Доброе имя - Александр Олегович Богданов

– Об этом не переживай: идея превосходная. Я уже сейчас вижу, что не ошибся, взяв тебя в бизнес. Чего ждать? Я думаю, что уже в ближайшее время передам тебе долю в головной компании, чтобы ты мог официально представлять холдинг. До уровня твоих решений любому из моих директоров еще расти и расти. А идею твою мы еще обязательно используем.

– Тогда тем более не понятно, почему.

Сергей Аркадьевич до этого находился в очень веселом и благодушном расположении. Лев зажегся от него радостью и очень удивился, когда отец внезапно стал предельно серьезным и даже напряженным.

– У меня есть очень серьезная защита от компрометирующих материалов. Настолько серьезная, что я могу об этом не беспокоиться. Но я еще не заключал крупных сделок под этой защитой, да еще сопровождающихся имиджевыми рисками. Мне важно посмотреть, как это будет работать.

– Ты об этом не говорил.

– Слушай, Лев, это настолько масштабно, так меняет нашу привычную жизнь, что я не тороплюсь рассказывать даже вам, пока не буду уверен в надежности механизма защиты.

– И, что, об этом никто не знает? А юристы, а безопасность? А как платежи проходят?

– В том-то и дело, что каждый видит фрагмент, а целостную картину знаю только я. И ты будешь знать, – Лев Аркадьевич рассказал сыну о содержании договора с Добрым Именем.

– Это какая-то ловушка!

– В чем ловушка? В том, что мне не шлют съемки ваших непотребств? Служба безопасности не может найти ни одного следа компромата на нас. Предположим, что где-то он остался. Но это всяко менее значимо, чем прежде было. И потом, разве можно противостоять прогрессу? Насколько я понимаю обстановку, все богатейшие семьи заключили такой договор. И негативной информации о них не будет. Если бы я не заключил договор, они меня бы просто сожрали. Стали бы постоянно сливать компромат в СМИ. Как мы тогда выглядели бы на фоне чистеньких? А? Весь бизнес полетел бы за полгода.

– Папа, то есть можно вести себя как угодно?

– Ни в коем случае! Всевышний также смотрит за нами, как прежде. Я растил вас не для картинки на экране, а для него. Страшись потерять его благословение.

Лев чувствовал себя оглушенным. Теперь ему стало понятно, почему без последствий осталась его поездка по тротуару. Но еще острее он переживал о другом обстоятельстве: последнее время Вера уже достаточно хорошо себя чувствовала, и Лев оставался ночевать в ее палате, и они уже стали близки друг другу как муж и жена. Но ведь Вере не было даже 16 лет, а половые отношения с лицом, не достигшим совершеннолетия, – уголовное преступление. Лев терзался, ожидая, что этим он подставляет под удар имя отца, недоумевал, почему никто до сих пор не воспользовался столь драгоценной информацией, но не мог прекратить ночевать с Верой. Теперь ему представлялось, что все, что должно было остаться только между ним и его любимой, зафиксировано и кому-то доступно. Или было доступно. Какая разница!

У него внутри саднило, точно он совершил крайне дурной поступок, и при этом он понимал, что должен привыкнуть, ведь сопротивляться прогрессу невозможно.

В июне Веру выписывали из больницы. Лев купил ей отдельный дом за городом, несмотря на ее возражения. Ей казалось, что в подобного рода отношениях она становится содержанкой. Еще она хотела сохранить максимальную свободу решений для Льва на тот случай, если бы он передумал брать ее замуж. Представить жизнь без него она не могла, но в то же время была так благодарна ему за то, что он сделал ее счастливой, что за это короткое счастье она могла простить ему, как ей казалось, любую мерзость. Но

Лев вполне разумно возражал ей, что никакого другого подходящего варианта для них нет. Невозможно представить, чтобы Вера вернулась жить в квартиру матери, где бы тогда они могли бы быть вместе? Любая городская квартира не подходила, поскольку Вере следовало жить в тиши и дышать свежим воздухом. Жить в доме Сергея Аркадьевича их не приглашали. Поэтому оставалась только одна возможность – купить дом, что и было сделано.

Врачи рекомендовали воздерживаться от любых стрессов, но сестра Мари сумела убедить Льва, что необходим праздник, что девушки это обожают, и Вера не просит об этом только потому, что стесняется. А обязанность Льва угадать ее желания без всяких просьб. Организацию праздника Мари взяла на себя. Список гостей составляли они вместе, но Лев пригласил только своего университетского товарища, тоже русского, и кое-кого из горнолыжной компании, остальными приглашенными были молодые родственники и дети близких знакомых родителей. Программу вечера взялась заказать Мари.

Вечеринка в честь Веры проходила на огороженной территории Елагина острова. Музыканты Мариинского театра играли итальянские увертюры, немного играли джаз, в промежутках между номерами публику развлекали телекомики, остро модный французский дуэт исполнял все свои три композиции.

Льва попросили сказать слово гостям.

– Добрый вечер! – начал он, и покивал головой во все стороны, приветствуя гостей, – Я очень благодарен вам за то, что вы пришли разделить радость со мной и моей избранницей. Тех, кому еще не знакомо ее имя, прошу запомнить: Вера. Судьба так добра к нам, что предусмотрела для нас возможность быть вместе. Я счастлив, но не готов делиться этим счастьем с кем-либо. Но я еще и весел, а вот этим я хотел бы поделиться со всем миром, и прежде всего с вами, дорогие мои. Будем же веселиться!

Гости одобрительно зашумели и зааплодировали. Марианна подсела к брату вместе со своим очередным другом.

– Лев, я хочу тебе представить своего друга. Это Константин.

Константин пытался всеми средствами произвести на Льва благоприятное впечатление, для чего широко улыбался.

– Лев Сергеевич, я счастлив быть представленным Вам.

Марианна была уже немного пьяна и влезла:

– Да ладно, Лев Сергеевич. Лев! – наклоняясь к брату, она театрально прошептала ему на ухо, – Он о-бал-ден-ный! – а потом скорчила гримаску и произнесла, – Ой, это не для тебя. И уже наклоняясь к Вере, обхватила ее за талию.

– Он обалденный! Пойдем, я тебе расскажу.

Мари подняла Веру и повела ее по лугу, а Лев и Константин остались сидеть рядом.

– Лев, Ваша сестра чудо! Она такая умная, тонко чувствующая и воспитанная. Сразу чувствуется благородная кровь, – новый знакомый пытался понравиться.

Но Лев уже все понял о нем и тяготился его присутствием.

– Она столько хорошего рассказывала о Вас, – не мог замолчать Константин.

– И что же она рассказывала?

– Что Вы человек с доброй душой,