Башня - Колин Уилсон

Когда демон уже почти завершил трапезу, до охотников вдруг дошло, что ведь он, возможно, еще не насытился; надо бы, пока еще не поздно, исчезнуть из его поля зрения. Потрясенные увиденным, люди заторопились в сторону жилища.

Джомар, оставшийся в тот день в пещере (покалеченная нога стала терять подвижность), догадался по их описанию, что речь идет о самом агрессивном из сверчков под названием «сага». Крепкий панцирь делает его попросту неуязвимым, а длинные конечности позволяют кидаться на добычу с расстояния в десятки метров. Подступи охотники к деревьям чуть ближе, и одного из них он непременно бы сожрал с такой же быстротой и жадностью, что и сверчка-декту.

После этого происшествия мужчины оценили безошибочность чутья Найла, и он стал ценным, незаменимым участником охотничьих вылазок.

Улф и Торг были опытные охотники, однако охота для них была лишь насущной необходимостью. Когда запасов пищи хватало, они предпочитали полеживать в прохладной темноте жилища, оживленной зыбким трепещущим светом масляного светильника, и негромко беседовать. Вайг и Хролф, возрастом значительно моложе, относились к охоте как к лихой забаве, возможности рискнуть. Если в сравнении с унылой пустыней эта каменистая пустошь — райские кущи, то тогда, наверное, в землях к северу растительность еще изобильнее и разнообразнее. Улф в ответ на такие соображения советовал остеречься: север — это все-таки уже земля пауков-смертоносцев. Но Джомар рассказывал, что между этой землей и страной смертоносцев пролегает безбрежное море. Он также рассказывал о Великой Дельте, что на северо-востоке: огромная сочно-зеленая низменность, где сплошь леса и буйство растительности. Иные охотники ведали, что в Дельте встречается и кое-что другое: плотоядные растения, например. Но в Вайге и Хролфе жила уверенность молодости, и они твердо считали: куда там какому-то растению — хоть трижды плотоядному — до жука-скакуна или огромного скорпиона. Вот подойдет время, когда пойдет на убыль летняя жара, и они непременно отправятся через пустыню к зеленой Дельте. А пока впереди ждет северная земля, наверняка сулящая множество приключений.

И вот как-то утром, едва развиднелось, Вайг, Хролф и Найл, оставив жилище, двинулись на север, в сторону горизонта. Вооружение их составляли кремневые ножи, копья и пращи. Еду несли в сумках из паучьего шелка, которые попутно можно было использовать и для защиты от солнца. Найлу приятно было касаться ткани: гладкая, прохладная, под пальцами струится словно жидкость. Из трех сумок он нес ту, что поменьше, с плодами кактуса и запечатанной посудиной с водой.

Через час они миновали изъеденные безлюдным ветром причудливые столбы из рыжего камня-песчаника. Там в тени путники устроили короткий привал, перекусили плодами кактуса. Отсюда было заметно, что с расстоянием зеленая плоскость прогибается, образуя чуть вогнутую чашу, усеянную большими валунами. Теперь надо было не мешкая двигаться дальше: считанные часы — и к этим валунам невозможно будет притронуться из-за жары. На дальнем конце чаши, чуть возвышаясь над окоемом, различались деревья. Вайгу, у которого глаза самые острые, показалось, что он видит еще и воду.

На деле расстояние оказалось куда больше. Вот уж и полдень миновал, а каменистой пустоши все не было конца. Правда, валунов поубавилось, на смену им пришли кремень и ребристые полоски гранита. Расчистив площадку размером в несколько метров, путники вогнали в каменистую землю копья, как водружают столбы для шатра, и натянули поверх шелковые полотнища. Сидеть здесь под нагнетающим зной солнцем было не так уж и приятно, но хоть какая-то тень. Прилечь было невозможно: сплошь камни и неровности. Поэтому братья просто сидели, сцепив вокруг коленей руки, и, не мигая, смотрели поверх скучного простора пустоши в сторону деревьев на северном горизонте, на полоску зелени, которая уже явственно различалась на таком расстоянии. Найлу снова грезились пахучие цветы и журчащая вода.

Отдохнув часа три, братья продолжили путь на север. Зной все еще держался, но, уж если решили к ночи добраться до деревьев, надо было идти. Передвигая налитые свинцовой тяжестью ноги, Найл с тоской вспоминал о доме, а у самого глаза неотрывно смотрели на деревья, становящиеся все ближе. Вайг сказал, что это финиковые пальмы, так что во всяком случае будет что поесть. Найл обожал финики, хотя пробовать их доводилось всего несколько раз.

Ландшафт менялся на глазах. Камни под ногами становились все мельче — самые крупные с кулак — и перекатывались под подошвой. Истомленно поведя глазами на деревья, Найл вдруг почувствовал, что земля уплывает из-под ног, и плашмя шлепнулся на спину, содрав кожу с обоих локтей. Так хотелось полежать неподвижно хотя бы минуту-другую, но Хролф с Вайгом поторапливали: надо идти. Найл с трудом поднялся на ноги, не отрывая глаз от земли, — с одной стороны, чтобы не свалиться снова, главная же причина — скрыть слезы усталости. Некоторое время спустя, глянув случайно на Вайга, он вдруг заметил, как они с Хролфом перекинулись встревоженными взорами. До него дошло: братья жалеют, что взяли его с собой. От стыда за себя Найл стиснул зубы. «Не распускать нюни!» — была его единственная мысль. И тут что-то произошло. В голове будто ожил крохотный яркий солнечный зайчик. Непонятно как, но усталость неожиданно отлегла. Вернее, она по-прежнему существовала тяжестью в ногах, но принадлежала будто не ему, а кому-то постороннему, сам Найл не имел к ней никакого отношения. Теперь он владел своей усталостью, а не она им. Ощущение было настолько отрадным, что Найл, не удержавшись, смешливо фыркнул. Вайг удивленно покосился на младшего брата и удивился еще больше, увидев, как тот весело, во весь рот улыбается.

Они все шли и шли, ступая по горячим, словно оплавленным зноем, камням. Все притягательнее смотрелась впереди зеленая роща. Стали заметны и другие изменения в ландшафте. Камни под ногами совсем измельчали — с птичье яйцо, а то и меньше. Зато теперь навстречу то и дело попадались похожие на воронки углубления метров до десяти глубиной. Подойдя к одному, особенно большому, путники остановились приглядеться внимательней. Если б не усталость, они бы гурьбой слезли вниз, чисто из любопытства. Но в такую жару это было бы лишь никчемной тратой сил. Как бы там ни было, Найл подцепил ногой камень и скинул вниз, пронаблюдал, как он летит, поминутно стукаясь о стены. Тут взгляд паренька упал на зеленое растение, чем-то напоминающее уару. Оно росло на склоне несколькими метрами выше; по центру красовался круглый зеленоватый плод, удивительно похожий на плод кактуса. Найл сел на корточки и, помогая себе руками, стал тихонько спускаться вниз по склону. Шар, размером с яблоко, оказался жестким на ощупь и не желал отрываться, но Найл с ним все-таки совладал и перекинул наверх Хролфу. От резкого движения камни, на которых он сидел, сместились, и Найл почувствовал, что съезжает вниз. Он распластался на спине, пытаясь пятками вживиться в какую-нибудь щель. Ненадолго это сработало, но слой камней, видно, сам по себе держался неплотно, и они каскадом посыпались из-под ног. Теперь тормозить руками и ногами было сложно: скорость уже набрана. Но вот наконец, съехав до половины склона, Найл остановился и осторожно сел, понимая, что одно лишь неосторожное движение — и он опять поедет вниз.