Минет (Отсос) - Хоум Стюарт

Дженет Скинер покинула стройные ряды женщин, намереваясь насадить на штык следующую жертву, но не успела, и с тяжелым, глухим звуком мужское тело упало перед ней на траву. Вместе с подбежавшей Шэрон Тэйлор, они прикладами карабинов переломали все кости, принадлежавшие этому обрюзгшему экземпляру Анти-Пола. Пока Дженет и Шэрон веселились, Вики пошла за очередным обреченным членом Мужского Вспомогательного Подразделения, ряды которого таяли на глазах.

Понимание тех исторических сил, которые приведут капитализм к гибели, отражалось в классовом сознании, быстро развивавшемся у Сортирного Рулона Бэйтса. После того как он узнал, что Индустриальная Лига внесла его в черный список, а также после избиения, понесенного от рук Англо-Саконского Движения, этот, в прошлом не интересовавшийся политикой рабочий, решительно полевел. И, поскольку Классовая Справедливость служила центром перегруппировки сил пролетариата, не было ничего удивительного в том, что первый контакт с организованным рабочим движением произошел у Бэйтса на собрании этой печально известной анархо-коммунистической секты.

Сортирный Рулон прибыл на место в семь тридцать, потому что именно на это время было назначено начало собрания. Но, не являясь закаленным завсегдатаем политических сходок, Бэйтс еще не понял, что анархистские мероприятия никогда не начинаются вовремя по той причине, что приверженцы данного направления рассматривают пунктуальность как черту авторитарную. Естественный ход событий привлек Сортирного Рулона к Стиву Драммонду. Он около часа провел с генералиссимусом Классовой Справедливости за выпивкой и трепом.

Драммонд быстро пришел к выводу, что Бэйтс относится к категории люмпенов. Сортирный Рулон не обладал какого-либо рода теоретическими и политическими знаниями. Весь разговор вертелся вокруг одного и того же. Бэйтс был просто «подвинут» на желании громить нацистов и уничтожить Индустриальную Лигу. Хуже того, казалось, что Бэйтс совершенно не понимал, что Драммонд организационно и интеллектуально стоял выше его. Он не понял политической платформы Стива и, как следствие этого, не отнесся к вождю Классовой Справедливости с должным уважением к предводителю секты.

Майк Армилус выглядел весьма драматично и через секунду после того, как лидера Союза Нигилистов появился в «Подходе», общее внимание сконцентрировалось на этом супермене пролетариата. Армилус заказал себе пинту, после чего сел рядом с Драммондом и Бэйтсом. Все собравшиеся поняли, что сейчас начнется разговор огромного значения; в пабе воцарилась восхищенная тишина.

– Я не мог не услышать ваш разговор, – сказал Майк, и устремил свой взгляд на Сортирного Рулона Бэйтса. – Ты совершенно прав, говоря о необходимости выебать нацистов. Мы должны стереть этих блядей в порошок! Говорить о революции очень хорошо, но если мы не готовы выйти на улицу и ее осуществить все те замечательные мысли, которые мы тут друг другу высказываем, то они ни хрена не значат. Нет смысла вести переговоры с нашими врагами, кто бы ими ни был -фашисты, легавые или богатые ублюдки. Единственный язык, который они понимают – это язык сапога и кулака. А те позорные трусы, которые не готовы понять, что насилие – это наиболее эффективный способ общения, пусть идут на хуй и сдохнут. Им нет места у нас, в революционном движении!

– Да, – загремел Сортирный Рулон, – это самая здравая идея, которую я услышал за весь вечер. Бесконечные разговоры об организации никуда нас не приведут.

– Ну, теперь, когда мы разобрались с приоритетами, – сказал Армилус, обращаясь к присутствующим пятнадцати или около того сторонникам Классовой Справедливости, – не начать ли нам собрание?

Команда Стива Драммонда проследовала за Майклом в расположенную этажом выше комнату, где и расселась вокруг большого стола. И хотя Драммонду не понравилось, что Армилус нанес удар по его авторитету, он сохранял спокойствие, поскольку его последователи были в достаточной степени привержены к той разновидности диванной революции, что пропагандировала Классовая Справедливость, чтобы увлечься зажигательной риторикой Майка. Точно также как и их вождь, эти личности реальности революционных действий предпочитали свою личную безопасность.

