Мир животных. Рассказы о змеях, крокодилах, черепахах, лягушках, рыбах. - Игорь Акимушкин

Акулий бум

Среди деликатесов античной древности у акул и скатов было почетное место. Многие народы, поселившиеся по берегам морей, живут и ныне в полном согласии с этой гастрономической традицией. Японцы съедают ежегодно миллионы тонн акул и скатов. Сколько потребляют их в Китае, неизвестно. Но здесь супы из акульих плавников были настолько популярны, что их экспортировали со всего мира в Китай, а одна акула с самыми вкусными, надо полагать, плавниками, названа суповой. По местным понятиям, суп из акульих плавников — своего рода эквивалент женьшеня.

По-видимому, есть в акулах какие-то действительно тонизирующие ингредиенты: японцы из хрящей этих рыб извлекают «любовный акулий эликсир». Еще античные врачи обнаружили в акульей печени некое лечебное вещество, возможно, то же самое, которое современные медики под названием «сквален» испытывают в борьбе с раком и пороками сердца, и, как полагают, он «открывает многообещающие перспективы» в терапии. Сквален содержится и в других жирах, животных и растительных (особенно в оливковом масле), но в акульей печени его несоизмеримо больше.

Эта гигантская печень (у некоторых акул составляет пятую и больше часть живого веса) на 60 процентов наполнена жиром и, что называется, «нашпигована» витаминами: витамина «А» в ней в 10 (у катранов) и даже в 100 раз (у суповых акул) больше, чем в печени трески, общеизвестного склада рыбьего жира и витаминов. Норвегия десятилетиями снабжала многие страны продуктами тресковой печени: тысячи тонн импортировали лишь США. Но в минувшей войне немцы оккупировали Норвегию и обрекли Америку на «авитаминоз». Тогда-то и начался акулий бум!

Американцы неожиданно открыли, что витамины (а их настоятельно требовали клиники и подрастающие дети, армейские и флотские рационы, скотоводческие и птицеводческие хозяйства) можно добывать не только из трески. По всему западному побережью, от Аляски до Мексики, и в Карибском море рыбаки бросали привычные промыслы и уходили на поиски суповой акулы.

Цены на акул стремительно росли: 25 долларов за тонну, 100… 1500 долларов! Судно, вышедшее в море на промысел акул, через несколько дней возвращалось с грузом стоимостью в 8–10 первоклассных автомобилей! Студенты, покинув университеты, учились ловить акул. Фермеры, забросив хозяйство, наскоро переквалифицировались в рыбаков и «зарабатывали по 800 долларов в неделю». Новая золотая лихорадка бушевала в Калифорнии и других приморских штатах; акулья печень стала «серым золотом».

Кончился акулий бум так же внезапно, как и начался. В 1953 году все рыбаки сумели продать добытую ими акулью печень лишь… за 3 тысячи долларов. Спрос на акул на внутреннем, в США, и мировом рынке вновь пришел в довоенную норму. А она в общем невелика: лишь один процент всей пойманной в мире рыбы.

«…У большей части акул на редкость вкусное мясо. Я ставлю его в один ряд с самой лучшей рыбой, которую мне приходилось есть» (В. Янг).

В акульем мясе белков больше, чем в яйцах, молоке, крабах, скумбрии, омарах или семге, кроме того, в нем нет костей. И все-таки акулье мясо население многих «цивилизованных» стран пренебрежительно отвергает. Всемогущие предрассудки.

Когда же рынки и гастрономы предлагают акулу под иным, вымышленным названием, сразу обнаруживаются спрос и аппетит. И большой выдумки тут не требуется: в США и палтусом, и треской, и просто «серой рыбой» торговцы именуют соответственно обработанное акулье мясо. Катраны десятками миллионов поступают в продажу: в США — как «серая рыба», в Германии — это «морской угорь», а копченые плавники — «рыбные отбивные», либо «телячья рыба» (вкусом на телятину они, говорят, и в самом деле похожи).

«На Черном море из катрана изготовляют балыки, по вкусу напоминающие балыки из осетровых рыб» (доктор Н. В. Парин).

Прославленная Бальзаком знаменитая шагрень имеет непосредственное отношение к акулам. Название произошло, по-видимому, от персидского «сагари» или турецкого «сагри».

«Сагари, или сагри — это кожа с крупа лошади, обработанная особым образом: после удаления шерсти кожа размягчалась, в нее вдавливали зерна и подвергали сушке. Затем зерна удаляли, и на коже оставались отпечатки от них, от чего кожа приобретала зернистую фактуру» (Г. Маккормик, Т. Аллен, В. Янг).

Но акулья кожа и без всяких «вдавленных зерен» по фактуре зерниста: плакоидные чешуи об этом, так сказать, позаботились. В наши дни научились рентабельными методами извлекать плакоидные чешуи из акульей кожи, и пошла она в производство на все те предметы и вещи, которые делают из обычной кожи (но акулья кожа прочнее воловьей!). И с плакоидными чешуями акулья шагрень высоко ценится: как декоративная кожа, называемая «баразо», и как полирующее средство (для дорогих сортов дерева и мрамора) либо чесальное устройство на фабриках, производящих фетр.

Дубинки и боевые перчатки, утыканные акульими зубами, веками были на вооружении у воинов Таити и прочих островов Полинезии. А зубами ископаемых акул североамериканские индейцы брились!

От пилоноса до хвостокола

350 миллионов лет назад, наполнив зубами пасть акулы, природа на том не остановилась и произвела пилоносых рыб, у которых зубы разместились не только во рту, но и по краям плоского и длинного рыла — получилось подобие, а точнее первый образец полинезийского меча.

Пилоносых рыб две группы, генетически в известной мере друг другу не близких: пилоносые акулы (4 вида) и пилорылые скаты, или рыбы-пилы (около 7 видов). Они похожи друг на друга и больше ни на кого. На первый взгляд все у них вроде бы одинаковое: и пила спереди на голове, и пропорции тела. Но при некотором внимании и неопытный глаз заметит: у первых жаберные щели — на боках, впереди грудных плавников. Значит, это акулы! У вторых, пилорылов, — снизу, под жаберными плавниками, на брюхе. Значит, это скаты! Дополнительный признак — пара длинных усиков на пиле пилоносых акул (у скатов их нет).

Пилоносые акулы больше 1,5 метра редкость. Но пилорылые скаты попадаются и 6–8, даже будто бы 9–10-метровые. Первых встречали на западе Тихого океана и в Индийском у берегов Африки. Вторых — в теплых водах всех океанов, в Средиземном море и в некоторых реках.

Я никаких столкновений с пилорылыми скатами не испытал. О возможных их последствиях в литературе о скатах два, как нередко бывает, взаимно исключающих друг друга мнения. Например, такое: «Опасности для человека они не представляют».

И совсем иное: «Больше всего пил-рыб боятся в Панамском заливе, где ими было совершено несколько нападений на человека, закончившихся смертью жертвы. Доктор Фрэнсис Дей, выдающийся ученый… сообщал о том, как пловец был рассечен надвое ударом пилы».