Путь израильского наёмника - Владимир Германздерфер

– Вон он, на стуле.

– Ага, вот он родненький. Теперь я как все похож на коммандос.

– Идти уже, Рембо, засушенный, мойся. Не позорь мои носки.

– Я всё слышал! Месть моя будет страшна!

– Ты обрежешь себя? Ну, это уже через чур! Борька, отстань! Я не могу тебя взять с собой. О, черт! Андрей, Борька сбежал.

– Ничего, сейчас найдётся по писку, когда до столовой добежит. Из-за него всю базу закроют.

– А что, это мысль! Будем работать директорами.

– Дворником будешь работать.

– Это кто там вякает?

– С тобой не вякает, а говорит Жиглов!

– Ну-ну. Очень смешно. Ты точно чё то курил.

– Черт, путь такой длинный. Предлагаю кухню перенести поближе. Пахнет вкусно. Видимость – ноль, слышимость – ноль, иду на запах. Что у нас тут сегодня? Опять курица? Увы, не свиные стейки, но говяжьи гамбургеры. Короче, мечта! Мне овощи, рис и вон той красной бадяги. Эх, сейчас бы свинины настоящей, грамм этак 250, да с чесночком… Тише, тише. Не спеши. Ложку аккуратно положи. Илия, ты чего тут сел? У нас место под окном.

– Ты что собака?

– Нет, не собака. А почему собака?

– Ну, Влад, только у собаки есть место.

– Прости, я ещё сплю.

– Садись рядом. Что это ты с утра бормочешь? И чего не ешь, а в еду смотришь?

– Да вот, думаю. Не отравлена ли еда?

– Так я сейчас проверю.

– Кудаааааа!!!

– Поздно, Влад.

– Ну, и как я буду есть обкусанное тобой? Принеси теперь мне этого…

– Чего?

– Ну, еды какой-то. Ты одним своим укусом всё сожрал. Нет, погоди, я сам пойду.

– Привет Влад, привет Андрей. Что у нас сегодня? Кошер, и не кошер?

– У нас тут голодный Илия, и ему по фиг всё.

– Влад, а ты чего встал?

– Я же сказал, у нас тут Илия. Надо добавки взять.

– Можно и мне одну ножку.

– Андрей, а не слишком ли?

– Ну хорошо, ты две возьми.

– Вот гад.

– Естественно! А то еврей, и не гад, это нонсенс.

– Прекрати, Андрей, обзывать нас гадами. А то вон тот крокодил за столом доест всё и потом тебя съест.

– Куда в него столько лезет?

– Илия, куда в тебя всё это влазит? Нечего стучать себя по пузу. Давай мы тебя на бокс запишем.

– Я буду боксером?

– Нет. Я думаю, ты будешь грушей работать после того как нас разгонят.

– У Кличко?

– А кто такой?

– Новый директор базы.

– Черт, как во сне всё быстро меняется.

– Ты че, Влад? Вообще серость. Это же супер тяж?

– Кто? Директор базы или гад.

– Да нет, Кличко.

– Аааааа, вот я тупой.

– Ага!

– Илия, твой командир гад. И помни, он не злопамятный гад.

Сейчас наешься и пойдёшь делать пробежку, километров этак на 10. Я добрый сегодня. Ой, только не надо мне тут переставать жевать и смотреть как Моисей на девственницу. Куда пойти? Прожуй и скажи нормально, а то куриная нога сейчас изо рта в нос залезет.

– Фи, как некультурно в божьем храме такие слова говорить. Чай, поди, не деревенщина. Еврейская морда твоя любимая.

– Андрей, йогурт мне!

– Куда, куда! Ну вот, ограбили!

– Зато ты, Андрей почувствовал, что проснулся.

– Чем занимаетесь?

– Да вот, пытаемся всей столовой накормить крокодила, скрещенного с бегемотом.

– Ну и как?

– Мы проигрываем.

– Там девчонки пищат. Тоже мне, воины – таракана боятся! Наш Борька – самый грозный воин на базе.

– Да я сам его порой пугаюсь.

– Любит он Андрей это дело.

– Я тоже люблю по девкам шляться.

– Илия, помолчи когда офицеры разговаривают.

– Всё, всё, молчу.

– Вот и молчи, а то у тебя только одно на уме.

– Прибил бы ты его.

– Ага, прибьёшь. Тут бы самому живым остаться.

– Ты оком, Влад?

– О Илии. А ты о ком спрашивал, Андрей?

– О таракане.

– Жалко насекомое. Моя бы воля, так я бы его в последнюю очередь прибил.

– Тебе совсем не жалко людей?

– Не знаю. Он не храпит, не воняет и не будет по ночам сиренами. Но вы мне дороже Борьки, не переживайте.

– Мы что не люди?

– Нет, вы любимые евреи. Самые любимые, ну после начальства. Андрей, что ты как не родной? Вот бери моё мясо и сыр. Что значит не кошер! Вчера за пивом всё слопал, а сегодня нельзя? Кошер ты мой обрезанный! Сыр мне, курица тебе, ну а кости Илие. Там много мозгов.

– Ты думаешь поможет, если он всё сгрызёт?

– Да, нет. Ничего я не думаю. Но попытаться то можно. И когда мы предстанем перед творцом, то с гордостью скажем, что пытались сделать из грузина человека.

– Илия, не гарчи. Дожуй, тебе сказано. Не гарчи и не чавкай.

– Андрей, помолчи. А то он тут нас двоих как мух положит.

– Илия, ты сейчас похож на свинку. Не обижайся, ну кто виноват, что ты так ешь. Ты же знаешь, как мы тебя любим.

