Отвергнутые (СИ) - Лаврова Ульяна

Растирая затекшие кисти, я оглядывалась. Сказать, что было неуютно, это ничего не сказать. Высокие потолки подпирали металлические прутья тюремных решеток. За ними в два яруса были расположены камеры. А в них томились оборотни. Наконец мои глаза привыкли к ледяному голубоватому свету и я смогла разглядеть узников. Они были в каждой камере, где-то по одному, где-то по двое. Выглядели они изможденными, на их телах было большое количество ранений и казалось, словно их нанесли недавно. Оборотни тяжело дышали и я видела облачка пара, которые вырывались из их рта так, как будто там было холодно. Хотя, находясь в самом зале, холода я не чувствовала.

Мы остановились перед пустой камерой. Я испугалась, что нас с Медеком разделят. Мне и без того было страшно, но остаться одной в камере, вводило в ужас.

Как только маг поставил меня на ноги, Медек тут же подхватил меня на руки и пригнувшись вошёл в камеру. Таким образом даже в тюрьме, под конвоем, он сделал так, как хотел. Я была ему благодарна. Решетчатая дверь камеры за нами тут же закрылась.

Посадив меня на единственную лавку, он сел рядом.

Я сразу почувствовала холод, он был обжигающим. Растирая свои руки, я прошептала:

— Здесь действительно холодно.

— Маги специально поддерживают такую температуру в камерах, и это не простой холод, он мешает быстрой регенерации оборотней.

Слова Медека ввели меня в замешательство, смешанное с негодованием. Какими же извергами надо быть, что бы так измываться? А вслед за этим вопросом вереница следующих. Где мы? Что будет дальше? Как отсюда выбраться? Мой мечущийся взгляд, оглядывал камеру, в ней была только эта скамья и в углу дыра. Отхожее место? Я так и уставилась на этот угол, а в голове промелькивали не лицеприятные картинки.

— Да, это туалет, раз в сутки маги очищают его сильным потоком воды, — послышался голос Медека, видимо он заметил куда я смотрю.

Я в изумлении перевела взгляд на Медека. Темные глаза, как обычно ничего не выражали. И нет, не перспектива ходить в туалет у всех на виду меня пугала, хотя это отвратительно. А то, с каким спокойствием он мне все это говорил. А еще то, откуда он все это знал. Именно этот вопрос я ему и задала. И получила тот ответ, который совсем не ожидала.

— Я был в такой тюрьме три месяца назад.

От этих слов в моей душе шевельнулась надежда и я произнесла:

— Значит мы выберемся отсюда.

— Нет, — резко припечатал Медек.

Я не ожидала получить такой бескомпромиссный ответ, вскочив с лавки я начала ходить туда-сюда по камере.

— Как нет? — вскрикнула я, а потом тише добавила, — но ты же как-то выбрался.

— Это была зачистка, в той тюрьме не выжил никто кроме меня.

Я ничего не понимала, он выжил, а все остальные нет. Такого не может быть. Как он может отрицать возможность нашего спасения? Я не могла себе позволить принять это, поэтому продолжала думать над тем, что нас может спасти. И придумала!

Я остановилась, вспомнив о подарке ведьмы. Подлетев к Медеку, я села рядом, повернувшись к нему и буквально на ухо начала шептать:

— У меня есть кинжал, мне дала его ведьма Сибил, я могу им убить любого. Так она мне сказала, лишь надо подумать об этом и нанести хотя бы маленькую рану.

Похоже мои слова повлияли на него, так как он повернув голову, долгим взглядом посмотрел мне в глаза, явно раздумывая над ними. А потом запустил свою ладонь к себе в волосы взъерошивая их и опустился локтями на свои колени. Очень тихо проговорил, складывалось впечатление, что звучащий в этот момент ответ был сказан не для меня, а для него самого:

— Нет, это не поможет. Ты не успеешь.

— Но почему? — я схватилась своими руками за его руку и тут же отдернула их, заметив на запястьях широкие следы ран. На ранах виднелись большие пузыри, — у тебя ожог!

— Бывает, — невозмутимо ответил Медек и откинулся спиной на стенку, взгляд его темных глаз при этом, был устремлен в потолок камеры, — прости Гейла, прости за все. Наша связь изначально была обречена на провал. Ты в этом не виновата, проблема только во мне.

