Восток - Эдит Патту

Он снова двинулся в путь и привел меня в ту самую комнату, где я завтракала. Я спотыкалась, но не падала, потому что держалась за его шерсть. Медведь не возражал.

На огне уже стоял горшок с супом из чечевицы с грудинкой. Белый медведь остановился в дверях, посмотрел на меня, повернулся и исчез.

Я ела и размышляла – о станке, о вкусной еде, которая появлялась ниоткуда, и больше всего о медведе.

Королева троллей

Прежде чем забрать мягкокожего мальчика, я возвращалась в Зеленые Земли несколько раз. Я ездила туда на собственных санях и брала с собой только Урду. Больше я не заговаривала с мальчиком, только смотрела на него и изучала его жизнь. В своей Книге я записала:

Кажется, эти мягкокожие постоянно умирают; их жизни укорачиваются из-за огромного количества болезней и несчастных случаев. Мальчик, за которым я наблюдаю, – пятый ребенок в семье, двое из его старших братьев уже умерли. Ничего удивительного не произойдет, если он тоже канет в вечность.

Все было просто. Я выбрала самого некрасивого тролля в качестве жертвы – вряд ли по нему будут скучать в Ульдре, а потом с помощью простого волшебства изменила форму.

Только бы отец не злился!

Недди

Жизнь иногда выкидывает такие штуки! Овца, от которой ожидают легкого потомства, умирает, рожая двухголового ягненка. Или вы с легкостью бежите по лыжне, о сложности которой говорят все кому не лень.

Следующий после ухода Роуз день был такой тяжелый, что я и представить себе не мог. Отец напоминал привидение – бледный, глаза ввалились. Он с отсутствующим видом бродил по ферме. Избегал всех нас, особенно маму. Та проводила все время около Зары, как будто думала, что, ухаживая за ней, сможет оправдать жертву Роуз. Но, конечно же, это было невозможно. Даже если бы Зара неожиданно вскочила с кровати совершенно здоровая. Как бы то ни было, лучше сестре не стало.

Я находился в каком-то сумрачном оцепенении и думал только о Роуз. Лишь о том, что она ушла навсегда, я старался не думать.

Как и раньше, мы занимались сборами. Сосед Торск – добрый человек – помогал нам. Думаю, по-своему он понимал, что дела в нашей семье совсем плохи. Мама сказала ему, что Роуз уехала на юго-восток пожить у родственников. А мы поедем вслед за ней, как только Заре станет получше.

Отец был в таком состоянии, что сначала всю тяжелую работу на ферме делали мы с Виллемом – чинили, чистили, разбирали. Но через несколько дней папа с головой бросился в работу, как будто непосильный труд мог спасти его от сумасшествия. К концу недели ферма выглядела так великолепно, как могла, учитывая обстоятельства.

За день до передачи фермы новому владельцу мы уложили вещи: у нас почти ничего не осталось из того, что стоило брать с собой. Я стоял на улице, около курятника, и кормил тощих цыплят, которых мы оставили. И вдруг услышал шум колес. Вскоре показался красивый фургон, который тащили две холеные лошадки. Я позвал отца, который находился поблизости. Мама с Зарой были у Торска.

Повозка остановилась, и из нее вышел высокий, хорошо одетый джентльмен. Он оглядел ферму. Вид у него был внушительный, а взгляд – хозяйский, и я сразу понял, что владелец земли прибыл на день раньше.

У меня замерло сердце. Хотя я давно ждал этой минуты, все равно стало больно. Человек подошел к нам с отцом, на лице его было любезное выражение.

– Вы, должно быть, Арни, – протянул он руку отцу.

– Мистер Могенс? – сказал отец, поколебавшись, и пожал протянутую руку.

– Нет, Могенс работает на меня, присматривает за моими владениями. А я Гаральд Сорен, владелец этой фермы.

– Приятно познакомиться, мистер Сорен. Это мой сын Недди.

Я пожал ему руку, против собственной воли впечатленный добротой и умом, которые чувствовались в этом человеке. Последние месяцы я все время представлял, как я его ненавижу и даже презираю. Но вот он стоял передо мной; наступил день, когда он должен забрать наш единственный дом, а я только и мог думать о том, что он добрый и порядочный малый.

– Надеюсь, вы будете довольны тем, как мы привели здесь все в порядок, – сухо сказал отец.

– О, не сомневаюсь… – начал мистер Сорен. – Но сначала позвольте извиниться за слишком раннее прибытие. Путешествие заняло меньше времени, чем я рассчитывал. Карта подвела, – нахмурился он. – Тяжело найти карту хорошего качества. – Он возмущенно пожал плечами. – Я снял комнаты в Андальсинах. Если желаете, я могу вернуться завтра.

