Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам - Эдуард Филатьев

Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам - Эдуард Филатьев

Читать онлайн Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам - Эдуард Филатьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 23
Перейти на страницу:

А требования Джорджа Кёрзона страна Советов всё же удовлетворила. Михаил Булгаков записал потом в дневнике:

«Нашумевший конфликт с Англией кончился тихо, мирно и позорно. Правительство пошло на самые унизительные уступки, вплоть до уплаты денежной компенсации за расстрел двух английских подданных, которых советские газеты упорно называют шпионами».

Друзья и недруги

Во все времена с событиями глобального масштаба соседствуют происшествия незначительные, мелкие, забывающиеся, как правило, уже на следующий день. Таким вот будничным, неприметным для окружающих событием стало окончание молодым поэтом Ильёй Сельвинским правового отделения ФОНа 1-го Московского университета (ФОН – факультет общественных наук, бывший юридический). Илья стал работать в Центросоюзе специалистом по пушнине, а в свободное от работы время создавать из своих сторонников и последователей некое объединение с весьма громким названием – Литературный центр конструктивистов (ЛЦК).

Конструктивисты очень походили на литераторов, объединившихся вокруг Маяковского: так же, как и лефовцы, «констры» заявляли, что искусство должно быть «конструктивным», то есть строиться (конструироваться) и жить по тем же принципам, по которым создавалось первое в мире социалистическое общество. И поначалу казалось, что в искусстве лефовцам и конструктивистам шагать по одной дороге.

А Маяковский шагать (вышагивать) очень любил. Об этом – Николай Асеев:

«Однажды ехали к нему на дачу в Пушкино. Вдруг он предложил сойти на предыдущем разъезде и – вперегонки, от семафора до семафора; но идти шагом, шагом какой угодно длины, не переходящем на рысь, на бег. Пари на червонец.

Я тогда занимался гимнастикой регулярно и сейчас же принял пари, так как учёл массивность фигуры Маяковского и то, что я лёгок на ногу.

Договорились.

Сошли с поезда, спрыгнули с площадки платформы и – раз-два-три – приняли старт. Маяковский ушёл метров на двадцать, я растягивал шаги, как мог, но сразу было не угнаться за ним. Однако к половине дистанции я подошёл вплотную, и дальше мы шли вровень до самого конца. Маяковский потерял на слетевшей шляпе и, пока он нагибался, я обошёл его. Потом он вновь нагнал меня, но уже перегнать у него дыхания не нашлось.

Кто же выиграл?

Решили разыграть в орёл-решку. Но дело было не в том. Оказалось, что во время хода я, очевидно, уже слишком расстилаясь и маша отчаянно руками, уронил часы – ремешок, что ли, расстегнулся.

Маяковский осмотрел меня сочувственно и предложил проделать обратный маршрут в поисках – за часами. Вернулись, но часов не нашли.

Тогда Владимир Владимирович предложил ещё раз шагать на спор.

– Вам теперь легче, ведь вы теперь без часов!

Я рассердился и отказался от дурацкого, на мой взгляд, повтора.

Мы сели в подоспевший поезд, и Маяковский потешался надо мною:

– Почему вы не пошли ещё раз? Ведь время потеряно всё равно!

Или, вынимая свои часы и невинно поднося их к уху, напевал:

– Часы идут, часы летят, часы бегут, часы лежат.

Я старался придать себе беззаботный вид, хотя мне было жаль часов.

Когда мы вернулись в город, дня через два, Маяковский, встретясь со мной, обратился ко мне:

– Вот, Колядка, я ведь нашёл ваши часы!

Я не поверил, что это те же самые, хотя и мои потерянные были новенькие. Но он запомнил форму и фасон

Поэт Пётр Незнамов, работавший в это время в издательстве «Круг», оставил воспоминания об этом издательстве, в которое, по его словам, со всей страны съезжались литераторы всех мастей:

«Из Петрограда наезжали «Серапионовы братья». Приходили какие-то волжане с вещевыми мешками за спиной. Маяковский называл их «пайконосы».

Когда приходил Маяковский, в комнате сразу становилось тесно от него самого, от громады его голоса, от безаппеляционности его принципиальных заявлений. Он с Асеевым отстаивал «непривычные» обложки Родченко».

«Непривычность» обложки, сделанной для книжки «Маяковский издевается», заключалась в том, что она в корне отличалась от тех, что делал признанный мэтр оформительского дела Юрий Анненков. Пётр Незнамов писал, что…

«…обложка была остроумная и яркая, простотой конструкции побившая всю тогдашнюю юриеанненковскую практику в этой области».

