Большой словарь мата. Том 1 - Алексей Плуцер-Сарно

На букву "А" в словарь включены следующие лексемы: аборт, абортаж, абортмахер, абортировать, абортница, автограф, авторитет, агрессор, аккумуляторы, акробат, актив, аноним, ансамбль, антихрист, анус, аппарат, армячок и афедрон. Без сомнения ни одно из приведенных слов не является матерным. В основном это лексика литературного языка. Слово же афедрон даже относится к высокому стилю. На букву "К" в словарь включено восемьдесят слов, большинство из которых являются вполне литературными по форме: кабан, какать, каравай, карусель, кастрировать, качать, кентавр, клизма, клитор и т. п. Конечно, слово какать имеет какие-то неприличные коннотации, но оно есть во всех словарях русского языка, даже в словаре Д. Н. Ушакова. То же можно сказать и о многих других словах, включенных в словарь П. Ф. Алешкина. На букву "К" включено только четыре матерных слова: конаёбиться, косоёбить, косоёбиться и кривохуй. Первый вывод напрашивается сам собой: данный словарь не является "МАТЕРНЫМ". Собранные автором обсценные материалы составляют лишь незначительную часть работы. Поразительно, но в предисловии к словарю автор утверждает, что в данный словарь включены "…только матерные, похабные, нецензурные слова. Иных вы не встретите!" Забавно, но используемая в словаре помета "замена мата" однозначно указывает на то, что автор сам прекрасно понимает "нематерность" включаемых им материалов: так-перетак – 'замена мата…'.

Очевидно, что в словаре "русского мата" П. Ф. Алешкина собственно "мат" лексикографически никак не представлен, как бы мы ни определяли это понятие. Слова и словосочетания эдельвейс, эклер, эмаль, эсэс, эрекция, эрогенная зона, эрос, эротизм, эротомания, этаж: ругаться в три этажа, этакая мать, эшка, эякуляция (это все имеющиеся в словаре слова на букву "Э") вряд ли кем-либо, кроме П. Ф. Алешкина, могут быть восприняты как матерные. Если же в словаре и есть "матерные" слова, то они лишены определений значений, грамматических справок и вообще каких-либо иных признаков лекси-кографирования. Поэтому их нельзя считать лексикографической экспликацией мата. К ним можно отнестись только как к речевому акту самого П. Ф. Алешкина.

Но это еще не все. Книга эта вообще не является ТОЛКОВЫМ СЛОВАРЕМ, поскольку в самом деле не содержит никаких толкований значений слов. Приведем примеры. Семантику большинства наиболее многозначных и сложных по смыслу выражений П. Ф. Алешкин определяет словами "брань" и "ругательство": едрёна корень – 'ругательство', едри твою мать – 'брань', иди к коту под хвост – 'брань', иди к ядреной бабушке – 'брань', к едрёной матери – 'брань', едри его в качалку – 'брань', распронаебит твою бога мать – 'начало многоэтажной брани', ебёнть – 'сорное слово'. Но читателю и так понятно, что перед ним словарь матерной брани! Указания на "сорность", "бранность" и "матерность", которые встречаются чуть ли не на каждой странице, не могут заменять определений значений! Это стилистические пометы. Но зачем они здесь, если весь словарь, как гласит его название, посвящен бранной лексике? И где толкования значений?

В других случаях вместо определения значения определяется жанр языкового клише: мы ебали – не пропали, и ебем – не пропадем – 'поговорка'; счастье – нехуй, в руки не возьмешь – 'поговорка'; дела, как в Польше – у кого хуй больше, тот и пан – 'поговорка' (к тому же неверно: это не поговорки, а пословицы); работа не хуй – постоит – 'поговорка'; папа любит чай горячий, мама любит хуй стоячий – 'поговорка' (это не поговорки, а афоризмы). Никаких толкований семантики здесь тоже нет. Мы не можем считать частью словаря набор случайных языковых клише, расположенных в хаотическом (не алфавитном) порядке и лишенных каких-либо комментариев или "толкований".

Некоторые слова определяются друг через друга. Предположим, вы иностранец и не знаете, что значит слово менструация. Вы открываете словарь П. Ф. Алешкина и читаете: менструация – 'месячные'. А что такое месячные? На следующей странице дано определение: месячные – 'менструация'. Круг замкнулся. А если у вас еще остались вопросы, то в следующей словарной статье ясно сказано: месяца – 'месячные'. Слово пиздец определяется через слово 'конец', а слово конец – через слово 'хуй'. Не владеющий материалом читатель может подумать, что "пиздец" – это "хуй". Вообще, хочется заметить, что значение слова нельзя передавать через однокоренной синоним: минет-ка – 'минет', плоскозадая – 'с плоской задницей' ебачь – 'ёбарь'… В других случаях слова и выражения буквально определяются через самих себя: emu – 'еть', сучий сын – 'сукин сын'. Словарь становится зеркальным отражением собственного абсурда.

Автор комментирует самые разные стороны текста, даже его прагматику, но не дает определений значений: ноги из жопы выдернуть – 'угроза'. В некоторых случаях вообще невозможно понять, что перед нами, прагматический комментарий или часть самого языкового клише: "намазать жопу скипидаром – чтоб крутился побыстрей"? В самом деле, вторая половина фразы – комментарий П. Ф. Алешкина или часть самого выражения?

