Россия и последние войны ХХ века - Ксения Мяло

Направленному в СССР эмиссару панамского президента Нильсу Кастро было поручено предложить СССР обосноваться на берегах канала, что в былое время являлось, разумеется, мечтой советского руководства - как то и подобает сверхдержаве: ибо "положение обязывает". Разумеется, речь не шла непременно о военном присутствии, о формах можно было договариваться. Но договариваться никто не собирался - при Горбачеве СССР уже переставал быть не только сверхдержавой, но и просто великой державой. Переводчик Нильса Кастро Александр Кузьмищев вспоминает: "Мне довелось... стать свидетелем, как его "отфутболивали" и в ЦК, и в МИД, и... везде" ("Правда", 31 января 1989 года).

Акция США против Панамы прошла беспрепятственно, придясь как раз на дни западного Рождества, и журнал "Time" писал тогда: не являемся ли мы свидетелями того, что в США "обретает очертания новая внешняя политика, политика после холодной войны (курсив мой - К.М.), когда Вашингтон берет на себя качественно иную роль мирового жандарма, который действует скорее во имя спасения демократии, чем в целях сдерживания советского экспансионизма?"

А "Вашингтон пост" цитирует генерала Колина Пауэлла, председателя Комитета начальников штабов и будущую звезду войны в Заливе, в частной беседе сказавшего, что на "дверях" США следует повесить табличку: "Здесь живет сверхдержава".

Путь к окончательному оформлению новой схемы "Центр силы (США) НАТО - ООН..." (Э. Балтин) был расчищен, оставалось произвести небольшие доработки, и они как раз в то же самое время завершались в Румынии.

Здесь подрывной организованный характер "бархатных" революций обозначился вполне откровенно и очень кроваво, а окончательное пришествие демократии в Восточную Европу было ознаменовано апофеозом произвола: бессудной, "по законам революционного времени", казнью четы Чаушеску. Уже 24 декабря Мэтлок зондирует в Москве возможность советского вмешательства в Румынии на стороне "антикоммунистических сил"; имеет хождение версия, согласно которой чета Чаушеску просила воздушного коридора и убежища в Москве, но ей было отказано.

И десять лет спустя румынская пресса, осмысляя события, уже нередко описывает их как следствие прямого сговора между СССР и США. "Очевидно, что Москва осуществила заблаговременно спланированную акцию, чтобы разблокировать ситуацию в Румынии, - считает публицист Эмиль Хурезяну. Такие планы существовали в Москве для всего коммунистического блока и для каждой страны-участницы..."

Это вполне согласуется с тем, что поведал еще в начале 1991 года Ян Рума, тогда заместитель министра внутренних дел Чехословакии, а ранее член диссидентского движения "Хартия-77", поддерживаемого Соросом, как о том поведал и сам миллиардер. "Москва, - по словам Румы, - еще в 1988 году наметила проект замены коммунистами-реформаторами тогдашних руководящих групп в Чехословакии, Болгарии и Румынии. У нас эта смена должна была быть спровоцирована грубым обращением полиции с участниками демонстрации по случаю какой-либо годовщины. Первоначально эта операция планировалась (!) на 21 августа 1989 года (в день советского вторжения в 1968 году), но тогда оказалось не слишком много демонстрантов. Ну, а 17 ноября ожидалось много молодежи". Правда, события перехлестнули замысел и смели самих режиссеров (аналогично тому, что произошло в ГДР с Кренцем и Шаински, по указке Москвы "свалившими" Хонеккера), однако нет никаких оснований утверждать, что и это не входило в замысел горбачевского руководства. Развитие событий в Румынии - лишнее тому подтверждение.

"События в Румынии были следствием переговоров Горбачева с Рейганом в Рейкьявике и с Бушем в 1989 году на Мальте, - полагает Дору Брая. - Стороны договорились, чтобы холодная война завершилась в пользу США, и решили разойтись мирно. Ну, а кровопролитный характер событий в Румынии объясняется цинизмом сотрудников Секуритате, которые воспользовались разрядкой, чтобы рассчитаться по старым векселям и закрепиться в новой системе".

Существуют и другие версии - например, главный военный прокурор Румынии генерал Дан Войня, изучивший сотни дел, недавно вынес свой приговор: никаких "террористов" не было, а была диверсия, организованная теми, кто пришел к власти, и, в частности, армейским командованием.

