Инженер-лейтенант - Юрий Корнеев

– Да, что есть, то есть. У них в семье все девчонки красавицами получаются. Аграфская кровь. Какой-то их прапрапрадед женился на захваченной аграфке. Вот с тех пор и пошло. Когда-то мы неплохо повоевали с аграфами, да и не только с ними. Уж что-что, а подраться мы не прочь. Может, из-за этого нас не любят?

Еще бы. Кто будет любить соседа-драчуна. К нам присоединился какой-то моложавый, но абсолютно седой мужик. Никто его не представлял, и он просто молча сидел и поглядывал на нас.

– Клановый псион, – шепнул мне Гэл, – ему уже за триста, умный и опытный. Поосторожнее с ним.

Кини наконец наговорилась и стала поглядывать на меня, стреляя глазками. Вот ведь зараза. Провокаторша. Знает же, что я на нее могу только облизываться, а туда же. Как есть зараза.

– Где вы этого паренька нашли, – сказал вдруг псион, кивком указывая на меня, – в нем абсолютно нет ментоактивности, а сделать я с ним ничего не могу. Вообще ничего. Даже в голову залезть не могу. А уж это-то я с кем угодно проделать умею. А с ним не могу. Он этого даже не замечает. Занятный паренек.

Меня охватило бешенство. Ничего себе, сходили в гости. Хороши хозяева. К ним как к людям, а этот хрен в голове у меня шариться надумал. Хотелось врезать этому козлу бутылкой меж глаз, но я себя пересилил и попытался успокоиться.

– Ты, дядя, совсем охренел, – сказал я, более-менее успокоившись, – твое счастье, что я ничего не заметил, иначе бы я тебе башку отрезал.

Я встал. Псион сидел красный и посверкивал глазами. У Кини челюсть отвисла, и глаза аж округлились. Все вокруг сидели обалдевшие. Сказал-то я все спокойно, но столько злости и ненависти было в моих словах, что я сам обалдел. Она аж витала в воздухе.

– Пойду я, капитан. У вас тут с гостями как-то странно обходятся, не по-людски как-то. Не привык я к такому. Лучше мне уйти, а то натворю еще чего.

И я пошел по дорожке к выходу. Меня догнал Гэл.

– Ну ты, Ник, силен. Псион до сих пор с открытым ртом сидит. С ним уже лет двести так никто не разговаривал, – съехидничал он.

– И что теперь будет?

– А ничего не будет. Ты человек капитана, член экипажа, и лезть к тебе без твоего разрешения псион не мог. А он полез, да еще рассуждать стал на эту тему.

– Это и взбесило больше всего. Говорить обо мне в моем присутствии как о кролике подопытном…

– Не знаю, кто такой кролик, но я тебя понял. Капитан из-за такой вот бесцеремонности и сбежал из клана. У них там все во имя клана, на благо клана, а об отдельном человеке думают в последнюю очередь.

– На капитана не наедут?

– Да он их пошлет, и все. Он сейчас член клана только номинально. Так что не волнуйся, все будет путем.

Мы вышли из ворот, поймали такси и отправились в отель. Часа через два заявились Хорт с капитаном. Рожи довольные – аж светятся.

– Ну ты, Ник, молодчина. Сколько я мечтал эту старую сволочь на место поставить. Но меня он сразу сломал бы. Если бы вы видели его морду после вашего ухода… – Капитан довольно заржал.

– Капитан, так ты что, это все подстроил? – спросил я.

– Нет, конечно. Но предполагал, что так и получится. Ну никак он не мог устоять. Вот и получил. Так его в лужу давно никто не сажал. Да вообще такого никогда не было. Сволочь. Сколько он крови у нормальных людей выпил. Поборник традиций, блин. Ну ладно, все. Завтра летим на острова, на курорт. Оторвемся дней на десять.

Ура! Вот это дело, вот это по-нашему. Это мы всегда с удовольствием.

Десять дней пролетели как одно мгновение. Жили мы каждый в своем бунгало, прямо на берегу моря. До пляжа метров тридцать. Я накупался в море, назагорался – стал аж коричневым. Ну и, конечно, девушки. Короче, оторвался по полной программе. Очень не хотелось уезжать. В принципе денег у меня навалом, могу всю жизнь прожить в этом бунгало. Но – контракт. Да и не выдержу долго такой жизни, уж я-то себя знаю. Но еще дней десять я бы тут пожил.

– Не хочется уезжать, Ник? – спросил капитан.

– Да, не хочется. Еще дней десять-пятнадцать неплохо бы здесь покуролесить.

– Нет, не получится. Ребята ведь на станции остались. Если распускать в отпуска, то всех. И не на десять-двадцать дней, а на два-три месяца, чтобы люди отдохнули как следует. Но сейчас у нас контракт.

