, возможно, и эта девушка из той же категории.

— Дай мне пятнадцать минут, — сказал он Эшвуду. Он надеялся, что если поспешит и не будет связываться с завтраком и кофе, то, может, успеет привести жилище хоть в относительный порядок. В любом случае имело смысл попробовать.

Он выключил микрофон и принялся рыться в кухонном шкафчике в поисках швабры (ручной или с автоматическим приводом) или же пылесоса (питающегося от гелиевой батареи или подключающегося в сеть). И ничего не нашел. Скорее всего, фирма, занимающаяся оснащением дома, вообще не снабдила его такого рода приспособлениями. «И я узнаю об этом в наиболее неподходящий момент, — подумал он. — А ведь живу здесь уже четыре года».

Он поднял трубку видеофона и набрал номер 214. Это был номер-администрации здания.

— Прошу меня выслушать, — начал он, когда отозвалась единица гомеостата. — Я уже могу перевести часть своих средств на покрытие счета за ваши операции по уборке. Прошу немедленно прислать робота; как только он закончит работу, я уплачу все, что с меня причитается.

— Сэр, прежде чем он возьмется за работу, вам следует оплатить всю задолженность.

В руках Чипа тут же показался бумажник. Он вытащил из него пачку Магических Кредитных Карточек, большинство из которых, впрочем, были уже аннулированы, и, скорее всего, навсегда, по причине его финансовой несостоятельности и нелюбви к оплате долгов.

— В таком случае прошу отнести сумму моего долга на счет моей Треугольной Магической Кредитной Карты, — обратился он к своему едва видимому собеседнику. — Таким образом, долг исчезнет из ваших книг, можете отметить, что он полностью погашен.

— Кроме того, остается штраф за задержку платежей и проценты за просрочку.

— Прошу внести их на счет моей Кредитной Карты в форме сердца…

— Мистер Чип, агентство «Феррис и Брокмен», занимающееся контролем и анализом наличности в кредитной системе разрозненной продажи, опубликовало на ваш счет специальную инструкцию. Она пришла только вчера и еще четко сохранилась в моей памяти. С июля вы вычеркнуты из категории ГГГ — если говорить о вашем кредите — и передвинуты в категорию ГГГГ. Наш отдел — а значит, и администрация всего здания — запрограммирован так, чтобы исключить возможность оказания услуг или выделения кредита таким некредитоспособным личностям, как вы, сэр. Что касается лично вас, то с этого момента все свои потребности вам следует оплачивать наличными. Боюсь, что в таком положении вы будете пребывать до конца жизни. Честно говоря…

Бросив трубку, Джо одновременно бросил надежду на то, что просьбами или угрозами ему удастся вызвать робота-уборщика в свою загаженную квартиру. Он поплелся в спальню, чтобы навести порядок хоть там, это все, что он был способен сделать собственными силами.

Он нацепил спортивную форму бронзового цвета, ботинки с блестящими, загнутыми вверх носами, войлочную шапку с помпоном и принялся обследовать кухню в надежде отыскать хоть немного кофе. Однако поиски оказались безрезультатными. Тогда он направил свои стопы в гостиную. Рядом с дверью, ведущей в ванную, он обнаружил длинную голубую в горошек накидку, в которую был облачен прошлой ночью, а также сумку с полуфунтовой банкой настоящего кофе из Кении — величайшая ценность, на покупку которой он мог решиться лишь в пьяном безумии. Особенно пребывая в своем жалком материальном положении.

Он вернулся на кухню, обшарил карманы в поисках десятицентовика, и с его помощью привел в действие кофеварку. Вдыхая необычный, во всяком случае для него, аромат, он взглянул на часы, убедился, что пятнадцать минут уже прошло, и, энергичным шагом пройдя к двери, нажал на клавишу и отвел засов.

— Прошу пять центов, — сказали двери, не открываясь.

Он обшарил карманы, но не нашел ни одной монетки, ни единого цента.

— Утром заплачу, — сказал он дверям. Снова попробовал открыть их, но двери оставались плотно закрытыми. — Деньги, которые я тебе даю, это, в сущности, чаевые, я не обязан их платить!