Я растерялась от услышанного, хотела что-то уточнить, но не найдя слов, просто закрыла рот. В камере воцарилось молчание. Я не ждала от него, что он скажет, что-то еще. Но он снова меня удивил, теперь уже своими действиями. Приподняв меня, он посадил к себе, между своих бедер.

— Так тебе будет теплее, — голос, как обычно, звучал ровно.

А то, что произошло дальше меня удивило еще сильнее, он провел своей ладонью по моим волосам. Это было очень приятно, я замерла, чтобы не спугнуть его. Казалось, скажи я что-то или сделай, он отсадит меня обратно. А мне так нужно было его тепло.

Он отодвинулся, и по движениям позади меня, я поняла, что он что-то достал из кармана, а после услышала:

— Давно хотел увидеть ее в твоих волосах.

Слегка повернув голову, я посмотрела на то, что он держал в руках. Это была та самая, моя, красная лента.

— Можно я ее заплету тебе в волосы?

Я коротко кивнула.

Наслаждаясь его легкими прикосновениями, я прикрыла глаза. Это было так приятно, будоражило и расслабляло одновременно. В какой-то миг, я даже забыла где я.

— Красиво, — услышала я, и он снова притянул меня к себе, — тебе надо отдохнуть, прикрой глазки.

Так я и сделала, а засыпая все думала, что произошло с ним? Что на него повлияло и он начал себя вести так? Так нежно. Я не понимала. Я совсем не понимала его.

Ни за что!

Гейла

Периодически я провалилась в сон, но каждый раз вздрагивала от громких звуков, либо стонов, доносящихся из соседних камер. И снова пыталась долго уснуть, прижимаясь к Медеку в поисках тепла.

Окончательно вывел меня из забытья резкий лязг металла. Я вздрогнула и спросила:

— Что происходит?

Не услышав ответа, встала и подошла к решетке, которая отделяла камеру от основного зала. Огромный, рыжеволосый оборотень долбил железной чашкой о прутья. Между ударами, он кричал, что его надо выпустить, при этом еще и умудрялся ругать магов непристойными словами. Мне было его хорошо видно, так как наша камера находилась напротив.

Медек подошел и встал рядом со мной.

— Зря он это.

Проследив за взглядом оборотня, я заметила двух магов, они разносили еду по камерам. Мой желудок сжался в предвкушении. Есть хотелось безумно.

Казалось, что маги не обращали на него внимания, но вот один из них подошел к камере рыжеволосого, загородив мне оборотня.

— Сейчас я тебя накормлю досыта, сучий потрох, — с издевкой выплюнул слова надсмотрщик.

Послышался пронзительный рык. Маг еще немного постоял перед камерой, видимо усмиряя оборотня заклинанием, и вернулся к своему напарнику.

Рыжеволосый оборотень сидел на полу, его левая рука была неестественно вывернута. Он обнимал ее и раскачивался из стороны в сторону, рыча и поскуливая.

Жалость к оборотню затопила меня, я не хотела этого видеть, отойдя от решетки, села обратно на скамью. Я чувствовала, как отчаяние, вперемешку со страхом, завладевает мной. До меня наконец дошло, мы обречены. Так просто нас не выпустят, а может быть не выпустят совсем. Закрыв лицо ладонями, я начала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь справиться с чувством отрицания происходящего. Надо было успокоиться, но у меня никак это не получалось. В этот момент я вздрогнула от звона миски о каменный пол.

— Жрите, вам недолго осталось, — с издевкой сказал он.

На этих словах я окончательно разрыдалась.

Почувствовав легкое прикосновение к своей руке я убрала ладони со своего лица. Передо мной, на корточках, сидел Медек. В его глазах я видела тревогу, он произнес:

— Гейла, тебе нужно поесть.

Переведя взгляд на его руки, я заметила, что он держит тарелку. Запах кислятины ударил мне в нос. В тарелке была серая масса с желтыми комочками, эта еда не внушала мне доверия.

— Тебе надо поесть, — еще раз произнес он, но теперь его голос звучал более требовательно.