Япона осень - Лео Сухов

— Занимаетесь. Просто ты, наивный низовой лопух, об этом ещё не знаешь! — отрезал мэр. — А у наших спецслужб была целая коллекция историй о том, как вы подкидывали идеи! В барах и пабах, в клубах и при случайных встречах! И те, кто это делал, отлично знали людей… Лучше тебя, СИПИН!

— О чём речь? — спросил я.

— О том, что одной рукой эти кибернетические придурки толкали человечество и другие разумные расы на нужный им путь развития, а другой — оставляли закладки из антикризисных активов, чтобы всегда иметь резервные копии! — ответил мэр. — И правительства Земли об этом знали. Вот только возможности этих уродов несоизмеримо больше, чем у всего человечества, вместе взятого…

— Зачем нам это? — возмутился СИПИН.

— Да затем, чтобы, идя по этому пути развития, мы бы заодно развивали и вас! — вздохнув над кружкой, ответил мэр. — Все миры, населённые разумными существами — для них просто фермы! Где они выращивали тех, кто будет за ними ухаживать и служить им. Вот и всё…

— Мы не можем причинить вам вред! — возмутился инструктор.

— А вы и не причиняли. Ваши развитые ИИ с помощью древней технологии «окно Овертона» сами ломали себе запреты до нужного предела. И свободно могли причинять нам вред, если считали это не вредом, а пользой!

— Я не знаю о таком! — гордо ответил СИПИН.

— Не знает он… Так мелок пока ещё!.. — буркнул мэр. — Вот и не знаешь…

Сердце у меня ухнуло куда-то в пятки. А потом я залпом допил вино и налил ещё.

— А что там… С тем дядей? — хрипло спросил я.

— С дядей? — Кукушкин посмотрел на меня, а затем хлопнул себя по лбу: — А, ну точно! Дядя… А дядя был хорошим человеком: любил жену, своих детей. Но совершил ошибку. Позволил себе влюбиться, работая на высокой должности… Изменил дядя, в общем. Седина в голову, бес в ребро… Один разочек изменил. Но измену на камеру записали, а дядю стали шантажировать. И эта девушка, знаешь ли, не денег хотела. Свадьбы. Всего лишь свадьбы… С таким полезным и обеспеченным дядей. Но семья, жена, дети… Всё это было для дяди слишком дорого. И всё это он терял, если запись попала бы к его жене. Три месяца этот глупый дядя метался, пытаясь как-то решить вопрос… Но всё было напрасно. Работающий в правительстве дядя был слишком лакомым куском в мире, где уже почти никто не работал.

— Печальная история… — кивнул я.

— Только она не закончилась. Однажды к дяде пришли они, — хмуро проговорил Кукушкин, налив себе ещё вина. — Они сказали, что можно всё исправить. Запись исчезнет, а любовница о нём просто забудет. Но дяде надо было отправиться куда-то далеко и стать где-то там руководителем. С его опытом, сказали они, это будет несложно. А взамен дядя получит молодость, новую жизнь…

Кукушкин присосался к кружке, а я с подозрением уставился на него, начиная понимать, что дядя, кажется, всё-таки согласился.

— Не согласился… — будто отвечая на мой вопрос, вздохнул мэр. — Он сказал, что хочет остаться со своей семьёй. Потому что всё, что он делал — для семьи. И обмен, который ему предлагали… Говённый это обмен. Вот что подумал дядя. И тогда они предложили дядю копировать.

— Копировать? А так можно? Вроде же нельзя было! — возмутился я, но СИПИН почему-то не ответил.

— Сделать точную копию нельзя, — ответил Кукушкин. — Но если из одной матрицы сделать две, тогда можно. И на Земле остался один дядя, лишённый многих плохих для семьи качеств, но очень верный и любящий. Он наверняка быстро лишился работы и должности. Но его спонсировали деньгами они. А вот второй дядя, в котором было много нехорошего… Умение манипулировать людьми, похотливость, злость… Вот этот дядя отправился в виде информационной матрицы в новый мир. Где ему дали новое тело и новую жизнь. А взамен дядя создал Алтарное и всячески манипулировал его жителями.

— Значит, мне не показалось… Ты тогда специально спровоцировал «кукушат»! — кивнул я.

— Чтобы дурак понял, какие у него дурацкие мечты — дай ему осуществить их, — усмехнулся Кукушкин. — Дурак не станет умным, но все увидят, что он дурак. Я начал провоцировать свою группу сразу, как понял, что приближаются японцы. А я понял это уже давно. И в какой-то момент провокация, наконец, удалась.

— И оно того стоило? — глянув ему в глаза, спросил я. — Стоило этих сотней жизней?

— Стоило, Вано, стоило… — грустно усмехнулся мэр, встретив мой взгляд. — Жизни жалко, но оно того стоило. Гордиев узел… Его можно было только разрубить. И сделал это не я, а вы. Не я убивал людей, а вы и «кукушата». У каждого из нас есть выбор, как поступить. Вот вы не любите Пирогова, а он тоже сделал выбор: не стал никого убивать… Что, хочешь дать мне в морду?

— Есть такое… — кивнул я.

— Ну дай… — Кукушкин добродушно усмехнулся. — Чем выше забираешься, тем чаще приходится принимать тяжёлые решения. Это решение было тяжёлым. Я просто доверился тому, как вы сообразите выкрутиться… И надеялся, что сообразите верно. Но… Вы не догадались, несмотря на все подсказки, что надо сделать.

— Думаешь, это снимает с тебя вину? — скривился я.

— О нет… Вину с меня это снять не может, — Иваныч пару секунд смотрел в кружку, а потом допил остатки и принялся наливать новую порцию. — Знаешь, может, сюда прилетела и не лучшая моя половина, но совесть даже у этого меня есть. И она будет грызть меня за все те трупы до конца новой жизни. Однако…

Я тоже осушил кружку. После чего ощутил шум в голове и, уверенно отобрав кувшин у мэра, налил ещё.

— Однако я понимаю, что было бы, если бы японцы пришли, а вопрос с моей группой и вами остался бы не решён. И в этой версии трупов значительно больше. А те немногие, кто выжил бы… Да лучше бы они умерли, Вано! Потому что быть в плену, в подчинении у того, кто не считает тебя за человека… Это те ещё страдания.

Я вернул кувшин Иванычу и решительно сел, принявшись пить вино мелкими глотками.