Новозеландский дождь (СИ) - Анна Имейджин

-мне что-то, жарко, Мелани, - осторожно высвобождаюсь я из-под покрывала и ее рук. – открой окно.

-что ты! Ты же заболеешь…

-тогда я сделаю это сам, - говорю я, но, поднявшись с постели, я чувствую такую ужасную слабость, что, не сделав и двух шагов, я чувствую, как темнеет у меня в глазах и бессильно падаю на пол.

Девятое декабря

Все еще сижу дома. Заходили Этан с Ли, но я не хочу их видеть в данный момент… только сижу с ноутбуком в обнимку и слушаю треки Ларсена по сто раз… и плачу. Я не могу понять саму себя. Я не понимаю, как нам всем будет лучше? Только тебе я и могу высказаться, дневник… мне так плохо…

Десятое декабря

Приходили из школы, что-то по поводу экзаменов. Я даже не видела директрису, она разговаривала с мамой внизу. С маминых слов – все в порядке. Так что я просто продолжаю сидеть здесь все каникулы и медленно умирать. Я не знаю, как мне справиться со всем этим.

Одиннадцатое декабря

Две недели до дня рождения… хотя веселого ничего. А мама сегодня сказала, что мы с ней поедем в психиатрическую клинику в Уэстпарк. Нет, она не считает меня сумасшедшей – просто нужно провериться… хотя мне уже все равно, делайте со мной, что хотите.

Двенадцатое декабря

Надоело. Скучно дома…

-эй, Ники!

-Ли! – я отложила тетрадь и ручку и посмотрела на подругу, поднимающуюся по лестнице. Чего-чего, а вот увидеть ее в своем доме поздно вечером я никак не ожидала.

-почему ты так поздно?

-мы с бабулей приехали на машине. Твоя мама считает, что дружба и смех – лучшие лекарства, поэтому хватай пижамку и поехали! – узнаю свою Ли.

На сердце сразу же теплеет, и вспоминаются прежние времена.

-Куда?

-ко мне, с ночевкой! Помнишь, что было в последний раз?

-когда мы запустили твоего хомяка на воздушном шарике? – я смеюсь.

С Ли никогда не бывает скучно. Хотя, конечно, большинство людей сказало бы, что мы, в лучшем случае, странные, а в худшем – сумасшедшие, потому что устраивать то, что творим мы далеко не каждому нормальному человеку придет в голову. Хотя, за это я и люблю свою подругу. Вот и сейчас мое настроение впервые за долгие недели поднимается.

-ты спросила мою маму? – спрашиваю я.

-да, Ники, ты чего! А ты думаешь, я тайком пролезла в ваш дом? – она смеется. – Собирайся и поехали!

-здорово! – кричу я и быстро кидаю первые попавшиеся вещи в сумку. Тетрадь и ручку так и хочется взять, но я думаю, и оставляю их.

-пошли! – Ли вырывает у меня сумку, и мы сбегаем по лестнице.

-хорошо проведите время, Ники! – кричит мама из своей спальни.

-да, пока, мам!

По дороге к дому Ли мы сидим на заднем сиденье машины ее бабушки, вспоминаем наши старые приколы и хохочем. Все-таки, что-то хорошее еще осталось в моей жизни. Наших прогулок и ночевок с Ли у меня никто никогда не отнимет. Бабушка моей подруги лишь улыбается, глядя на нас в зеркало заднего вида.

Вот мы и подъезжаем, на улице совсем темно, но на заборе вокруг дома закреплено несколько фонарей на солнечных батареях – и сейчас они горят, освещая дорожку к дому. Мы с Ли беремся за руки, проходим по тропинке и поднимаемся на второй этаж их ветхого домика. На этом этаже – комната Ли и ванная.

-располагайся, Ники! – говорит миссис Боул, бабушка Ли. – давайте я вам сейчас что-нибудь приготовлю…

-нет, бабуль, иди спать, мы с Ники возьмем в холодильнике что-нибудь! – говорит Ли и идет опустошать его, бабушка ложится спать в своей спальне внизу, а я пока осматриваю комнату подруги.

Давно я здесь не была!

Широкая кровать, застеленная старым покрывалом, а на ней куча плюшевых мишек и всяких разных мягких игрушек. Плакаты любимых рок-групп Ли над кроватью, стеллаж шкафов, тянущийся вдоль одной из стен, а внутри книги, фотографии в рамках, всякие интересные штуки… Компьютерный стол с кучей журналов… на одном из последних я вижу лицо Ларсена, и, не в силах сдержаться, хватаю его.

Заголовок гласит: «Ларсен Столлингворт попал в психбольницу?!». Журнал вышел вчера… Я в ужасе ищу нужную страницу и бросаюсь читать.