– О, вот и Фанта. Ты чего, Андрей, так кисло выглядишь?

– Вот вечно у нас всё не как у людей. Сначала бег потом еда.

– А у нас сначала еда, а потом опять еда.

– Да, Илия, тебе бы только есть. И перестань смотреть на Анжелику. Ты лучше посмотри, какая Фанта пришла! Тебя точно зовут Фанта?

– Да.

– Ух ты, день перестал быть грустным! Вот родители посмеялись, а тебе с этим всю жизнь жить.

– Влад, говорят на базе есть эфиоп, так его вообще Мандей звать.

– Прикольненько. Это типа что то из племени пятницы? Ты, Андрей, крошек Борьке не забудь.

– Да у нас после вчерашнего крошек хоть отбавляй.

– Да разве это крошки? Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках.

– Ты больно понимаешь, Влад.

– Те что дома – те не кошерные.

– А те крошки что тут, они типа кошерные?!

– Помоем таракану всё равно, что жрать.

– Ты просто ему об этом не говори.

– А то, что?

– А то сделает себе обрезание по самые уши.

– Думаю, нет.

– Ты что, серьёзно подумал, что таракан ест только кошер? Да шутка это. Он ест всё что вкусно, как впрочем и мы. А ну тише.

– Что такое, Влад?

– Слышишь, Андрей?

– Что, слышишь?

– Да шум, писк.

– Ага! Так это наверняка наш Борька безобразничает.

– Ну да! Сейчас чей-то ботинок таки превратит его в мокрое место.

– Так, шутки в сторону. Влад, что у нас сегодня?

– Подготовка железа к ночи. Это на тебя Илия.

– А почему чуть что, так сразу Илия?

– Ты хочешь побегать по пустыне?

– Нет.

– Так, значит, согласен?

– Ну, да.

– На тебе Кола…

– Я не Кола.

– Ах прости, Спрайт. Тьфу ты чёрт, Фанта – уборка комнаты. Интересно он кошерный?

– Да кто его знает?

– Андрей, у нас с тобой – пробежка с захватом высоты. Фанта, увидишь жирного таракана, ради бога не махай шваброй, он этого не любит. И не дай бог тебе его прихлопнуть.

– Влад, он по-русски не понимает. Значит, кошерный.

– Кто?

– Да не таракан же! Сникерс, тьфу ты, Фанта!

– Сам вижу, что не понимает. А лыбу всё равно давит, будто новогодняя ёлка при фонарях. Всё, поели?

– Погоди, ещё нет.

– Ну что тебе, Илия? Сейчас в боксе доешь. Встали.

– Понятное дело, вы вон какие худые, вы и наелись. А я как раз вполовину больше буду.

– Ах ты мой любимый хрюндель. Оставляем тебя один на один с этой кухней. Мы уходим. Смотри, не верни своим аппетитом голод в страну.

– Ну, ты сказал!

– Всё, идём пока не так жарко. Андрей, понятна диспозиция? Прикрытие отрабатываем.

– Куда? Обратно в комнату?

– Ага, одеялом в постели. Смори, быстрее закончим, быстрее вернёмся. И я, может быть, позволю прикончить Борьку. Уж очень много он себе стал позволять. Всё, Илия, мы пошли. Фанта поступает в твоё распоряжение. Но не на весь день, а до обеда. Пока ещё прохладно, пойдём Андрей, попугаем нашу жизнь криками. Чтобы все видели как мы сильны. И чтобы все приказы выполнили, иначе тумба-юмба придёт.

– Смотри, Влад. Фанта улыбнулся.

– Чё, знакомое слово услышал?

– Ты бы, Влад, ещё «сеньор Робинзон» крикнул. Он тогда перед тобой на колени грохнется.

– А это кто? Наш новый начальник?

– Ну, да. Ты, Илия, как только увидишь старика с генеральскими погонами, дашь нам знать.

– А это кто? Сеньор Робинзон?

– Итальянец с инспекцией.

– О боже! Бегу! У меня оружие не чищено.

– Ну вот и сместили грузина со стула. Ну, ты даёшь, Илия. Я всегда говорил что Гари Потер, девки и плейстейшен тебя погубят!

– Что?

– Беги, беги. Мы тоже топаем. Что бы все было чисто, Фанта. И помни про Борьку. Ну что, Андрей, открывай двери. Пустыня, здравствуй! Мы идём служить дальше!

Глава 12

Джип медленно ползёт по песчаной дороге. Жара такая, что кажется мы въехали в ад. Шараф [17] , горячее дыхание пустыни, заполнил собой всё и не собирается уходить. И мы тоже не можем отсюда убежать или скрыться, у нас своя работа. Каждый на своём месте. Смотрим сквозь узкие окошки джипа на пустыню. Рядом друзья и следопыт, который видит то, что нам никогда не заметить. По своим признакам бедуин определяет, что и где. Я счастлив, хоть и напряжён. Рука на изготовке и мозг готов в любой момент бросить тело из машины, чтобы ловить тех, кто пересёк границу.

Сегодня я написал сказку для ребёнка. Я не каждый раз могу быть с ним, поэтому стараюсь писать сказки. Жена читает их ребёнку перед сном, и я прикасаюсь к нему в своей сказке. Это выдуманные истории о борьбе добра и зла. Добро всегда побеждает. Жаль, что такое порой бывает только в сказке, а в реальности всё наоборот. Может потому, что нами правят деньги? А может, я не прав? Может, на этом свете уже и нет добра? Может, оно осталось только в сказках? Нет, наверное, это просто моя работа красит мир в чёрные краски. Ведь в моих снах есть добро, если я написал о нём. Значит, я возродил частичку и из неё строю мир для своего ребёнка.