А вот воспоминания художника-карикатуриста Бориса Ефимова. Его брат, журналист Михаил Кольцов, был тогда редактором журнала «Огонёк». В крохотное помещение редакции, помещавшейся в Козицком переулке, как-то пришёл Маяковский:

«Поэт по-хозяйски перебирает лежащие на столе рукописи, берёт один из моих рисунков.

– Ваш?

– Мой, Владим Владимыч.

– Плохо.

Я недоверчиво улыбаюсь. Не потому, что убеждён в высоком качестве своей работы, а уж очень как-то непривычно слушать такое прямое и безапелляционное высказывание. Ведь обычно принято, если не нравится, промолчать или промямлить что-нибудь маловразумительное.

Маяковский протягивает огромную руку за другим рисунком. Я слежу за ним уже с некоторой тревогой.

– Плохо! – отчеканивает поэт и берёт третий, последний рисунок.

– Очень плохо! – заявляет он тоном, каким обычно сообщают чрезвычайно приятные новости, и, видимо, считая обсуждение исчерпанным, заговаривает с кем-то другим.

Таков был простой, прямой и предельно откровенный стиль Маяковского. В вопросах искусства он был непримиримо принципиален даже в мелочах, не любил и не считал нужным дипломатничать, кривить душой, говорить обиняками и экивоками.

Плохо – значит, плохо, и – «никаких гвоздей»!

Вероятно, немало недоброжелателей и даже врагов приобрёл он себе таким путём».

Пётр Незнамов обратил внимание и на привычку Маяковского подтрунивать над кем-то. Обычно те, над кем подшучивал поэт, относились к этому спокойно и весело. Но…

«…было немало мелких самолюбий, которых одно-два слова Маяковского надолго выбивали из седла. Иные из них делались врагами на всю жизнь. Это они, преватно перетолковывая его бравады, шипели вслед ему: рекламист; это они гнусно клеветали (когда вышли в свет два тома «13 лет работы»), что на полученные (небольшие) Маяковским деньги можно прожить тринадцать лет тринадцати семьям.

Он противостоял им всей своей практикой, всей цельностью своей натуры, всей твёрдостью своих революционных взглядов, не был похож на них, не пил с ними водки, не ходил по пивным, не вёл специфических разговоров о женщинах. Как же им было не говорить ему: «Ну, скажите, Маяковский, кто превзойдёт вас в аппетитах?»

А он в это время заботился не об аппетитах, а об интересах своей страны, которую любил больше всего на свете, и притом любил каждой строчкой своего стиха, следовательно, самим существом своим».

Лев Никулин вспомнил ещё об одном журнале, куда частенько заглядывал поэт:

«На Большой Дмитровке в «Рабочей Москве», вернее в подвале здания редакции, устроился сатирический журнал «Красный перец». Сотрудниками журнала были остроумные, тогда ещё молодые люди – поэты, фельетонисты, художники…

Владимир Владимирович был ближайшим сотрудником «Красного перца»; перелистывая комплекты журнала, чувствуешь, что, кроме стихов, подписанных поэтом, по всем страницам рассыпаны шутки, остроты, так называемые мелочи, не подписанные им или сочинённые коллективно с его участием.

Он был неутомим, когда нужен был материал для очередного номера. И когда один из сотрудников поленился написать фельетон на заданную тему, шутя сказал, что он, Маяковский, один заполнит стихами и фельетонами три номера журнала и к тому же нарисует все рисунки.

– И пущу вас всех по миру! – пригрозил он».

Именно в это время в четвёртом номере журнала «Красная новь» была напечатана «Маяковская галерея», которая состояла из стихотворных портретов премьер-министра Франции Раймонда Пуанкаре, премьер-министра Италии Бенито Муссолини, министра иностранных дел Великобритании Джорджа Кёрзона и бывшего временного Начальника Польского государства, а тогда главы генерального штаба польской армии Юзефа Пилсудского. Газета «Трудовая копейка» (в номере от 5 сентября) написала:

«Реакционная английская газета «Морнинг стар» выражает протест против Маяковского за его стихотворение о Керзоне, напечатанное в журнале «Красная новь». Газета считает, что в своих стихах Маяковский клевещет на Керзона, и требует, чтобы английское правительство привлекло Маяковского и «Красную новь» к ответственности».

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 23
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам - Эдуард Филатьев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит