Моя бывшая жена - Лейк Оливия

– Кир, я ничего не делала специально! Это случайность! – искренне сокрушалась Марина.

Я повернулся к ней, внимательно осмотрел: напряженная, нервная, испуганная. Она боялась меня. Но все равно тянулась. Даже сейчас дрожала, но в глаза заглядывала с обреченной преданностью. Могла ли у нее в голове родиться идея развести меня с женой, чтобы потом… Что? Марина вполне себе адекватная реалистка и прекрасно усвоила за нашу недолгую связь, что это невозможно. Не интересно мне это. Только одна женщина смогла добиться от меня колечко на палец, остальные мимо.

– Не истери, – бросил, к окну отворачиваясь. – Убивать тебя не буду. Я ж не бандит какой-нибудь. Но запомни: Маша даже случайно больше с тобой встречаться не должна. Ей нужно обо всем забыть. Тебя видеть больше не хочу, это ясно? Исчезни.

– А мы с тобой?

Я реально не понял, о чем она.

– Мы временно расстаемся, пока все не уляжется?

– О чем ты вообще?! Между нами ничего нет, не было и быть не может. Я женатый человек. Все, пошла.

– Кирилл, пожалуйста. Я буду осторожной, обещ…

– У тебя три секунды, чтобы убраться, затем я решу, что ты проблема. А проблемы лучше всего топить.

Она ушла. Я надеялся, что на этом мои проблемы с Машкой закончатся. Но нет, они только начинались…

Глава 9

Маша

Через три недели после бурного разговора с мужем, я, кажется, дошла до ручки. Середина августа, погода солнечная и теплая, но жара спала. Мы с друзьями семьями решили отдохнуть в Сколково: детям – хорошая площадка, аниматоры и вредная еда. Родителям – теннис, шезлонги, коктейли и высокая кухня. Это был первый совместный выезд после нашей ссоры.

Паша залез в кресло, я пристегнула его и села вперед. Кирилл что-то по телефону решал, стоя в стороне. Пока он не видел, быстро осмотрелась: открыла бардачок, подлокотник, проверила бока на предмет забытых трусов, помад или презервативов. Ничего такого, даже волос. Все, я становлюсь неадекватной ревнивой женой.

– Поехали? – спросил Кир, глядя на меня прямым и очень тяжелым взглядом.

– Поехали, – я отвернулась к окну.

Я больше не могла расслабиться, когда он рядом. Меня мучили подозрения. Выедали изнутри. Когда его телефон лежал на столе, мне хотелось схватить его и проверить. Это абсолютно иррациональное для меня поведение. Да и головой понимала, что мой муж, служивший в свое время в разведке, прекрасно знал, как заметать следы. Если он не захочет, доказательств не найдет никто.

Это Марина спалилась. Если вообще там было, что скрывать. Но если все же было, то Субботин просто забыл, что все шито-крыто, только когда работали профессионалы…

Наши мужчины играли в теннис. А я пила коктейль и смотрела. Мне не хотелось браться за ракетку, хотя играла я неплохо. Паша с сыном Вяземских возился в интерактивной зоне, а крошка Мира спала в шезлонге. Мама ее, соответственно, наслаждалась последним летним солнцем.

Кирилл и Илюха были загляденье как хороши. Тестостерон и маскулинность так и перли. Местные охотницы на мужиков уже на низком старте: губы надули, ягодицы оттопырили, грудь до подбородка стояла. Глазомером оценили размер и фактуру. Уверена, они уже знали, кто и на какой машине приехал, семейное положение, сколько денег здесь тратят.

– Маш? Маша!

Я вздрогнула и повернулась к Соне. Не могла отвлечься от дурных мыслей. А еще мазохистская часть меня хотела, чтобы Абрамовы тоже приехали. Я думала, что если увижу их вместе, то все пойму. Но самая боль была в том, что мне было страшно понимать. Ведь после этого нужно принимать какое-то решение. Проглотить и смириться? Или начать новую жизнь? Шесть лет брака. Ребенок. Любовь. Ведь была же любовь. Была!

– Маш, все в порядке? – Соня обеспокоенно вглядывалась в мое лицо.

