Никто нас не разлучит - Фёдор Чернов

что зря он пришёл, ошибку сделал. Дина вскочила, обняла его, стала извиняться. Просила не покидать её, поговорить ещё. Гусев сел. Рассказал, что сначала ему знакомая, которая находилась в санатории с женой, поведала, что за Антониной ухлёстывал какой-то мужчина. Потом супруга стала задерживаться в своей организации. Мол, дополнительная работа. Она была бухгалтером. Затем начались празднования дней рождения у коллег, знаменательных дат. Возвращалась поздно. Гусев устал от скандалов.

– Артём! Останься со мной, я тебе верной буду, мой любимый! – Дина рванулась расстёгивать ему пиджак и рубашку.

– Погоди! Я не за этим здесь появился! – остановил её гость. – Не могу я с женой порвать, клятву давал ей не изменять. Да и дочка у меня, как я могу её бросить?! Десять годочков ей. А Тоня ведь бывшая твоя подруга, ты опять ей больно хочешь сделать?

Бывшая возлюбленная опомнилась. Встала к стене, закрыв лицо руками. Гусев направился в прихожую. Дина поспешила за ним. Торопливо стала говорить, чтобы он поговорил с женой основательно, только без ругани, без скандала. Пусть она подумает. А если ничего не изменится, то здесь, мол, для тебя всегда открыта дверь.

Когда Артём приехал домой, жены ещё не было. Опять что-то отмечает, со злостью подумал Гусев. Последний год жена начала попрекать его. Дескать, зарплата у него небольшая, ничего он не может в жизни добиться. Приводила в пример других мужчин. Чаще всего называла какого-то мастера Кравченко. Вот он и коттедж загородный выстроил, и катается на Рено, а недавно Лексус купил. А ты, мол, Гусев, так и будешь на троллейбусе ездить. Артём мучительно ревновал супругу. Куда ушли их первые счастливые годы?..

Из комнаты вышла дочка, попросила помочь решить задачу по математике. В последнее время в её голубых как у матери глазах таилась тревога. Она переживала из-за ссор родителей. Отец помог ей сделать домашнее задание. Дочка стала делиться школьными впечатлениями. Он погладил её русые волосики. Танюша доверчиво прижалась к нему. У Гусева перехватило горло горечью. Как можно расстаться с дочкой?..

Зазвонил мобильник. Жена сообщила, что коллеги уговорили её посмотреть новый фильм в кинотеатре. И тут же отключилась. Приехала в двенадцатом часу. Запах вина. Да ничего особенного, по пути к подруге заехали, продегустировали бутылочку.

Артём не сумел быть сдержанным. Накричал на Антонину. Та в долгу не осталась. Опять взаимные обвинения… Гусев произнёс вердикт: развод! Разошлись гневные по комнатам.

 Утром Артём встал рано, уехал, чтобы не видеть жену. Взял с собой в пакет пару носков и три рубашки. После работы предупредил Дину, что согласен перейти к ней. Услышал радостный крик. У порога кинулась ему на шею. Бурная ночь. Счастливая Дина.

На следующий день жена позвонила ему на работу. Просила прощения. Уговаривала всё забыть, вернуться домой. Артём остался непреклонен. После работы позвонила дочка. Жалобно спросила, когда он приедет. Отец сказал, что поссорился с матерью. А с тобой, мол, буду встречаться. На звонки супруги перестал отвечать. Однако Танюшка звонила часто, просила, плача, вернуться.

Дина похорошела. Она стала предельно внимательна к Артёму, ласкова и нежна. Ночью ей удавалось отвлечь полюбовника от тяжёлых дум. Иногда и днём. Но сердце у «беглого» мужа сжималось после звонков дочки от тоски. Так он промаялся почти две недели.

В пятницу доехал на автобусе до остановки, находившейся неподалёку от дома Дины. Не успел отойти, как увидел идущих навстречу жену с дочкой.

– Папа! – кинулась к нему с ликованием Таня, обхватила его и попросила, – поедем домой?

Жена подошла, смущённо пряча глаза, произнесла:

– А мы вот, с Танюшкой в магазин ездили, кофту ей купили.

Дочка взяла родителей за правые ладони, прижала их, воскликнула: – Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись, – и умоляюще протянула, – ну подружитесь, пожа-алуйста-а!

На смартфоне, лежавшем на комоде, раздалась музыка. Голос Малинина томно выводил: «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то обвенчана…» Артём! Дина, улыбаясь, взяла телефон. Ласково ответила. И услышала: «Дина, прости меня, я возвращаюсь в семью».

Как стеснительный парень счастье нашёл

Георгий Середин с детства рос молчаливым, замкнутым пареньком. Отец вечно был чем-то недоволен, своё настроение срывал либо на жене, либо (чаще) – на сыне. Владимир – старший Середин учился в строительном институте, но бросил его в начале 3 курса, в чём обвинял супругу, женитьба на которой помешала стать ему инженером.

В стройтресте он возглавлял бригаду, был на высоком счету. Мать, бывшая детдомовка, санитарка в больнице, робела перед ним. С родственниками они почти не общались. Владимир находился в ссоре с сестрой. Мать навещал редко. Сына тоже не приучил к общению с бабушкой. Та у них никогда не бывала.

Родители звали сына Гошей. В школе он стал Жорой. Часто дразнили «Жорик-обжорик», несмотря на его худобу. В их пятиэтажке детвора добавляла к этому выражение «Гоша-галоша». Временами он участвовал в дворовых играх, но угрюмого мальчишку не любили, частенько оскорбляли, а то и поколачивали.

Гоша никогда не жаловался отцу. Знал, что в ответ услышит что-нибудь презрительно-назидательное. Отец и сам наказывал сына: то подзатыльник даст за то, что тот не вынес ведро с мусором, то ремнём заднее место отделает за полученную двойку. Страх перед папашей соседствовал с обидой. И недоумением: почему в их семье нет радости, доверчивых отношений?

Мать проявляла жалость к сыну, только когда муж этого не видел. Сын тоже жалел её, но и обида порой возникала за то, что никогда не заступалась за него. Хоть бы раз попыталась уговорить хозяина отменить наказание сыну, так нет, робела. Он походил на мать. Светло-русые волосы, серые очи, которыми он избегал смотреть в глаза собеседнику. Отец – жгучий брюнет, высокий, мускулистый. Дома обычно мрачный. Смеялся иногда, но весёлым никогда не был.

После окончания неполной средней школы Гоша поступил в техникум на ветеринара. Ему всегда хотелось иметь собаку, кота, попугая, но папаня категорически был против домашней живности. Младший Середин подкармливал бродячих псов, забегавших во двор, иногда гладил их. Душа его жаждала любви, участия, дружбы. Ничего этого ни в семье, ни среди сверстников он не испытывал.

В техникуме Гоша также авторитетом не пользовался. На 1 курсе он начал посещать секцию классической борьбы, которая потом стала называться греко-римской.

За два года занятий он окреп, мышцы нарастил. Правда, одногруппники не интересовались его успехами. Девчата не обращали на него внимания. Многие парни продолжали его третировать, нередко издевались над ним.

Положение изменилось в начале 3 курса. Один из насмешников, Вася, как-то на перемене стал его высмеивать. Крупный парень, выше Середина. Наглое выражение лица. Окружающие дружно хохотали над его шуточками. Середин молча отвернулся. Насмешник влепил шалбан ему в затылок.

Гоша мгновенно совершил захват и бросил Ваську через