Чтобы понять. Банкосы - Олег Борисович Антонов

— Скажи, Лорка, а ты не боишься работать с этим?.. — он кивнул на пенал, в котором лежали кристаллы Жемчужины. — Я вот попробовал месяц назад, да только ничего не получилось.

— М-мм. Как тебе сказать… — Лорка посмотрела на него с некоторой досадой, мол, отвлекаешь от дела, но затем молча отодвинулась вместе с креслом от стола. Словно подальше от соблазна нажать кнопку и запустить программу.

— Поначалу я совсем не боялась. Когда с меня профиль снимали, пока тренировалась, было интересно и весело. А потом, когда начала представлять себе, что там, — Лорка закатила вверх глаза, и Стан невольно последовал за ней взглядом, но кроме потолка с точечными светильниками ничего не увидел и с запозданием сообразил, что она имела в виду Жемчужину, — происходит… Вот тогда я занервничала, чуть не сбежала. Зонды ведь прислали видеозаписи, я их смотрела много раз. Эти бури, серые низкие облака и фиолето-черный океан с серыми шапками пены… Мне казалось — ну что хорошего может быть на такой планете, как можно постоянно жить в непроглядной глубине, куда не пробивается голубой свет? Среди жутких подводных страшилищ, да ещё рядом с вулканами? Тоска там одна, борьба за выживание. Так я думала…

— А потом? — напомнил Стан о себе, выводя Лорку из задумчивости, в которую она погрузилась.

— Потом? — она посмотрела на него недоуменно, пожала плечами и усмехнулась. — Потом мне Ольга сказала, что жемчужники видят все совсем по-другому, и я начала представлять, что они могут видеть, как… Доставала всех своими вопросами, наш планетолог в Питере, Иван Герасимович, заставлял меня изучать всё, что собрали о планете. Я начала бояться, что у меня ничего не получится. Я ведь физику-химию не люблю, душа не лежит к точным наукам. Ольга меня успокаивала, Игнат уговаривал, Гоша пылинки со шлема сдувал… Но все оказалось совсем не так, как я придумывала. Совсем не так, как на записях с земными гибридами, понимаешь?!

Стан кивнул, но говорить ничего не стал. Ему еще только предстояло возиться с учебными записями, подготовленными лабораторией биологического симбиоза и адаптации.

— Когда первый раз подключилась к проектору памяти, то боялась, что ничего не увижу. Наши психологи меня обработали, внушили уверенность… А после первого подключения, я поняла, что придется еще очень многому учиться. Нашему, земному. Ведь надо что-то иметь для сравнения, понимаешь? А я ведь почти ничего и не знала о том, что есть на Земле. Ведь я записываю информацию для людей, а их так много и все они разные.

Стан покачал головой из стороны в сторону, давая понять, что не очень-то понимает.

— Ну, к примеру, если ты не пробовал дыню, то когда там, на Жемчужине твоя… копия ест что-то похожее, ты не можешь… идентифицировать такой вкус. Понятно? Или со звуками та же проблема. Я ведь на море никогда до этого не была, под водой не плавала и не знала, что там так красиво. Вот и приходится мне теперь, много чего пробовать… Институт мне заказывает всякую экзотику, я сама стараюсь покупать то, чего раньше не ела, в лесу ведь выбор не такой богатый, как в городе. С аквалангом поплавала неделю на Черном море. Да и по чужим записям можно получить разные представления. А вот как быть с тем, что переживает та… особь, что живет в том мире? О чем она думает, чего хочет, о чем мечтает? Хорошо, что я… моя копия вместе с ней начала жить, учится всему заново. Я вместе с ней привыкаю к тому миру, постепенно. Это наши хорошо придумали. Если бы мою копию поместили в теле взрослого, то я ничего бы не поняла. А так получается, что-то вроде ребенка, который еще ничего не понимает, но может постепенно во всем разобраться…

— Но чужие мысли и чувства ты же хорошо воспринимаешь. Я же смотрел твои записи, ты очень глубоко погружаешься …

— Вот этого я тоже начала бояться. Хорошо, что Василий Аркадьевич мне рассказал, обо всех предположениях ученых и о том, как память записывают. Мне легче стало.

Лорка уже забыла о работе, стащила с головы шлем и поставила на стол, чтобы не мешал. Увлекшись, она поворачивалась вместе с креслом, то, замирая на мгновение, то начиная размахивать руками, словно дирижер, чтобы подобрать нужные слова.

— Я ведь посчитала сначала, что меня дурят, стараясь просто использовать, выжать побольше… А вдруг, думаю, эта тюлениха в память мою пробралась и в моих мозгах останется? Начнут у меня жабры расти, или хвост. Ученые только обрадуются такому, это мне понятно, такой уникальный будет случай. Я же кино смотрела, где что-то подобное было. Но биологи мне все разъяснили, насчет генов и прочего… Теперь я этого не боюсь, хотя иногда и мелькнет мыслишка, что полной-то уверенности в том, что на меня это не окажет влияния ни у кого ведь нет. Но я с Ольгой согласна — человек всегда меняется, когда узнает что-то новое. Внешне это может и не заметно, но вот внутри… Может, мы друг друга лучше понимать будем, если сможем других понять? И вообще, я теперь воспринимаю эту… не свою копию, а саму жемчужницу, как эхо… Да, как эхо в лесу. Я ведь в тайге жила, знаю. Оно ведь только поначалу напугать может, а потом понимаешь — это всего лишь отголоски, звуки. Разве эхо может что-нибудь сделать тебе по-настоящему? Так и с Мариной, это я так свою жемчужницу называю, понимание получается. Ее мысли и чувства до меня словно эхо доносятся. Когда громко и отчетливо, а когда и не разберешь, будто в глухой чащобе. Вот скоро вторая записи со второго гибрида придет, тогда я больше понимать стану, мы ведь вместе с ней растем, развиваемся…

Стан смотрел на нее, вспоминал просмотренные фрагменты, свои ощущения … и внезапно, с удивлением понял, что завидует ей. Как мальчишка, увидевший своего друга на новеньком велосипеде. Сверкают спицы и руль, поскрипывает кожа седла… и тебе тоже хочется, чтобы — ветер в лицо и дорога за горизонт…

— 8-

С распечаткой в руках Стан поднялся на третий этаж и нажал кнопку на табло. Дверь скользнула в стену, открывая дорогу в кабинет.

— Здравствуйте, — Стан нерешительно застыл на пороге: в кабинете оказалось полно народу, судя по всему, шло бурное обсуждение. Стоящий к нему спиной мужчина с седым затылком и в клетчатом костюме продолжал чеканить слова: — … месяца на клонирование. Неделя на высадку. Неделя на адаптацию. Две недели поисков места рандеву. Три