Путь в Обитель Бога - Юрий Соколов

Нет, погоди, странно это как-то. Борт корабля, люк, коридор… Всё очень настоящее, на галлюцинацию не похоже. Помнишь, как ты шваркнулся в трубе, едва вошёл? Можно ли так долбануться о собственное воображение? Голова до сих пор болит.

Друг мой, возразил я сам себе, если бы все галлюцинации были похожи на бред, то никто не галлюцинировал бы, кроме любителей этого дела. В том и штука, что они похожи на реальность.

Ощупав пол, я обнаружил, что он затвердел как надо для дальнейшего продвижения. Значит, поползу. Лучше предположить, что корабль настоящий; что Надзиратели создали его миллионы лет назад не для того, чтобы сводить с ума случайно попавшего внутрь трофейщика. Лучше считать, что они являлись существами разумными и устроили тут все для собственного удобства. Ну и для удобства гостей, если таковые заглянут. Тогда что получим?

— Не так мало получим, — сказал я вслух. — Например, ты не знаешь, как Надзиратели выглядели. Может, были круглыми как шар. Когда ты вошёл, коридор был трубой, они когда-то хорошо катались по нему. После стал привычным тебе, прямоугольным. А когда ты решил передвигаться в лежачем положении, он стал треугольным, стены внизу раздвинулись в стороны. Это чтобы тебе, дураку, ползти полегче было с трупом впереди. Ты только что упал, но уже на мягкое — тебе даже второй раз треснуться не дали, пожалели твою глупую башку. Ползи дальше и радуйся.

Не успел я сдвинуться с места, как заметил открытый, хорошо освещённый проём, ведущий налево, и замер с бешено колотящимся сердцем. Не было там проёма, не было! Ни проёмов, ни поворотов, ничего!

Так, Элф, — а зачем ты всё время жалуешься? Только что хныкал по поводу бесконечности коридора, теперь трясёшься от страха по поводу проёмов. Ты куда вообще попасть хотел, когда потащился прочь от люка?

Я хотел попасть в место, где мне хоть что-нибудь будет понятно, мрачно подумал я. В место, где можно отдохнуть, отлежаться, зализать раны. В убежище. Да и люка никакого не было! Была дыра в обшивке, и никакой заслонки к ней — ни изнутри, ни снаружи… кажется. Да нет, точно!.. Откуда взялась дыра и куда делась вместе с бортом корабля — не знаю. Остался коридор, а теперь ещё проём этот…

И сколько же ты намерен на него смотреть? Поползли, что ли?

До проёма оказалось недалеко. Вытолкнув труп Тотигая прямо к нему, я замешкался, не решаясь заглянуть внутрь. Эх, помощника бы мне, чтоб подсказал, что там находится. Есть Книга, но она осталась в рюкзаке, а рюкзак я бросил.

Оглянулся — далеко ли возвращаться? Нет, недалеко. Лежит он себе, и винтовка рядом. Немного дальше — конец коридора, борт корабля, никаких дыр в нём не наблюдается, но зато есть нормальный люк, и он заперт. А ты говорил — заслонки нет… Теперь есть, и какая! Мощная плита, как в бункере, почти квадратная, с закруглёнными краями. Посредине большой круглый барашек — открывать, значит. Специально для тех, кто предпочитает работать руками, а не головой. Для таких как ты, Элф.

Я всхлипнул от жалости к себе и ненависти к Надзирателям и заглянул в проём. Увидел большое светлое помещение с круглым подиумом посредине, и даже от входа было видно, какой он, этот подиум, мягкий, уютный, точно большая подушка. Сверху над подушкой висел огромный стеклянный колпак. Просто так висел, ни на чём. Потолка не видно, свет гораздо ярче, чем в коридоре.

Я пропихнул Тотигая в проём и пополз к подиуму. Забрался — и труп с собой затащил. Не мог я его оставить в коридоре. Вдруг корабль сочтёт мёртвого кербера ненужным отбросом и вышвырнет наружу? Нет, не дам вышвыривать. Потом придумаю, как его похоронить при нынешнем моем состоянии.

Оглядевшись и освоившись, я решил, что сделано не всё. Мягкая подушечка, просторная, двадцать человек уложить можно, только спи. Но мне опять захотелось есть, а красных галет в карманах не осталось. Собрав остаток сил, я дополз до рюкзака, поднял винтовку и тяжело встал, опираясь на неё, как на костыль. Ну вот, теперь человек как человек. Попробовал идти — получилось, хотя нога болела тупо и страшно, кружилась голова и подташнивало. Доковылял я до подиума, рухнул на него с размаху и отключился бы, но как только отступила тошнота, вернулся аппетит. Это хорошо. Жить, скорее всего, буду. И в условиях похуже люди выживали. А тут — чего не поправиться? Целый мешок галет под рукой, вокруг всё стерильно. Наверное, самое грязное место в корабле — это я.

Насытившись, я наконец успокоился и стал мыслить более упорядочено. Мёртвых не воротишь, что сделано то сделано. Нельзя усугублять прошлые ошибки истериками, ничего так не исправишь. Устал ты просто. И подлечиться нужно. Отдохни, дай себе передышку. Пустыня, бой с яйцеголовыми, смерть Тотигая, корабль этот… Хватит с тебя на сегодня.

Купол над подиумом вздрогнул и стал бесшумно опускаться вниз. Я следил за ним с отстранённым интересом. Стенки толстые, и сразу видно, что прочнейшие. Когда купол коснулся пола, его поверхность начала мутнеть и стала матовой. Хотел убежища? Вот тебе убежище. Надёжное. Непробиваемое.

И ведь не все погибли. У тебя осталась Лика, за которой ты обещал вернуться.

Лика… Лика! Я дёрнулся, собираясь сесть, но не смог даже оторвать голову от своего роскошного мягкого лежбища. Сколько пользовался Книгой, и не догадался посмотреть, как там Лика? А ведь мог бы…

Я закрыл глаза и без всякого перехода увидел ферму сверху и саму Лику прямо сквозь крышу и потолок её собственного дома. Она сидела за столом, подперев голову, и о чём-то думала.

Жива. Жива! Я вслепую подтянул к себе винтовку, обнял её, подружку свою железную, и тут же уснул. А когда проснулся, рядом, насмешливо глядя на меня, сидел Тотигай. Тоже живой. И даже очень.

— Горазд же ты стал дрыхнуть, трофейщик, — сказал он. — Я уж решил, что мне придётся скучать здесь одному до следующего Проникновения.

Тут уж я не просто дёрнулся — подскочил чуть не до самой верхушки купола.

— Ты умер, — сказал я убеждённо, снимая на всякий случай винтовку с предохранителя.

— Естественно, — подтвердил Тотигай. — Кто бы выжил с такой дыркой в боку? А потом в меня ещё раз попали, да?

— Так ты всё помнишь?

— До этого места. Толкнуло в грудь, и всё. Какая-то яйцеголовая сволочь меня добила.

Я сел и с сомнением посмотрел на кербера. Ни самих ран, ни даже шрамов от них не осталось. Более того — шкура Тотигая лоснилась, а сам он имел такой холёный вид, точно всю жизнь прожил во дворце, а не в мехране.

— Может, ты не настоящий? — спросил я напрямую. — Так, призрак, сотворённый кораблём, чтобы мне скучно не было?

— Я мог бы легко доказать свою подлинность, — сказал Тотигай, поднимая лапу и выпуская когти. — Но, боюсь, ты потом мне долго это не забудешь.