К некоторым словам автор дает развернутые определения. Но мы затрудняемся найти здесь хоть какой-нибудь намек на упорядоченность. Автор просто путается в словах: высрать – 'выделить из живота говно' (что значит выделить и из какой части живота?); поджопить – 'сделать своим подлокотником' (что значит подлокотником?); подмандывать – 'поддерживать хуету' (вообще непонятно, поскольку слово хуета само нуждается в определении); презерватив – 'резиновый мешочек, который надевают на хуй перед еблей…' (почему мешочек, а не пакетик, футлярчик или чехольчик?); король – 'знаменитый в своей среде гомосексуалист-кентавр' (что значит кентавр?); все-келить – 'втереть лаской' (что втереть, кому и куда?). К несчастью, все это не шутка, а пример лингвистического маразма.

Как видно из приведенных примеров, в книге отсутствуют какие-либо принципы подачи материала. Как следствие, многие выражения даны в словаре по нескольку раз, например выражение едри твою мать есть в словаре в двух местах – на "мать" и на "едри". Какая разница между идиомами кинуть палку, палку кинуть и палку бросить? Почему значения всех трех вариантов одного и того же выражения определяются по-разному? Почему слова хуякать, хуярить и хуячить – даны в отдельных статьях, а похуякать, похуярить и похуячить – в одной статье?

В книге полностью нарушен алфавитный принцип подачи фразеологии. Она дана просто-напросто в хаотическом порядке. Даже лексика не всегда дана в правильном алфавитном порядке: распиздить, распиздеть, распиздиться.

Автор совершенно не владеет материалом, не знаетточного значения слов. Иногда одно и то же слово на разных страницах определяются по-разному: менжа – 'жопа', а минжа – 'пизда'. Другие слова снабжаются явно неточными определениями: прибор – 'муде'.

К сожалению, часть определений составитель некритически заимствовал из чужих словарей, хотя в аннотации к книге издатели смело утверждают, что это "первый в мире толковый словарь русского мата". Так, например, в работе А. Флегона "За пределами русских словарей" ебля с пляской определяется как 1. 'огромное веселье'. 2. 'беспорядок, шум, кавардак'.

У П. Ф. Алешкина то же выражение определяется как'большое веселье, когда стоит шум, кавардак'. У Флегона сочетание слов заебать до смерти определяется так: 'оставить женщину мертвой, после… совокупления". У П. Ф. Алешкина: "оставить женщину мертвой после ебли'. Непонятно, зачем профессиональный литератор заимствует безграмотные определения из неавторитетных словарей. Не говоря уж о том, что в данном значении это сочетание не является фразеологическим и вообще не нуждается в отдельном определении. Из словаря А. Флегона П. Ф. Алешкин заимствовал совершенно некритически множество слов. Именно через словарь Флегона сюда, к примеру, в плагиативном порядке попали авторские неологизмы из повести А. И. Солженицына "Один день из жизни Ивана Денисовича": хуемник, хуяслице, хуймется и многие другие, причем А. Флегон легко и непринужденно заменил "ф" на "х" (у Солженицына, соответственно, фуемник, фуяслице, фуймется). В таком виде все эти слова и стали кочевать из словаря в словарь, поскольку плагиат на сегодняшний день – основной способ составления словарей жаргона, сленга и просторечия в России. А слово хуймется как употребляется у Солженицына в третьем лице прошедшего времени, так и попало к Флегону, а оттуда к П. Ф. Алешкину. Но Флегону простительно, он, во-первых, не филолог, а во-вторых, для него русский язык не родной. Не зная значения слово хуемник, П. Ф. Алешкин в затруднении определил его просто и легко – 'брань'. Между тем, этот неологизм употреблен Солженицыным в значении 'подъемник'. Примеры можно было бы умножить.

Значительная часть слов и выражений в книге П. Ф. Алешкина сопровождаются весьма экзотическими матерными определениями значений, что позволило включить в словарь мата вполне литературную лексику: балда – 'большой хуй', балун – 'хуй', блин – 'блядь', член – 'хуй', пенис – '…хуй', палка – 'хуй', аппарат – "хуй', авторитет – 'хуй', антихрист – "хуй', банан – "хуй' бормашина – "хуй', бюджет – 'пизда', валторна – '…жопа', вентиль – 'хуй' генератор – 'хуй', гитара – 'пизда', дерьмо – 'говно', дудка – 'жопа', дуло – 'хуй', дуля – 'хуй', дупло – 'жопа', дурак – 'хуй', жерло – 'жопа', бункер – 'пизда', градусник – 'хуй', жить – 'ебаться', любить – 'ебать', любодейство – 'ебля', нахал – 'хуй', обладание – 'ебля', прелюбодеяние – 'ебля', оральный секс – 'ебля в рот'. Но, позвольте, в русском языке любое существительное, обозначающее предмет продолговатой формы, может быть использовано как эвфемизм для обозначения мужских гениталий. В самом деле, если в словаре есть слово банан, то почему нет слова огурец? Любое существительное, обозначающее некую емкость или сосуд, может быть использовано как эвфемизм для обозначения женских гениталий и так далее. Идя по этому пути, можно включить в словарь мата весь литературный язык.