Ад — это вечность - Альфред Бестер

— Чем будет? — быстро спросил Брафф.

Существо проигнорировало его.

— Будете выбирать другую реальность в вашей вселенной или удовлетворитесь тем, что уже имеете? Я могу предложить вам миры огромные и крошечные, великие создания, сотрясающие пространство и наполняющие пустоту громами, крошечные существа, очаровательные и совершенные, общающиеся напрямую мыслями. Вас интересует страх? Могу дать вам содрогающую реальность. Боль? Муки? Любые чувства? Назовите одно, несколько, все вместе. Я сформирую реальность, превосходящую даже те гигантские концепции, что являются неотъемлемо вашими.

— Нет, — ответил, наконец, Брафф. — Чувства лишь чувства, со временем они надоедают. Вы не сможете удовлетворить воображение, что вспенивает мир все в новых формах и вкусах.

— Тогда могу предложить вам миры со сверхизмерениями, которые ошеломят ваше воображение. Я знаю систему, что будет вечно развлекать вас своим несоответствием… Там, если вы печалитесь, то чешете ухо или его эквивалент, если влюбляетесь, то пьете фруктовый напиток, а если умираете, то разражаетесь хохотом… Я видел измерение, где человек может наверняка совершить невозможное, где остряки ежедневно состязаются в составлении живых парадоксов и где подвиг превращается в так называемую «косность». Хотите испробовать эмоции в классическом исполнении? Я могу доставить вас в мир n-измерений, где вы можете испытать интригующие нюансы двадцати семи основных эмоций — записанных, конечно — и дойти до их комбинаций и скрещиваний. Математически это выглядит так: 27х10 в 27 степени. Представляете, какое вы получите наслаждение?

— Нет, — нетерпеливо сказал Брафф. — Ясно, мой друг, что вы не понимаете личности человека. Личность не детская штучка, чтобы развлекать ее игрушками, однако, в ней есть что-то детское, раз она стремится к недостижимому.

— Ваши взгляды настолько животные, что это даже не смешно, мистер Брафф. Нужно сказать, что человек — единственное смеющееся животное на Земле. Уберите юмор и останется только животное. У вас нет чувства юмора, мистер Брафф.

— Личность, — с жаром продолжал Брафф, — желает только того, чего нельзя надеяться достичь. То, чем можно завладеть, не является желаемым. Вы можете предложить мне действительность, в которой я буду обладать вещью, кою желаю, потому что не могу обладать ей, и чтобы это обладание не нарушило ограничение моего желания? Можете вы сделать это?

— Боюсь, — с легким замешательством ответил голос, — что доводы вашего воображения слишком хитры для меня.

— А, — пробормотал Брафф самому себе, — этого-то я и боялся. И почему мироздание, казалось, избежавшее второсортных личностей, и вполовину так не умно, как я? К чему эта посредственность?

— Вы хотите достигнуть недостижимого, — благоразумным тоном заметил голос, — и одновременно не хотите достигнуть его. Противоречие кроется внутри вас. Вы хотите измениться?

— Нет… Нет, не измениться, — покачал головой Брафф. Он постоял, глубоко задумавшись, потом вздохнул и затоптал сигарету. — Есть только одно решение моей проблемы.

— Какое?

— Подчистка. Если вы не можете удовлетворить мое желание, то должны хотя бы оправдаться. Если человек не может найти любовь, он пишет психологический трактат о страсти.

Он пожал плечами и двинулся к огненной завесе. Позади него раздался смешок и голос спросил:

— К чему вас толкает эта личность, а, человек?

— К правде вещей, — отозвался Брафф. — Если я не могу уменьшить свою тоску, то хочу, по крайней мере, узнать, почему я тоскую.

— Вы отыщите истину только в аду, мистер Брафф.

— Как так?

— Потому что истина — это всегда ад.

— И, несомненно, ад есть истина. Тем не менее, я иду туда, в ад или куда угодно, где можно найти истину.

— Может, ты найдешь приятные ответы, о, человек!

— Благодарю вас.

— И может, ты научишься смеяться.

Но Брафф ничего больше не услышал, так как прошел завесу.

Он очутился перед высокой конторкой чуть ли не с него ростом. Не было больше ничего. Густейший туман стоял вокруг, скрывая все, кроме этой конторки. Брафф вздохнул и поглядел вверх. Из-за конторки на него смотрело крошечное личико, древнее, как орех, усатое и косоглазое. Мелко тряслась маленькая голова, покрытая островерхой шляпой. Как колдовской колпак.

Или дурацкий колпак, подумал Брафф.

Позади головы он смутно различил полки с книгами и регистрационными ярлыками: А — АВ, АС — АД и так далее. Еще был там мерцающий черный флакон чернил и подставка с перьевыми ручками. Картину завершали громадные песочные часы. Внутри них была паутина, по которой бегал паук.

— Из-зумительно! Пор-разительно! Нев-вероятно! — прокаркал человечек.

Брафф почувствовал раздражение.

Человечек склонился, как Квазимодо, и приблизил свое клоунское личико к Браффу. Он протянул узловатый палец и осторожно ткнул им Браффа. Он был поражен. Выпрямившись, он провыл:

— Сам-муз! Да-гон! Рим-мон!

Послышалась невидимая возня, из-за конторки выпрыгнули еще три человечка и уставились на Браффа. Осмотр длился несколько минут. Раздражение Браффа росло.

— Ладно, — сказал он, — достаточно. Скажите хоть что-нибудь. Сделайте хоть что-нибудь.

— Оно говорит! — недоверчиво воскликнули все трое. — Оно живое! — Они прижались друг к другу носами и быстро забормотали: — Самое-изумительное Дагон-он-говорит-Риммон-может-быть-живой-человек-Должна-быть-какая-то причина-для-того-Саммуз-если-ты-так-думаешь-но-я-немогу-назвать-ее.

Затем они замолчали.

Снова поглядели на него.

— Узнаем, как оно попало сюда, — сказал один.

— Нет, узнаем, что это. Животное? Растение? Минерал?

— Узнаем, откуда оно, — сказал третий.

— Нужно поосторожнее с незнакомцами, знаете ли.

— Почему? Мы же абсолютно неуязвимы.

— Ты так думаешь? А как насчет визита ангела Азраэля?

— Ты имеешь в виду ан…

— Молчи! Молчи!

Свирепый спор прервался, когда Брафф нетерпеливо постучал носком ботинка. Очевидно, они пришли к решению. Номер первый колдовски нацелил обвиняющий палец на Браффа и спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Сначала скажите, где я, — огрызнулся Брафф.

Человечек повернулся к братьям Саммузу, Дагону и Риммону.

— Оно хочет знать, где оно, — ухмыльнулся он.

— Ну, и скажи ему, Белиал.

— Продолжай, Белиал. Так можно торчать тут вечность.

— Слушайте, вы! — повернулся Белиал к Браффу. — Это Центральная Администрация, Центр Управления Вселенной. Белиал, Риммон, Дагон и Саммуз — управляющие, действующие от имени Его Верховенства.