Пропавшая буква - Михаил Раскатов

– Можно? – спросила она и взяла ба­ранку.

– Мне что-то есть не хочется,– вдруг ска­зал Але­ша.– Я ля­гу спать.

Саша удивленно посмотрел на брата.

– Неужели?! Ты же сам говорил…

– Мало ли что я говорил. А теперь рас­хо­те­лось.

– И мне тоже расхотелось,– прого­во­рил Ёжик.

– Ну, тогда и мне,– сказал Саша. И, об­ра­ща­ясь к бу­к­ве Ш, при­ба­вил: – Да­вай, да­вай, пи­тай­ся! А мы по­ка по­спим. В слу­чае че­го раз­буди.

…Саша и Алеша долго не могли уснуть. Они вспом­ни­ли сло­ва бу­к­вы Ш о том, что от­сю­да не воз­вра­ща­ют­ся, и им по-на­стоя­ще­му ста­ло страш­но. Ес­ли бы они про­чи­та­ли пись­мо, все бы­ло бы ина­че! Все­го од­на бу­к­ва, од­на-един­ст­вен­ная бу­ква!

Глава девятая,

о том, что такое Пара Граф

Если бы кто-нибудь заглянул на сле­дую­щее ут­ро в пе­ще­ру, он уви­дел бы не­сколь­ко не­обыч­ную кар­ти­ну: три плен­ни­ка – Ёжик, Але­ша и Са­ша – де­ла­ли за­рядку.

Дома у мамы и папы Саша и Алеша от­но­си­лись к ут­рен­ней за­ряд­ке без осо­бо­го ин­те­ре­са. Прав­да, ка­ж­дый раз, ко­гда па­па за­во­дил о ней речь, Са­ша и Але­ша да­ва­ли тор­же­ст­вен­ное обе­ща­ние, что с 1-го чис­ла (мар­та, ап­ре­ля, мая, ию­ня и так да­лее) обя­за­тель­но нач­нут ее де­лать. По­след­ний раз они да­ли та­кое обе­ща­ние в ав­густе.

– Первого сентября мы пойдем в шко­лу,– ска­за­ли Са­ша с Але­шей.– И обя­за­тель­но-обя­за­тель­но нач­нем де­лать ут­рен­нюю гим­на­сти­ку! Мы бу­дем де­лать ее по ра­дио. Те­перь уже точ­но!..

Каждое утро ровно в 7 часов 20 ми­нут из при­ем­ни­ка раз­да­вал­ся го­лос: “Вни­ма­ние! На­чи­на­ем урок ут­рен­ней гим­на­сти­ки!” – и ка­ж­дое ут­ро в эту са­мую ми­ну­ту Са­ша и Але­ша по­во­ра­чи­ва­лись на дру­гой бок и еще глуб­же за­би­ра­лись под одея­ла. Мож­но бы­ло по­ду­мать, что по ра­дио го­во­ри­ли: “Вни­ма­ние! По­вер­ни­тесь на дру­гой бок! На­тя­ни­те на го­ло­ву одея­ло! Про­дол­жай­те спать!”

И поэтому, честно говоря, будь маль­чи­ки од­ни, им бы в го­ло­ву не при­шло за­ни­мать­ся физ­куль­ту­рой в пе­ще­ре. Но за­то Ёжик при­вык де­лать за­ряд­ку еже­днев­но. И вот под его ру­ко­во­дством Са­ша и Але­ша пры­га­ли, при­се­да­ли, сги­ба­лись и раз­ги­ба­лись…

Неожиданно сверху раздался скрипу­чий голос:

– Доброе утро, дорогие гости!.. Как из­во­ли­ли от­ды­хать?

Ребята замерли. В неровном свете коп­тил­ки вид­не­лась го­ло­ва Па­ра Гра­фа. Его вы­тя­ну­тые, как у кро­та, нос и под­бо­ро­док ка­за­лись еще длин­нее, чем на­ка­нуне.

– Издевается! – прошептал Саша.

– Милости просим подняться к нам,– про­дол­жал Па­ра Граф.

И перед ребятами повис конец вере­воч­ной ле­ст­ницы.

– Не надо,– зашептал Ёжик.– От это­го Па­ра Гра­фа все­го мож­но ждать!

– А что нам его бояться? – ответил Са­ша.– За­то мы про­из­ве­дем раз­ведку.