Все ли в порядке? Три недели муж возвращался домой через раз. Говорил, что очень поздно освобождался, поэтому оставался в новой квартире – она ближе к управлению. Почему Кирилл так делал? Думаю, потому, что мы не занимались сексом все это время. Возможно, он догонялся. Но, скорее всего, не мог находиться со мной рядом. Мы не ругались. Я не пилила его и не изводила истериками, но между нами настолько бурлило молчаливое напряжение, что от одного прикосновения меня било током. Но это не возбуждало. Это пробивало между нами трещину за трещиной. Потому что я постоянно думала, что мой муж мог делать с другой женщиной все то, что делал со мной. Это выматывало. Между нами росло отчуждение. Каждый день давил страшной неотвратимостью. Дело уже не в предполагаемом загуле. Дело в нас. Мы становились чужими. Мы уже стали чужими…

– Не в порядке, – по щеке побежала усталая слеза, но я смахнула ее. – Нихрена не в порядке.

– Расскажешь?

– Не сейчас, – бросила взгляд на игравших мужчин, – давай завтра пообедаем вместе.

На том и порешили.

Я приехала на Лужнецкую набережную в два часа. Припарковала свою изящную s-ку мерседес между двумя Гелендвагенами и пошла через ухоженные газоны. Здесь классные детские площадки, сыну нравилось приезжать сюда и, конечно, аквапарк. Но иногда ему вполне хватало носиться через уличный фонтан. Мокрым был до трусов!

Мы с Соней и Никой, моей подругой еще со студенчества, договорились посидеть на веранде одного модного ресторанчика. Они уже пришли и энергично махали мне рукой.

– Привет, девочки, – поздоровалась и упала в кресло. – Можно мне лимонад: клубника-маракуйя. Спасибо, – поблагодарила расторопного официанта.

Подруги смотрели выжидательно. Соня, как и я блондинка, только с длинными, практически до задницы волосами и большими голубыми глазами. Она напоминала куколку из детства, не Барби, конечно. «Барби» среди нас не было. Я была высокой и стройной блондинкой, но цвет у меня приближен к натуральному, ресницы, обычные, глаза серые. Симпатичная женщина, но никакой кукольности.

Ника, наоборот, с темным каре и озорными зелеными глазами. Мы с ней дружили с института, интернатура и ординатура вместе. Сейчас она работала акушером в хорошем перинатальном центре.

– Что на работе? – поинтересовалась я, оттягивая момент.

– Да, капец. Главврача меняют. Даже не знаю, что будет.

– Сонь, а ты Мирунчика, куда дела?

– С мамой оставила. Маш, ну не тяни. Что случилось-то? Это со службой, да? Узнала, что они снова в какую-то опасную опу влезли? Уже ведь не рабочие лошадки, при таких погонах, должностях, а все как пацаны молодые балаклавы напялят и… – Она чуть не разрыдалась. Она очень переживала за мужа. Были случаи, в прошлом, правда, когда Илье и его семье угрожали. Слава богу, до дела не дошло.

– Нет, это не связано с работой… Мне кажется, что Кирилл мне изменяет.

– Уф… – только и выдохнула Ника.

– В смысле изменяет? – не поняла Соня. – С кем?! Ты вообще, как додумалась до этого?!

– С Мариной.

– Какой Мариной? – спросила Ника.

– С Абрамовой, что ли? – Соня зрит в корень. – Да ну нафиг! – А нет, не зрит.

– Так, объясните, кто это такая! – оборвала Ника и на меня посмотрела. – Ну и как ты поняла это вообще?

Соня в общих чертах и рассказала. И Марину описала, несколько раз добавив, что она мне и в подметки не годилась. Нормальная она, милая и приятная внешность. Интересная женщина, что уж говорить.

– Около трех недель назад я заехала в «Авиа-парк», случайно Марину встретила, кофе предложила попить. Она мне показывала в телефоне новую коллекцию белья, и ей пришло сообщение от моего мужа.

– Какое? – девчонки спросили в один голос.

– «Присылай».

– Что присылай? – нахмурилась Соня.

– Если бы я знала… Марина говорила про какие-то фотки с тусы у вас на даче, помнишь? Когда мы с Пашей в больнице были. А Кир…

– А он? – мягко подталкивала Ника. – Оправдывался?

– Кто? Субботин?! – саркастично воскликнула. – От него не дождешься. Сказал, что вроде что-то она ему писала. Что иногда он переписывается с ней. Нормально вообще?!