– Нет, нет, что сегодня, что завтра – все равно, – вежливо ответил отец. – Давайте я покажу вам двор фермы.

– Это было бы весьма любезно с вашей стороны.

Интересно, о чем думал отец, когда водил мистера Сорена по ферме? Для себя я решил, что сложно ненавидеть человека с таким добрым взглядом, хоть он и осматривал мой дом, словно кобылу, которую только что купил.

Потом мы пошли в кладовку. Отец еще не унес те карты, которые развесил здесь, – карты собственного изготовления времен ученичества у моего деда. На рабочем столе еще лежали рисунки наших роз ветров, рисунок Роуз – сверху.

Я услышал, как мистер Сорен шумно выдохнул. Он быстро подошел к ближайшей карте, приколотой к стене, и принялся внимательно ее изучать.

Я видел, как он провел пальцем по папиной подписи, потом повернулся и спросил с сияющим взглядом:

– Вы сами сделали эту карту?

– Да, хотя было это давным-давно…

– Вы случайно не ученик ли Осбьёрна Лавранса?

– Да, – ответил отец и улыбнулся впервые за много дней. – Осбьёрн был отцом моей жены. Несколько лет назад он умер.

– Да, я знаю. Великая потеря… – Сорен замолчал. – Я слышал, что у него был ученик, но никто о нем ничего не знает. После смерти Осбьёрна я стал получать карты из Дании – это очень сложно и дорого. И они либо уже устарели, либо неполные. А карты Норвегии… – Он презрительно фыркнул.

Потом он увидел наши розы ветров. И опять глаза его загорелись.

– Можно?

Отец молча кивнул. Мы оба стояли и наблюдали, как мужчина с благоговением рассматривал каждую из роз.

– Потрясающе! – воскликнул он, положив последний рисунок в коробку. – Как могло случиться, что я никогда прежде не слышал о вашей работе?

– Потому, что я ничего не делал, – ответил отец. – Только для собственного удовольствия, когда время позволяло. Теперь я фермер.

Гарадьд Сорен взглянул на отца, в маленькой комнатке повисла тишина. Когда он наконец заговорил, в голосе его звучало негодование:

– Но для вас это позорная трата времени!

Я подумал, что отец тоже рассердится, но он ничего не сказал.

Потом Сорен улыбнулся и сказал теплым голосом:

– У вас такой талант! А вы сидите тут и убиваете время на возню со свиньями и кобылами. Нет, фермерство, конечно, тоже благородное занятие… Но производство карт! Пойдемте сядем и поговорим про карты. Может, вы угостите меня стаканчиком грога или чем-нибудь в этом роде.

Отца как будто оглушили.

– Конечно, я и сам должен был предложить вам…

– Я схожу, – сказал я отцу.

– Спасибо, приятель, – улыбнулся Сорен. – А теперь, Арни, покажите мне ваши карты, рисунки и чертежи. Я должен посмотреть все.

Так и случилось, что, пока я подавал им чашки с водянистым элем, черствый хлеб и сыр, они склонили головы над драгоценной кипой папиных карт. Они были похожи на играющих детей. Я уже давно не видел отца таким счастливым.

Сорен на самом деле был очень хорошим человеком. Это его помощник, Могенс, решил выставить нас с фермы. Сорен страстно увлекался путешествиями и большую часть дел передал Могенсу. Но сейчас он решил сам посмотреть ферму, которой очень долго владела одна семья. Прежде чем выгонять людей, ему захотелось узнать подробнее про обстоятельства, вынудившие семью продать ферму.

– Могенс хорошо соображает, – объяснил Сорен, – но бывает слишком суров, думает только о прибыли.

Сорен много о чем спрашивал отца. К вечеру он знал о нашей семье намного больше, чем некоторые из соседей. Когда он узнал о болезни Зары, то выразил искреннюю заботу и сочувствие. Только о Роуз и белом медведе отец не рассказал Сорену. Вместо этого он поведал историю, которую мама придумала для соседей: младшая дочь, Роуз, чья роза ветров особенно восхитила Сорена, гостит у родственников на юге. Возможно, Сорен что-то заподозрил, но, во всяком случае, расспрашивать дальше не стал.

Уезжая вечером в Андальсины, Сорен сказал:

– Завтра я вернусь, и мы продолжим разговор, Арни. И не говорите больше об отъезде с фермы.

Мы с отцом стояли и смотрели, как повозка Сорена выехала на дорогу и скрылась из виду. Потом мы повернулись и ошеломленно уставились друг на друга – как будто только что проснулись.

На следующее утро Сорен не вернулся.

Я подумал даже, что эта встреча нам приснилась или это была жестокая шутка. Но Сорен прикатил в своем фургоне после обеда и привез с собой доктора из Андальсинов. Я отвел доктора к Заре на ферму Торска, а отец остался поговорить с Сореном.