«Знаменитый ди-джей Ларсен Столлингворт, обвиняемый в покушении на убийство фанатки в Греймуте…» - тут они загнули, меня убивать никто не хотел! Я с трепетом читаю дальше: «вчера упал в обморок в гостинице в присутствии своей девушки. Как она рассказала, он очень странно себя вел. Сам же Ларс только и говорит о том, что они никогда не будут вместе и жизнь бессмысленна… кто «они»? похоже, Ларсен пережил серьезную паническую атаку, что может свидетельствовать о шизофрении, часто проявляющейся впервые именно в его возрасте…»

Тут я бросила читать. Не может быть. Из-за меня? Нет. Невозможно. Это все неправда. Ларсен не псих. Я смотрю на фотографии еще раз…

«Мы очень надеемся, что с Ларсом все будет в порядке, но, пока что он находится в психиатрической клинике Уэстпарка, куда был доставлен вчера. Очнувшись, Ларсен был немного невменяем, поэтому ему срочно сделали успокоительный укол и направили в одиночную камеру… хорошо, что усмирительная рубашка не понадобилась» - тут я уже не могу читать.

Какая устельная рубашка? Какая клиника? Вы о чем? Ларсен… Мой Ларс. Он не может быть сумасшедшим. Боже! Что происходит?

Уэстпарк… это название режет по сердцу, словно ножом. Мы с мамой скоро едем туда, а значит, опять. Опять боль и опять переживания. Я не смогу спокойно находиться там, зная, что там Ларсен…

Мне в глаза снова бросается заголовок. В голове вертится: «пережил серьезную паническую атаку…»… «может свидетельствовать о шизофрении…»…

-ну что, Ники, как тебе моя хата? – в комнату входит Ли с кучей вкусняшек в руках, но тут же кидает их на кровать и подскакивает ко мне. – Боже! Ники! Ты в порядке?

Она трясет меня за плечи. Нет, все в порядке, - хочу сказать я, но вместо этого валюсь на пол…

-Мелани, мне здесь надоело, - заявляю я на пятый день. – сколько они еще будут меня здесь держать?

Я обвожу глазами свою палату. Хорошо еще, что мама, папа и прочие родственники не знают. Они бы так испугались… да мне и самому не по себе находиться в психиатрической больнице. Как подумаю, так сразу передергивает. И становится стыдно за свою слабость тогда, в гостинице.

-Мелани, я же не псих? – жалобно спрашиваю я.

Все это кажется мне каким-то неправдоподобным. Теперь я понимаю, что имела в виду Ники под отключенной реальностью.

Мел садится рядом и гладит меня по голове.

-что ты, Ларсен, - говорит Мелани.

Я лишь жалостливо гляжу за окно, где темно и снова льет дождь. Дождь… я нахожусь в Новой Зеландии меньше месяца, но этот дождь уже полностью достал меня. Неудивительно, что Ники очень тяжело. Атмосфера тут такая… довольно угнетающая, еще бы.

-смотри, еще кого-то привезли, - говорит Мелани.

Я закатываю глаза.

-Мелани, пожалуйста, если я здесь, это все еще не значит, что я невменяемый. Говори со мной нормально…

-что-то знакомая там девчонка, - ехидно говорит Мелани.

Знакомая.

Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к окну. Дождь льет как из ведра, но я силюсь разглядеть хоть что-то. Вот, вот… дежурные врачи под руки выводят маленькую девушку из машины скорой помощи, рядом с ней какие-то девушка, пожилая женщина и женщина лет сорока…

В душе у меня поднимается смутное предчувствие.

Свет фар падает на лицо девушки.

Ники.

-черт! – я ударяю кулаком по стеклу. Это она!

-ты чего, Ларсен? – с опаской спрашивает Мелани.

-Мелани, к черту все! – кричу я, обуваю больничные тапочки, набрасываю на плечи белый халат и выбегаю в коридор. Мне плевать, что будет потом, и как я получу за этот побег, но я не могу сидеть на месте. С Ники что-то случилось, что-то серьезное, и я обязан быть рядом с ней. Она не переживет. Это я во всем виноват.

Кровь стучит в висках, я проношусь вихрем мимо удивленного санитара, моющего пол в коридоре, слетаю вниз по лестнице и в приемное отделение.

-молодой человек, с вами все в порядке? – испуганно спрашивает девушка в регистрационной.

Мой взгляд падает на мое собственное отражение в большом коридорном зеркале. Да уж, выгляжу я неважно. Волосы не расчесаны и растрепаны, халат накинут поверх любимой, но мятой красной рубашки в клетку, взгляд тусклых серо-зеленых глаз, бегающих по сторонам, безумен.

-я… - я начинаю сознавать свою ничтожность.

-вы же не посетитель, вы больной? Что вы здесь делаете? – девушка выходит из-за стойки ко мне и подает руку. – позвольте, я отведу вас назад…

-нет, нет! Сейчас сюда приведут молодую девушку… я обязан ее увидеть!

-ну что вы, что вы, потом, она придет к вам… - этот успокаивающе-ласковый тон бесит меня, и я вырываюсь, переходя на крик:

-да почему, идиоты, вы решили, что я больной? Я в порядке!!! Пустите. Я должен видеть ее!!! – вырываюсь я.