Следует напомнить также, что именно в Румынии в эти декабрьские дни был впервые разыгран отвратительный спектакль, сходный с тем, что позже Запад цинично разыграет в Косово, безбожно преувеличивая число жертв "этнических чисток", с целью обосновать военное вмешательство НАТО. А во время фарсового "суда" над Чаушеску он был объявлен виновным в смерти 60 000 человек в Тимишоаре, городе на западе Румынии. Смешанное румынско-венгерское население позволило спровоцировать здесь жестокие этнические столкновения, однако ни о каких "десятках тысяч" не было и речи. Те 100 тел, которые были предъявлены прессе и общественности, были взяты в анатомическом театре медицинского института. Иону Илиеску и Петре Роману требовались сильные аргументы, чтобы заставить общество принять казнь Чаушеску, а выполнение мрачного замысла взяла на себя Секуритате, успевшая "сменить ориентацию". И хотя две недели спустя истина стала известной западным медиа, это не мешает им, как и российским, по сей день муссировать миф о стихийной демократической революции.

Очевидно, с течением времени многое еще будет проясняться в этой мрачной и запутанной истории; но в том, что касалось СССР, то есть исторической России, очень быстро наступила полная и окончательная ясность. 7 февраля 1990 года в Москву прилетает госсекретарь США Бейкер и проводит с Шеварднадзе беседы, которые, по свидетельству американцев, имели "из ряда вон выходящий характер". А именно: госсекретарь США и министр иностранных дел СССР, как едко пишет А. Громыко, координируют свои усилия в деле освобождения Восточной Европы от советского контроля. Бейкер от имени Буша выдвигает предложение, чтобы Западная группа советских войск в Германии была урезана до 195 тысяч человек. А 9 февраля госсекретарь при встрече с Горбачевым сразу же заявил, что США выступают за объединенную Германию как члена НАТО, но отнюдь не нейтральную. Правда, при этом Бейкер обещал, что НАТО не продвинется на Восток "ни на дюйм от своих настоящих позиций", и был готов обсуждать вопрос о международно-правовых гарантиях от такого продвижения. Готовность Горбачева даже не требовать подобных гарантий стала сюрпризом и для Бейкера, который 10 февраля через западногерманского посла письменно информировал об этом прибывшего в Москву канцлера Коля - к вящей радости последнего.

11 февраля Шеварднадзе прилетает в Оттаву на совещание ОБСЕ и тут же, на встрече с Бейкером, сообщает что, от имени Горбачева, готов согласиться с отказом от требования о симметричном уровне войск НАТО и СССР в Европе.

Бейкер, о "просвещении" которого так трогательно заботились члены клуба Семаго, был поражен легкостью капитуляции; разумеется, США не замедлили развить успех. 27 февраля Буш позвонил Горбачеву и поставил его в известность, что на совместной встрече он и Коль приняли решение о полноправном членстве Германии в НАТО.

Это было уже настоящее унижение, на которое Горбачев не только не сумел ответить должным образом, но, кажется, даже и не понял, что означал переход к такому "уведомительному" порядку отношений. Как не понял и того, сколько издевки было в пышных торжествах, устроенных по случаю его последнего официального визита в США, в узких кругах названного "Рождеством в июне". Позиции были сданы бесповоротно, и с президентом СССР можно было уже не считаться. Год спустя, в июле 1991 года, во время визита Горбачева в Лондон "семерка" отказала ему в предоставлении финансовой помощи. Позже стал известен циничный комментарий Буша к этой развязке: "Парень, похоже, разбит в пух и прах, не так ли? Чудно. Он всегда был неплохим "продавцом", но не на этот раз. Думается мне, не потерял ли он чувство реальности" ("Правда", 15 июня 1996 года).

Советская мощь была окончательно обездвижена в августе 1991 года. Осенью влиятельный американский журнал "Форин аффейрс", который, по мнению многих, в значительной мере выражает точку зрения Госдепартамента, опубликовал статью Бжезинского, где победа над СССР в "холодной войне" описывалась в выражениях - и образах - предельно конкретных и узнаваемых: "Это было функциональным эквивалентом капитуляции в железнодорожном вагоне в Компьене в 1918 году или на американском линкоре "Миссури" в сентябре 1945 года". Следующий этап был обозначен не менее конкретно: "Единство собственно России может скоро тоже оказаться под вопросом".

Одновременно бывший представитель США в ООН Дэвид Эбшайр, бывший посол США в ФРГ Роберт Бэрт и директор ЦРУ Джеймс Вулси представили доктрину "преображенного Атлантического Союза", сопроводив ее более чем недвусмысленным комментарием: "Сторожевой пес нужен, и НАТО является логическим кандидатом на эту роль". Сторожить "псу" отныне предстояло, однако, не только историческое западное пространство. Генсек НАТО Манфред Вернер, "отец" программы "Партнерство во имя мира", расширил задачи: "Ключевым моментом трансформации НАТО является распространение его влияния на страны Центральной и Восточной Европы и новые независимые республики Советского Союза".