– Правильно,– поддержал брата Але­ша.– Мо­жет, нам да­дут по­есть?

– Как же, жди,– ответил Саша и ух­ва­тил­ся за ко­нец ле­ст­ницы.

– Я не могу подняться,– простона­ла бу­к­ва Ш.

– Оставайся здесь,– сказал Саша.– Мы ско­ро вер­немся.

– Не бросайте меня,– заплакала бу­к­ва Ш,– я боюсь…

– Не бросим,– сказал Саша.– Чест­ное сло­во, не бро­сим! – Он сде­лал знак Але­ше и Ёжику: – По­лезли!

– Милости просим,– повторил Пара Граф, ко­гда плен­ни­ки под­ня­лись по ле­ст­ни­це.– Ми­ло­сти про­сим. Ну-с, как вам спа­лось? Вид у вас не бле­стя­щий. Впро­чем, са­ми ви­но­ва­ты. Я не зло­дей. Толь­ко за­ви­ст­ни­ки счи­та­ют бу­к­во­едов зло­дея­ми, а ме­ня от­жив­шим Па­ра Гра­фом. Но раз­ве я хо­тел ко­го-ни­будь из вас съесть? Ска­жи, Ёжик, я те­бя ел?

– Н-нет,– неуверенно ответил Ёжик.

– Вот видите! Я хочу сделать из те­бя бла­го­вос­пи­тан­ную бу­к­ву, да­же за­глав­ную. Мне так нуж­ны бу­к­вы! Но ты на­ме­рен от­ка­зать­ся от сво­его сча­стья. По­че­му? Не по­нимаю.

– Почему? – машинально спросил Ёжик.

– Ага! Тебе тоже непонятно. А ведь стать бла­го­вос­пи­тан­ной бу­к­вой весь­ма не­слож­но. Для это­го нуж­но знать свое де­ло, и ни­че­го бо­лее. Н-и-ч-е-г-о! Все ос­таль­ное – вред и бред! Бу­к­ва есть бу­к­ва, и ни­че­го дру­го­го от нее не тре­бу­ет­ся. Та­ков по­рядок.

– А если я люблю петь? – спросил Ёжик.

– Любовь – это слово. В нем имеют­ся сле­дую­щие бу­к­вы: Л, Ю, Б, О, В и Мяг­кий Знак. И все. Я ни­че­го дру­го­го в этом сло­ве не на­хожу.

– Неправда! – сказал Саша.– Любовь… это… это…

– Это значит – любовь! – уточнил Алеша.

– Я, например, люблю кататься на ве­ло­си­пе­де и иг­рать в хок­кей с ай­бой! – ска­зал Ёжик.

– А я люблю собирать марки и еще ло­вить ры­бу, и еще…

– “Неправда” – слово из восьми букв, “мар­ки” – из пя­ти, “ры­ба” – из че­ты­рех. И толь­ко. Это го­во­рю я вам, Па­ра Граф!

– А что такое “Пара Граф”? – спро­сил Са­ша.– Все­го во­семь букв: П, А, Р, А, Г, Р, А, Ф. И толь­ко. В за­пя­той и то семь букв! Что, съели!

И тут Пара Граф заморгал своими глаз­ка­ми, по­том сер­ди­то за­каш­лял­ся и за­скрипел:

– Вред и бред! Вы грубые и невос­пи­тан­ные лич­но­сти! Идем­те со мной, я вам по­ка­жу об­раз­цы по­ве­дения.

Он подошел к стене, притронулся к ней, и от­кры­лась дверь в ко­ридор.

Саша толкнул Алешу в бок.

– Надо запомнить это место,– шеп­нул он.

Глава десятая,

в которой рассказывается о дисциплинированных детях Отсихе и Досихе

Очутившись в коридоре, Пара Граф не­мед­лен­но за­крыл нос и рот шер­стя­ным платком.

– Как здесь свежо! – бормотал он.– Ах, как све­жо!.. Этот воз­дух ко­гда-ни­будь ме­ня по­губит…

Но вот Пара Граф остановился, опять до­тро­нул­ся до сте­ны, и в ней от­кры­лась уз­кая дверь.

– Милости просим,– произнес он.

В большом полутемном зале два маль­чи­ка со­сре­до­то­чен­но пры­га­ли, ус­та­вив­шись в по­толок.

– Вот они,– сказал Пара Граф.– Это мои пле­мян­ни­ки. Их зо­вут От­сих и До­сих. Смот­ри­те и учи­тесь.

