Игра в Трудовика - Роман Ронд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уф! — громко сказала Ирин вслух. — Вцепился как болотная пиявка. Еле-еле отодрала. Всем привет! Это снова я.
— А Трудовик выходит того... умотал обратно к мехам? — поинтересовался Йен.
Я хотел было съязвить что-нибудь в духе "не дождетесь!", но внезапно обнаружил что лишился права голоса. В прямом смысле. То есть тело адмирала я по-прежнему ощущал как свое, а вот контроля лишился напрочь, что вызывало легкую панику, сдерживаемую только моей силой воли и пониманием, что если захочу — мигом вернусь в свою собственную шкуру. Доступ к игровому меню и возможность активации умений, хвала Системе, никуда не делись, да и с Ирин общаться мысленно я мог беспрепятственно.
— Да тут он! — отмахнулась адмирал. — Временно отстранен от тела, только и всего.
— Довольно двусмысленно прозвучало, — заметил я. — Сейчас огребем ворох пошлых шуточек.
Но, вопреки моим ожиданиям, этого не случилось. Компания, видимо, подобралась не та. Англичане, включая и не совсем живого Стивена, шутку не оценили, может из-за менталитета, а может из-за воспитания, ведь они все, в прошлом были весьма приличными людьми.
Наши новые друзья имперцы, то ли были культурно далеки от подобного юмора, то ли вообще никак не связывали некоторые понятия ввиду технологического превосходства своей цивилизации. В космосе они, видите ли, освоились как у себя дома, в туалете вместо бумаги ракушками подтираются... А вдруг у них и в этом деле тело уже давно вообще никак не используется?
Ну а мои соотечественники тоже отреагировали не так, как я ожидал: Марго почему-то нахмурилась, Жора, разумеется, тут же расплылся в ехидной усмешке, но очень быстро обнаружил возле носа кулак супруги, насупившейся еще сильнее воительницы, и резко погрустнел. Так что минутки скабрезных подколок у нас не получилось.
— Итак, — Ирин решительно выдохнула. — Я собираюсь рассказать вам кое-что, чего в этой вселенной не знает никто. Ну, кроме меня и еще одного че... существа. А до недавнего времени даже я сама об этом не знала. То есть знала, но не помнила... Или помнила, но не придавала значения. В общем, это все так сложно. И если бы не Трудовик... Если бы он не сделал то, что он сделал...
Ирин запнулась на полуслове, неожиданно всхлипнула, и тут я почувствовал, как по лицу потекли два горячих ручейка. Суровая, независимая и гордая межзвездная адмиральша, беспощадно рвавшая врагов на куски сама и нисколько не сомневаясь отправлявшая на смерть собственных людей, разрыдалась как сопливая школьница, у которой прямо на дискотеке соперница кавалера увела.
Лицо, разумеется, было ее, как и слезы, которые по нему стекали, но чувствовал я их при этом как свои собственные.
— Господи! — всплеснула руками воительница. — Да что этот гад с тобой такого сделал?!
Ну да, ну да... Как что, так это сразу я! Вот ведь какая страшная вещь эта женская, будь она неладна, логика. Куда не плюнь, всюду у них международный шовинистский заговор и во всем мужики виноваты! Скажете, не так?
Ну, вот представьте: испортилось у женщины настроение потому что... потому что... к примеру, любимый ноготь на мизинце изволил сломаться. Кто в этом будет виноват? Ясное дело — мужик! А почему? Да потому что! Кого еще-то в этом обвинить? Не себя же растяпу, ибо нефиг пальцы куда не надо совать, а именно ближайшего доступного мужчину. Может он там денег на маникюр не дал, а еще лучше — дал, но мало. Короче, по-любому он виноват.
Или допустим, вот ей грустно стало, не важно почему: колготки там порвались не вовремя, а может у Нинки из соседней квартиры отпуск был не в Турции, а на каком-то там, к примеру, Бали. Так ведь жена обязательно за все это на муже отыграется. Как будто это ее муж Нинке ту поездку оплатил. И колготки, разумеется, мешками таскает не в свою квартиру, а в соседнюю.
Аж бесит!
Я, между прочим, ничего плохого Ирин не делал! Если разобраться — только хорошее. Но чуть слезы-сопли и сразу мне прилетело.
Оправдаться по понятным причинам я не мог.
— Ну-ну, милочка, — бывшая королева подскочила к зареванной адмиралу, протягивая той неизвестно откуда появившийся бумажный стаканчик. Штейн безжалостно и безапелляционно выгнал монаршую особу из-за штурвала, во избежание еще каких-нибудь непредвиденных маневров, и с тех пор она скучая слонялась по салону, не зная, куда себя применить. Ну, вот и нашла. — Не убивайтесь так! Выпейте воды.
— Я-а-а-а не хочу воды! Я-а-а-а домой хочу-у-у! — капризно надув губы, сквозь всхлипывания провыла Ирин. — Меня об... обманом сюда заманили-и-и-и! Я хочу к папе! Я его тысячу лет не видела-а-а-а-а-а!
— Рассказывай! — Марго плюхнулась рядом, обняла адмирала, словно лучшую подругу и погладила ее по голове.
— Я как раз и собиралась, — кивнула та. — Все началось, когда мне исполнилось восемнадцать...
Если опустить долгую прелюдию о том, как хорошо жилось юной принцессе... Ах, да! Забыл упомянуть эту маленькую деталь: наша адмиральша в прошлом оказалась ни больше, ни меньше, чем наследницей престола и папаша ее был не какой-нибудь там вшивый король, берите выше! Целый император! И не пары-тройки занюханных провинций на клочке суши и вовсе не жалкого десятка планет на отшибе вселенной. О, нет! Это была очень неслабая такая звездная империя, раскинувшаяся на сотни тысяч парсеков и активно процветавшая. Но не сама по себе, а под присмотром, чутким руководством и железной ластой технологически развитой, древней и грозной расы. С одним маленьким уточнением: это раса была... Как бы это сказать? Цивилизацией разумных, весьма воинственных и крайне себялюбивых... земноводных. Такие вот пироги с лягушатами.
После такой вводной части в и без того маленьком салоне нашего шустрого кораблика резко стало как будто бы еще теснее, морально, а не физически, если так можно выразиться. Вроде как в одной полузабытой компьютерной стратегии: астрологи, мать их так, объявили неделю монархов, и количество царственных особ во всех жилищах удвоилось, как по мановению волшебной палочки.
Честно признаться, мы все немного офигели. Кроме бывшей королевы, которая восприняла эту новость так, как будто бы давно уже раскусила нашу царевну-лягушку и только и ждала, когда та сама во всем признается.
— В день моего совершеннолетия, — со вздохом продолжила Ирин, —