И мы отправились на станцию. Да, базы Хакер и Искины капитан мне все-таки достал, правда, обошлось мне это в полтора миллиона, но я не жалею – базы хорошие, от вояк. Надо же приводить Марфу в порядок. Привык я к ней, а сейчас я пользоваться ею не могу – каких закладок в нее сибовцы напихали, неизвестно. А что напихали – это точно. А она ведь напрямую с нейросетью связана, и что она будет им передавать? А я и знать ничего не буду. Нет, такой хоккей нам не нужен. Так что полежит Марфа пока у меня в столе. Ничего, выучу базы и почищу ее. Да и не только ее. Наверняка и в других искинах полно закладок.

Наш док встретил нас тишиной и покоем. В доке были только дежурные, остальные болтались на станции. Сошлись все лишь к вечеру. Капитан собрал офицеров и поставил задачу. Уходим через три дня. За эти дни провести техосмотр, выявленные недостатки устранить.

Три дня беготни и нервотрепки – и мы наконец покинули станцию. Нам нужно было прошерстить девять систем, поэтому всю операцию разбили на три этапа. Три системы обследуем – и на базу. Отдыхаем три-четыре дня – и следующие три системы. Разброс систем был довольно большим, но за восемь-девять месяцев рассчитывали все закончить. До первой системы летели две декады – это была ближайшая из девяти. Ничего в ней не обнаружили. Ни кораблей, ни людей. Да и развалин никаких не нашли. А как их найдешь, если в системе пять планет со спутниками и куча астероидов. И где искать? Покрутились-покрутились и полетели в следующую систему. За время полета не встретили никого. Вообще никого. Непонятно. Огромное Содружество, сотни тысяч, даже миллионы кораблей, и все они присутствуют хоть и в огромном, но замкнутом пространстве. Поинтересовался у Гэла.

– Да все просто, Ник. Дикий космос очень опасен, очень. Ведь не думаешь же ты, что наше Содружество – это единственный очаг разумной жизни в галактике? Наверняка где-то еще есть разумная жизнь. А какая она? В космосе ведь в чужих сначала стреляют, а потом уже начинают разбираться. По крайней мере, мы делаем именно так, а другие, думаешь, будут действовать иначе? Поэтому все просто боятся улетать далеко от обжитого космоса. Обжитого именно нами. Это только мы такие отмороженные, что мотаемся так далеко. Ты думаешь, почему нам платят такие деньги? Именно за то, что мы забираемся в такую даль, куда нормальный разумный никогда не полезет.

– Но ведь за все время мы никого не встретили.

– Вот это и прекрасно. И дальше бы так шло. А то нарвемся на архов или на кого пострашнее – и все. Ведь дикий космос исследуют многие. Многие улетают, а вот возвращаются единицы. И знаем мы о диком космосе только с их слов. Но они-то потому и вернулись, что никого не встретили. А вот кого встретили те, что не вернулись? Мы ведь, когда будем сидеть в кабаке на станции после возвращения, тоже будем говорить: ну и что дикий космос, летали мы там несколько месяцев и никого не видели. Это если вернемся, конечно. Вот так.

– Это выходит, что оба экипажа у нас – больные на всю голову люди?

– А ты это только заметил?

А я все никак не мог понять наших ребят. Чем-то неуловимым они отличались от остальных. А все просто. Оказывается, у них у всех шило в заднице. Даже Хорт, в свои двести с лишним, не может усидеть на месте. Потому они и ко мне отнеслись вполне нормально. Да они такие же дикие, как и я. И они это прекрасно понимают. Но по-другому жить уже не могут. Неужели и я превращусь в такого же бродягу? Хотелось бы иметь дом, жену, детей. Как там у нас говорили: построить дом, посадить дерево, вырастить сына. Да, похоже, мне это не светит. Через десять лет я буду иметь то же шило и в том же месте. Ну и ладно. Эти десять лет еще прожить надо.

Во второй системе мы тоже никого не встретили и ничего не нашли. И в третьей также. Через два с половиной месяца вернулись на свою станцию. Мы с Хортом провели профилактику своих кораблей за день и присоединились к остальным. Походили по кабакам, борделям, пару раз подрались. Фингал под глаз я, конечно, получил, но и моим противникам досталось. Да и что синяк, на тренировках больше прилетало. Зато сколько потом было смеха и незлых подначек. В общем, повеселились. И ушли в поход.

До первой системы мы летели около месяца. Наконец я добил базы и привел в порядок Марфу. Закладки, конечно, были, и я их убрал. В корабельный искин пока не лез. Придем на базу и разберусь. В первой системе ничего не нашли. Пошли в следующую. Порядок движения уже определился. Пока были в гипере, я или учился, или занимался профилактикой корабля. Перед выходом из гипера приходил в рубку и занимал свое кресло. После входа в систему я проверял ее на наличие людей. Потом мы разгонялись и уходили в следующий прыжок. Максимальный прыжок у наших крейсеров был в семь систем. Так и прыгали, как кузнечики.