– А почему они прыгают только на ле­вой но­ге? – спро­сил Ёжик.

– Отсих и Досих – очень дисципли­ни­ро­ван­ные де­ти. Се­го­дня они на­ча­ли изу­чать прыж­ки. Пять дней они бу­дут пры­гать на ле­вой но­ге, по­том пять дней – на пра­вой, по­том еще пять дней – на двух но­гах вместе.

– А почему они молчат?

– Разговоры во время прыжков отвле­ка­ют. Во вре­мя прыж­ков они долж­ны ду­мать толь­ко о сво­их но­гах. Та­ков по­рядок.

И действительно, у Отсиха и Доси­ха бы­ли та­кие пе­чаль­ные ли­ца, как буд­то они не пры­га­ли, а ели ман­ную кашу.

– А вообще-то они умеют смеяться? – опять спро­сил Ёжик.

– А как же! Если они смотрят кино­ко­ме­дию, то обя­за­тель­но сме­ют­ся в те­че­ние все­го се­анса.

– А если не хочется? – спросил Саша.

– Вред и бред! – строго сказал Па­ра Граф.– Раз на­пи­са­но, что это ко­ме­дия, зна­чит, это ко­ме­дия. По­это­му сле­ду­ет сме­ять­ся. И ни­ка­кие от­го­вор­ки не по­мо­гут. Та­ков по­ря­док. Но лич­но я прин­ци­пи­аль­но про­тив сме­ха. От сме­ха у ме­ня на­чи­на­ет бо­леть го­ло­ва, и мне при­хо­дит­ся при­ни­мать три таб­лет­ки пи­ра­ми­до­на. По­се­му мои пле­мян­ни­ки смот­рят ко­ме­дии раз в год, и то для об­ще­го раз­вития.

В это время Отсих и Досих переста­ли пры­гать, се­ли на трех­но­гие та­бу­рет­ки и ста­ли счи­тать вслух.

– Сейчас у них двухминутный пере­рыв,– по­яс­нил Па­ра Граф.– Они дос­чи­та­ют до ста два­дца­ти и вновь при­сту­пят к прыж­кам. Впро­чем, се­го­дня в ви­де ис­клю­че­ния я про­длю пе­ре­рыв до де­ся­ти минут.

И Пара Граф подошел к племянникам.

Но Отсих и Досих смотрели в пото­лок и про­дол­жа­ли счи­тать.

– Девяносто два! – говорил Отсих.

– Девяносто три,– говорил Досих.

– Девяносто четыре,– говорил Отсих.

– Девяносто пять,– говорил Досих.

– Остановитесь, милые дети,– ска­зал Па­ра Граф.– К вам при­шли гости.

Но Отсих и Досих продолжали считать, как буд­то и не слы­ша­ли го­ло­са сво­его дяди.

– Не очень-то они дисциплинирован­ные,– хмык­нул Саша.

– Вред и бред! – покосился на не­го Па­ра Граф.– От­сих и До­сих – са­мые дис­ци­п­ли­ни­ро­ван­ные дети!

– Тогда почему же они не останав­ли­ва­ются?

– Потому что не имеют моего пись­мен­но­го ука­за­ния о пре­кра­ще­нии сче­та. Та­ков по­рядок.

Он извлек из кармана железную труб­ку с чер­ни­ла­ми, лист бу­ма­ги и что-то на нем на­ца­ра­пал. По­том он рас­стег­нул во­рот­ник сво­ей курт­ки и дос­тал из-за па­зу­хи мед­ную ко­роб­ку, ко­то­рая ви­се­ла у не­го на шее на це­поч­ке. Клю­чом он от­крыл ко­роб­ку, вы­нул из нее пе­чать и при­ло­жил ее к бу­ма­ге. Про­де­лав все это, Па­ра Граф спря­тал пе­чать в ко­роб­ку, за­пер ее на ключ, за­тем спря­тал ключ и ко­роб­ку за па­зу­ху, за­стег­нул­ся на все пу­го­ви­цы и про­тя­нул бу­ма­гу От­си­ху и До­си­ху, ко­то­рые к это­му вре­ме­ни опять пры­га­ли на ле­вой но­ге. Пры­гая, От­сих и До­сих про­чи­та­ли бу­ма­гу и на­ко­нец ос­та­но­ви­лись.