Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности - Эстер Дюфло

Еще одним важным тормозом миграции может выступать образ жизни традиционных сообществ. Карибский экономист Артур Льюис, один из пионеров в области экономики развития и лауреат Нобелевской премии 1979 года, сделал следующее простое наблюдение в известной статье, опубликованной в 1954 году[76]. Предположим, что за работу в городе платят 100 долларов в неделю. В деревне возможности работы по найму отсутствуют, но вы можете трудиться на семейной ферме и получать свою долю от ее дохода, который составляет 500 долларов в неделю, но вас четверо, так что каждый получает 125 долларов в неделю. Если вы уедете, то ваши братья перестанут с вами делиться. Зачем же вам уезжать, особенно если работать придется столько же и работа одинаково неприятна? Льюис понял, что этот вопрос приобретает смысл в зависимости от того, существует ли необходимость в вашем труде на ферме или нет. Предположим, что выпуск фермы составит те же 500 долларов, независимо от того, работаете ли вы там или нет, но вы можете добавить в семейный котел 100 долларов, если отправитесь в город. Однако вы этого не сделаете, так как это невыгодно – у вас останутся 100 долларов, а три ваших брата поделят между собой 500 долларов от фермы. Разумеется, в современных условиях в этом примере необязательно должна быть ферма; семейное такси точно так же будет удерживать вас дома.

Как указал Льюис, всем членам семьи было бы лучше, если бы, например, они могли пообещать вам выплачивать 50 долларов за то, что вы уедете, тогда ваш общий доход составит 150 долларов, а каждый из ваших братьев получит такую же сумму. Однако такие обещания не всегда возможны, поскольку они легко забываются. Вполне вероятно, что после вашего отъезда братья начнут отрицать, что вы когда-либо были частью семейного бизнеса. Поэтому вы остаетесь, чтобы ваши притязания были удовлетворены. В результате, как полагал Льюис, скорость интеграции сельской рабочей силы в более производительный городской сектор, будь то внутри страны или за рубежом, будет слишком медленной. В сценарии Льюиса миграции слишком мало.

Дадим более широкое определение этой проблемы. Сетевые связи, специфический пример которых представляет семья, предназначены для решения конкретных проблем, но отсюда не следует, что они способствуют общему социальному благу. Может оказаться, в частности, что родители, беспокоящиеся о том, что их бросят в старости, примут стратегию недоинвестирования в образование своих детей, чтобы гарантировать отсутствие у них возможности переехать в город. В штате Харьяна, расположенном поблизости от Дели, исследователи объединились с фирмами, набирающими служебный персонал для бэк-офисов, чтобы предоставить сельским жителями информацию о наличии такой возможности трудоустройства[77]. От будущих претендентов требовалось две вещи: переехать в город и иметь среднее образование. Реакция родителей на эту пропагандистскую кампанию различалась. Девочки получили от нее очевидные преимущества; по сравнению с девочками в тех деревнях, где информация не распространялась, они были лучше образованы, позже выходили замуж и, что, возможно, еще более примечательно, получали лучшее питание и вырастали выше[78]. Однако средний уровень образованности мальчиков не изменился; аналогично девочкам выиграли мальчики, родители которых хотели, чтобы они покинули деревню для большего заработка, но те мальчики, в отношении которых родители планировали, что они останутся дома и будут заботиться о них, в конечном итоге получили меньшее образование. Родители, по сути, решили создать для своих сыновей дополнительные препятствия, чтобы помешать их отъезду.

В описанном выше эксперименте, когда сельским жителям предлагалось 11,5 долларов, чтобы они отправились открыть для себя возможности рынка труда в одном из крупных городов Бангладеш, многие участники настолько выиграли, что они могли бы с радостью заплатить из своего кармана за такую возможность[79]. Однако все же оставалось несколько человек, которые оказались бы в худшем положении, если бы им пришлось оплачивать поездку на заработки самостоятельно, – те, кто не нашел работу и вернулся с пустыми руками. Большинству людей не нравится риск, а в особенности – людям с доходами, близкими к прожиточному минимуму, поскольку любая потеря может подтолкнуть их к голодной смерти. Не потому ли многие предпочитают не предпринимать попыток уехать?

Разумеется, это не так. Потенциальные мигранты могли бы накопить 11,5 долларов перед поездкой. Тогда, если бы они потерпели неудачу в попытках поиска работы, они бы вернулись домой и оказались в точно таком же положении, как если бы они не экономили и не пытались, что, похоже, делает большинство из них. Более того, данные свидетельствуют о том, что они действительно экономят для других целей и сумма в 11,5 долларов вполне в пределах их возможностей. Так почему же они не пытаются? Одно из возможных объяснений заключается в том, что они переоценивают риски. На этом делается акцент в одном исследовании из Непала.

Сегодня более пятой части населения Непала трудоспособного возраста хотя бы раз бывало за границей, главным образом для работы. Большинство из них отправляются в Малайзию, Катар, Саудовскую Аравию или в Объединенные Арабские Эмираты. Обычно непальцы уезжают на несколько лет, заключив связанный с конкретным работодателем трудовой контракт.

В подобных обстоятельствах можно было бы полагать, что мигранты очень хорошо информированы о потенциальных издержках и выгодах миграции, поскольку для получения визы требуется предложение о работе. Тем не менее те непальские чиновники, с которыми мы встречались, выражали беспокойство, что мигранты не знают, во что они ввязываются. Как сообщали нам эти чиновники, непальцы имеют завышенные ожидания по поводу заработков за границей и не представляют, насколько плохи там могут быть условия жизни. Махешвор Шреста, наш непальский аспирант, решил выяснить, были ли эти чиновники правы[80]. Для этого он вместе с небольшой командой разместился в той паспортной службе в Катманду, куда потенциальные мигранты подают заявления на выдачу паспортов. Он опросил более трех тысяч этих работников, задав им подробные вопросы о том, сколько, по их мнению, им заплатят, куда они едут и что они думают об условиях жизни за рубежом.

Махешвор обнаружил, что потенциальные мигранты в самом деле были настроены несколько оптимистично в отношении перспектив заработка. В частности, они переоценивали потенциальные заработки примерно на 25 %, и это может объясняться рядом причин, включая вероятность лжи вербовщиков, предоставлявших им предложения о работе. При этом действительно большую ошибку они совершали, значительно переоценивая вероятность смерти за границей. Типичный кандидат на миграцию считал, что из тысячи мигрантов за два года около десяти вернутся в гробу. В реальности всего 1,3.

Затем Махешвор предоставил некоторым потенциальным непальским мигрантам информацию о подлинном уровне заработной платы или о фактическом риске смерти (или и то и другое). Сравнивая решения о миграции, принятые теми, кому информация была сообщена, и теми, кто