– Ладно, – заквакал Стив, пытаясь вновь утвердить свой авторитет, – начнем собрание. Кто будет вести протокол?

– Я, – вызвался Пес. – Если мне кто-нибудь даст бумагу и ручку.

– Ну, хорошо, – согласился Драммонд, и Тони передал Псу все необходимое для ведения протокола.

– Я зачту повестку дня:

1) Протокол прошлого собрания.

2) Распределение газеты в журнальных киосках.

3) Скидки за оптовую продажу газеты.

4) Обложка следующего номера.

5) Все остальное.

– А как насчет того, чтобы собрать команду и разгромить Англо-Саксонское Движение? – предложил Сортирный Рулон Бэйтс.

– Мы это обсудим в пункте «все остальное», – Стив решительно хотел, чтобы собрание прошло гладко. – Значит, постановление, принятое последним собранием: первое, было решено, что мы сохраним нашу старую типографию «Бронштейн Пресс» потому, что они готовы предоставлять нам девяносто дней рассрочки на каждый заказ, в то время как две другие фирмы, у которых цены чуть ниже, требуют наличку по факту доставки, второе, было решено…

– Стоп, – вставил Мясник. – Я хочу, чтобы было отмечено, что я возражал против решения использовать «Бронштейн Пресс», и считал, что мы должны работать с анархистским издательством, таким, как, например, «Бакунин Пресс». В близкой перспективе это может оказаться несколько более дорогостоящим, но больше смысла возвращать деньги назад в наше движение, чем давать их нашим политическим врагам.

– Ладно, – согласился Драммонд, – замечание внесено. Пункт два. Было достигнуто согласие в том, что количество экземпляров газеты, которое платящий взносы член организации обязан распространить, должно быть увеличено с двадцати пяти до сорока экземпляров каждого выпуска.

– Как насчет того, чтобы собрать команду и разъебошить нацистов? – Сортирный Рулон Бэйтс становился все более раздраженным.

– Мы дойдем до этого позже, – ответил Стив, – это у нас отмечено в пункте номер пять – «все остальное», а сейчас мы обсуждаем результаты решения прошлого собрания. Пункт три, было решено, что мы сократим время между выпуском каждого номера газеты с шести до четырех недель, сохраняя в тоже время тот же формат и количество страниц. Пункт четыре, отвечая на запросы из Хендонской Полицейской Академии и Индустриальной Лиги, было решено, что библиотекам и научным учреждениям будет разрешена подписка на газету…

– Нельзя продавать газету Индустриальной Лиге, там одна фашистская сволочь, – заорал Сортирный Рулон Бэйтс. – Я знаю, они меня занесли в черный список, и вот уже два года я не могу получить работу!

– Если ты хотел обсуждать вопрос подписки для учреждений, тебе надо было прийти на прошлое собрание! – зарычал Драммонд и ударил кулаком по столу.

– Я хочу собрать боевую команду, чтобы мы сделали нацистов и Индустриальную Лигу! – буйствовал Бэйтс.

– Я уже записал это в пункте «все остальное», – устало ответил Стив. – Значит, возвращаясь к обсуждению результатов последнего собрания, пункт четыре: было решено, что библиотекам и научным учреждениям будет разрешена подписка на газету. Цена подписки для учреждений была установлена в два раза больше, чем для физических лиц. Так вот, это был протокол последнего собрания. Есть какие-нибудь возражения или дополнения?

– С протоколом согласны! – дружно ответили члены Классовой Справедливости.

– Пункт два, – провозгласил Драммонд, – распространение газеты через киоски. Есть мнение, что если каждый из членов найдет шесть киосков, которые бы продавали газету, то мы резко увеличим тираж, что в свою очередь резко увеличит членство.

– Послушай, – зарычал Сортирный Рулон Бэйтс. – Я сюда пришел не для того, чтобы болтать о продаже газет, я хочу собрать боевую бригаду для того, чтобы выебать нацистов!

– Я знаю! – назидательно сказал Драммонд. – И я это уже записал под пунктом «все остальное». Мы это обсудим позже, а если ты не можешь подождать до тех пор, пока мы закончим со всеми вопросами нашей повестки дня, то я советую тебе собрание покинуть.