Клятва - Кимберли Дертинг

К лицу прильнула теплая волна, а потом меня бросило в жар.

И тут я услышала Брук. Её голос поднимался над всем остальным, перекрикивая даже музыку.

Её грудной смех разливался ручьем. Как раз то, что надо, чтоб разрушить чары, под которыми я находилась.

Я обернулась чтоб найти её, пробегая глазами по толпе, и, довольно легко, вычислила её черные кудри.

— Извини, мне надо бежать, — спохватившись, уже через плечо бросила я.

Проталкивая путь руками, я двигалась сквозь движущуюся толпу, чтоб добраться до Брук.

И оказаться подальше от незнакомого чувства, осаждающего меня.

Наконец увидела её, стоящую на одной из поднятых платформ, с которой был хорошо виден весь танцпол. Она была зажата между двумя мужчинами из ресторана, теми самыми, которые рассказали ей об этом клубе.

Они были даже выше своего друга Макса, и, находясь рядом с ними и без того миниатюрная Брук казалась совсем крошечной.

Миленькая, хрупкая куколка.

На мгновенье я заколебалась.

Меня было не так легко запугать, но что-то такое было в тех двоих, что заставило меня остановиться.

Голова Брук была заброшена назад, лицо светилось от смеха, в то время пока она обожающими глазами поедала темнокожего мужчину рядом с ней.

Она выглядела маняще и соблазнительно обещающе одновременно.

Но мое внимание привлек другой мужчина. С более светлой кожей, бритой головой и колючими глазами.

Он был так же высок, как и его друг, такой же мускулистый. Рубашка с серебряными пуговицами плотно натягивалась на его широкой груди.

Он поддался вперед, поближе к Брук, и, пока её внимание было отвлечено, поднес один из её темных локонов к своему лицу.

А потом сделал вдох, вбирая ее запах.

Нюхая её.

— Чарли! — Увидев меня, воскликнула Брук, нетерпеливо махая рукой, предлагая мне присоединиться.

— Ты ведь помнишь моих друзей из ресторана? — Так она представила меня мужчинам по обе стороны от нее.

Мурашки пробежали по моим рукам — интуиция предупреждала об опасности.

Я потянулась к её руке.

— Нам пора, — сказала я, пытаясь оттащить её в сторону.

Но Брук вырвала руку. Потом прижала её к груди, словно обожглась.

— Чарли, притормози.

Я не готова еще уходить.

Я узнала этот тон. Доводилось слышать его уже множество раз перед этим.

Уходить она не собиралась.

Раздосадованная, не зная, как убедить её, я мучительно искала довод, а Брук, в свою очередь, пыталась уговорить меня.

— Да ладно тебе, Чарли.

У этих ребят самый прикольный акцент, какой я когда-либо слышала.

Послушай только! — Она повернулась к мужчине, несколько секунд назад нюхавшему её.

— Покажи ей.

Скажи что-нибудь, — сладким голосом приказала она.

И, прежде, чем я успела возразить, он выполнил приказание.

Но он говорил не на Аглайском.

Его речь была многозвучной и резкой.

За всю свою жизнь я не слышала ничего подобного.

Мир вокруг меня задрожал, протестуя.

Его язык был незнаком мне, голос тяжело колебался, становясь иногда грубым, но смысл слов был предельно ясен.

Я услышала то, что Брук не сможет понять никогда:

- Эта очаровательная малышка так вкусно пахнет. -

Мужчины понимающе улыбнулись друг другу, и я убедилась, что все правильно расслышала.

На этот раз, я крепко обхватила запястье Брук и уже не отпускала.

Только от осознания этого мне стало легче.

Я бросила нервный взгляд в сторону мужчины, присутствие которого заставляло саднить мою кожу. И дело было даже не в том что он сказал, а как он это сделал.

Потянув Брук за руку, я тихонько обратилась к ней.

— Мы должны идти.

Я себя не очень хорошо чувствую.

Это была не совсем ложь; мои руки, не переставая, тряслись.

— Неееет! — сказала она громко с раздражением в голосе.

— Давай останемся.

Я хочу потанцевать с… -

.

.

Она остановилась, сбитая с толку.

— Еще раз, как, говоришь, тебя зовут?

— Клод.

Его глубокий бас уродовал слово. И, хоть он и произнес его на Англайском, его имя прозвучало как Клауд.

Бруклинн хихикнула.

— Клад.

Я хочу потанцевать с Кладом.

Клод наблюдал за ней зорким взглядом, ничего не упуская из виду.

— Брук! — настаивала я, глядя только на неё.

— Ты обещала.

Деликатно нахмурив черные брови, Брук прикусила нижнюю губу.

— Но мы же только что пришли.

Что, если я его больше не увижу? — Надув губы, она повернулась к Клоду.

Его губы приоткрылись. Он терпеливо улыбнулся, зеленые глаза загорелись.

Его улыбка могла бы быть красивой, даже милой, но в другой ситуации и на другом человеке.

Когда он вновь заговорил, по воздуху вокруг меня побежали удушливые волны.

И опять его слова не были похожи ни на что услышанное мною до этих пор. И все же я прекрасно их поняла.

- Я буду присматривать за тобой, моя лапочка. -

При этом заявлении второй мужчина прищурил глаза и добавил:

- Её сложно будет упустить из виду. -

Услышав эти странные слова, я быстро моргнула, испугавшись, что могу выдать себя.

Что они могут догадаться — я поняла, хотя не должна была.

Брук выдернула руку.

— Нет! — кромко вскрикнула я, больше не беспокоясь, что могу привлечь внимание находящихся в клубе.

А потом вновь схватила её за руку и притянула к себе поближе.

— Брук, мы должны уйти.

Ты же обещала. — Скрепя зубы, умоляла я.

Бруклинн нахмурилась, но плечи её обмякли, покоряясь судьбе.

— Мне так жаль, — угрюмо сказала она, повернувшись к Клоду.

— Оставишь мне танец? Для следующего раза? — Многозначительная улыбка играла на его губах.

Он наклонился к ней и что-то прошептал на ухо.

И тут до меня дошло, что Макс последовал за мной на платформу.

Я понятия не имела, сколько времени он подслушивал.

Он стоял всего в паре метров от нас, внимательно наблюдая за мной. На лице его было новое выражение — любопытство.

И это совсем не то выражение, которое мне хотелось бы вызвать.

Я успокаивала себя тем, что это лишь померещилось.

Что нет никаких шансов, что он мог догадаться, или хотя бы заподозрить, что я поняла слова его друзей.

Я опять посмотрела на Брук, которая заправляла шелковистый черный локон волос за ухо.

Лукаво улыбаясь, она кивала Клоду.

Не было никаких сомнений, что сейчас Клод говорил на понятном ей языке.

Но я уже тащила её, уволакивая прочь от огроменных мужчин и их таинственного языка.

Подальше от удушливого страха, проникающего в меня.

МАКС

В бараках никогда не было абсолютной тишины, даже посреди ночи.