Северный цветок - Анастасия Мохиборода

Вспомнив слова юного принца, она поняла, что будет поступать наперекор сказанным словам, чтобы конунг напротив, потерял к ней всякий интерес. Станет мягче, менее заметной и будет соглашаться с любым приказом отданным им и с любыми его суждениями.

Порой, чтобы отбить всяческий интерес, нужно стать безропотной тенью.

Правитель забирал ее свободу, а к этому чувству она не привыкла. Далее ощущала его на собственном теле. Оно обхватывало ее шею мощными пальцами, на основании которых были длинные и крепкие когти. «Руки плена» были все в шрамах и порезах, а еще раздражали ее бархатную кожу, царапая ее поверхность. Она задыхалась. Нехватка воздуха и жжение в области груди становились все сильнее.

Стараясь узнать ее лучше, конунг задавал вопросы в этот вечер, а она отвечала на них сухо, сдерживая все свои эмоции, желая скорее закончить этот бессмысленный разговор и ненавистный ей вечер.

Глава 14. Непреступная крепость

Она не могла уснуть. Несмотря на то, что за окном был привычный для нее мир, все казалось ей чужим, незнакомым и болезненно неприятным. Расслабление так и не наступало. Долгое пребывание в пути требовало от нее восстановления сил, но она не могла этого сделать, ни сомкнуть глаз, ни расправить руки. Раздражение накатывало по всему телу. Она вскочила с кровати уже не в силах лежать на ней.

Выйдя из комнаты, девушка переступила порог своей «новой» комнаты. Далия удивилась, что к ее покоям не приставили охрану. Это было приятно, ведь если бы она ее застала, то подумала, что она находиться в еще большей темнице.

Пройдя по холодным коридорам, она вышла к большой смотровой башне. Это помещение было украшено цветной мозаикой и большими резными окнами. Высокий потолок сверху увенчивала статуя диковинной мифической птицы. Обрамляя верхний подъем нежными перилами из белого редкого камня, комната казалось совершенной. Наверх тянулась лестница, которая тоже была из белого камня. Снизу, в самом центре комнаты, на полу была вымощена роза с уточенными золотыми вензелями. Весь замок был груб, холоден и строг, в то время, как эта комната отличалась от всего, что она видела прежде.

— Эта комната моей матери — произнес принц, незаметно вошедший в помещение.

От неожиданности Далия повернулась в его сторону, забыв про то, что неподобающе одета. Ему было все равно на то, какие одеяния она носит.

Рагнар шел спокойно, но был угрюм. Одна его рука подпирала живот. Было заметно, что каждое движение дается ему нелегко, и он вкладывает много сил, чтобы передвигаться.

— Вы помните свою мать? — спросила девушка, продолжая всматриваться в его движения.

— Да, помню — с легкой улыбкой произнес он, словно воспоминания разом появились перед его глазами — Я сам придумал себе воспоминания.

— Какой Вы ее помните? — с неподдельным интересом спросила девушка.

— Она была лучшей женщиной из всех, что я встречал. Разговоры о ней приятны мне, но при этом, они приносят мне боль… Так диковинно. Разве такое бывает? — он присел на скамью, что была скрыта от глаз в дальнем углу. Если бы он не обозначил ее для крестьянки, то она бы так и не увидела деревянную конструкцию.

— Бывает — спокойно сказала она. Вы любили мать и поэтому вам тяжело …

— Остановитесь. Я понял. Не стоит продолжать…

В комнате настала тишина. Неловкости не было, напротив, настал покой. Совершенно удивительно было то, что два разума были поглощены своими внутренними переживаниями, мыслями. Они сидели рядом, но это было неощутимо.

— Боль снова вернулась? — тихо спросила она, не смея его коснуться.

— Нет.

— Позволите мне Вас осмотреть? — поинтересовалась она, взглянув на него украдкой.

Он не вызывал в ней страх. Она не боялась его. Неизвестно по какой причине, но она знала, что вреда он ей не причинит. Далия надеялась, что с отцом они не похожи.

— Нет, боль утихла. Вам, миледи не стоит переживать обо мне.

— Это переживание связано с долгом врачевателя. Я возложила на себя груз еще в ту ночь, когда помогла Вам. Теперь, я хочу убедиться, что лечение помогает Вам восстановить силы — она смотрела ему в глаза и совершенно не лукавила перед ним.

— Вы из-за этого не можете уснуть?

— Может и это является причиной. Не знаю ответа.

Он кивнул ей, позволяя понять, что его согласие уже получено.

— Не стоит нам идти в Ваши покои или мои, думаю, что отца это не обрадует

— Нам нужна кровать. Я должна все осмотреть — она говорила настойчиво, не понимая, что в эти фразы принц вкладывает другой смысл.

Далия настаивала на осмотре, понимая, что порой, не так страшна сама хворь, как то, что может случиться позже. Они вошли в покои принца, и он спокойно лег на свою кровать. Перед тем, как прийти в это место, парень убедился, что никто из слуг этого не видел. Замку не нужны пустые разговоры.

Сняв рубашку, она осторожно стала нажимать по всем необходимым местам, чтобы понять: нет ли сгустков, рубцов, отеков, болевых очагов.

— Что скажете, миледи? Утро для меня не наступит? — он улыбнулся сквозь боль, чтобы не выкрикнуть.

Она знала такую уловку юношей, которые прибегали к ней, чтобы не показаться слабыми и уязвимыми, особенно в глазах женщин.

— Да, к сожалению, Вы и сами все понимаете… — сказала она тихо и мрачно, но достаточно для того, чтобы парень испуганно приподнялся и вскрикнул: «Что?»

Она рассмеялась звонким смехом, понимая, что вне зависимости крестьянин или человек из знатного рода, мужчины реагируют везде одинаково.

Он понял, что она его провела, и с улыбкой опустился на подушку: — А Вы хитра!

— Да, а Вы лукавите. Как можно не признать, что Вы испытываете боль? — она сжала его руку.

Ее касание обдало его жаром. Он не ожидал этого.

Она наложила повязки, приготовила целебную мазь. Только под утро, Далия закончила все свои врачевательские дела. Совершенно обессиленная девушка опустила голову на его кровать и уснула.

Когда он вошел в комнату, после того, как она попросила его принести молоко, то увидел ее спящую и изнуренную. Свет от восходящего солнца светил ей в глаза. Однако, накопившаяся усталость была так сильна, что даже прямые лучи не могли ее разбудить. Оставаться в его покоях ей было нельзя. Приподняв ее на руки, он спешно отнес ее в комнату, которую отец выделил специально для нее. Поправив легкую ткань ее платья, волосы, разложив в нужном направлении руки, он вышел из ее покоев.

— А я