Звездная Золушка - Ольга Пашнина

Я вздрогнула, потому что первым делом увидела Трина. Вернее, я бы не поверила, что это Трин, если бы не два обстоятельства. Во-первых, кроме него, Эргара и меня, в комнате никого не было, а во-вторых, он был единственным не гуманоидом. Что это значит, я поняла, лишь обретя зрение.

Он был ящерицей.

Высокий, ростом со среднестатистического мужчину. Ходил на двух ногах, носил комбинезон, весь был увешан какими-то проводками и приборами. Конечно, он не был пресмыкающимся в прямом смысле слова, но очень его напоминал. Однако в огромных глазах светился разум, и назвать это… существо животным язык бы не повернулся.

– Не бойся, Зара. – Вы когда-нибудь видели, как ящерица приветливо улыбается?! – Я не обижаюсь на удивление и любопытство. Моя внешность нетипична для большинства рас. Так что не волнуйся. Как очки?

Только когда он спросил, я заметила, что картинка действительно была черно-белой. Как в старых фильмах, что папа любил покупать мне на праздники. Смотрелся черно-белый мир забавно и несколько комично. Но ведь я видела!

Я перевела взгляд на Эргара. Старик. В бесформенном одеянии темного цвета, напоминающем мантию. Седая борода аккуратно подстрижена, волосы чуть выше плеч, немного спутанные и тоже седые. Смотрел с любопытством, без неприязни или пренебрежения. Мы рассматривали друг друга, словно встретились впервые. Потом, смутившись от такого внимания, я отвела глаза.

Медицинская лаборатория была напичкана всевозможной аппаратурой, а также экранами, циферблатами, кейсами, стеллажами и еще кучей разных предметов, назначение которых мне было неведомо. Я быстро потеряла интерес к оснащению кабинета, ибо разобраться во всем этом даже с профильным образованием было бы непросто. Рассматривать Трина было любопытно, но стыдно. А он меж тем пододвигал ко мне панель, что-то вроде планшета на штативе, если бы планшет мог быть прозрачным. Интересное стекло… похоже, того же свойства, что и мои очки: внутри не спрятано никаких микросхем, но изображение он генерирует.

– Смотри, Зара, – принялся объяснять Трин, – вот круг, разделенный на три сектора. Каждому соответствует свой цвет. Ты снимай очки и смотри на какой-нибудь один сектор. Запоминай цвет, переходы, если они есть. И воспроизводи, уже надев очки. Будь особенно внимательна на границе между цветами.

Он подвинул вторую панель, где был такой же, но незакрашенный круг, разделенный на сектора, а сбоку панель, на которой каждый цвет был подписан, чтобы мне было проще сориентироваться.

– Ты все это написал за ночь? – поразилась я. – Программу?

– Ну, не совсем. Программу я взял готовую, просто усовершенствовал код, чтобы тебе было проще. Хочешь кофе?

Я отрицательно покачала головой, изучая интерфейс. Панели чутко реагировали на прикосновения и выполняли ровно то, что я хотела. Можно было заливать сектор сплошным цветом, или «закрашивать» пальцем, или применять другие эффекты. Игрушка что надо!

– А я подсел на ваш кофе, – признался Трин. – Вы, люди, странные. Как можно, имея такой потрясающий напиток, игнорировать его?

И он залпом выпил целую кружку, вместимость который была пол-литра, не меньше.

– Грейстон уже нашел планету, где тоже есть кофейные зерна, – усмехнулся Эргар.

Грейстон…

– А… а он как выглядит? – робко спросила я. Мой голос при этом дрожал, и мне это совершенно не понравилось.

Эргар и Трин переглянулись, а потом дружно рассмеялись.

– Нет, Зара, Грейстон – гуманоид и выглядит почти так же, как ты.

– Почти? – решила уточнить я.

– Ну-у-у… есть некоторые отличия, но о них пусть Грейстон расскажет сам, – дипломатично ушел от ответа Эргар. – Ничего, что бы тебя напугало или помешало вам завести детей. Трин, долго ты будешь тестировать нашу Зару? Я успею поговорить с главным механиком насчет амортизатора?

– Успеешь. Зара, ты не против, если ближайший час мы проведем здесь, пытаясь подобрать цветовое решение твоей… кхм… особенности?

Конечно, я не возражала. Ибо это все же было занятием, причем новым и интересным.

Грейстон

Грейстон с наслаждением нажал на кнопку «отправить». Ежегодный отчет для императора он начал две недели назад и с тех пор практически сутками сидел за работой. И вот наконец все было закончено. Можно было до конца полета не слишком-то перенапрягаться и даже выбить себе пару выходных по прилете.

Для чего? Грейстону вдруг подумалось, что для Зары.

Как бы он ни заставлял себя думать о работе и насущных проблемах, мысли его всегда возвращались к темноволосой девчонке, поселившейся в самой дальней каюте. К ее беспомощному взгляду и одновременно к бесстрашию, с которым она задавала вопросы или возражала. Грейстон видел множество оторванных от дома людей, и, бывало, не все мужчины справлялись с собой. Зара же выглядела спокойной, не считая некоторой растерянности и замешательства. А это значило, что либо она гениальная актриса и скрывает истинные чувства, либо как актриса не очень и не так уж ей сильно хочется домой, как она об этом говорит.

Подали обед. И Грейстон недолго думая щелкнул по сенсорной панели, которая вывела трансляцию с камер наблюдения. Глаза сами нашли Зару, и настроение вдруг резко упало.

Она сидела на кушетке в кабинете Трина, смеялась, глядя на медика, и болтала ногами. Перед ней было две панели с какими-то цветными кругами, на одну из них Зара периодически наносила новые цвета. А Трин безостановочно вертелся вокруг.

– Эргар, – Грейстон едва дождался, пока коммуникатор соединит его с наставником, – что там происходит?

– Что? О чем ты?

– У Трина, – не скрывая раздражения, пояснил Грейстон. – Что там происходит?

– Там Зара, он проводит какие-то тесты с ее зрением. Трин сделал очки, но они не воспринимают цвета, ему нужно больше информации. Что с тобой? Чего ты завелся?

– Это не выглядит, как тесты, – сквозь зубы процедил Грейстон.

– А как что это выглядит?! – В голосе Эргара звучало недоумение. – Грейстон, у них разные виды! Ты свихнулся? Трин – ее врач! Что с тобой происходит?

Грейстон выругался про себя. На Эргара не рыкнешь. Эргар его знает с младенчества.

– Когда она адаптируется? – Не став отвечать на вопрос наставника, Грейстон задал свой, который мучил его с тех самых пор, когда он зашел в ее каюту.

– Мы же высчитывали. Шесть земных месяцев, или в пересчете…

– Нет. Меня не интересует, когда она адаптируется для свадьбы. Я ее хочу.

Воцарилось молчание. Эргар обдумывал услышанное, и Грейстон знал, что наставник задумчиво теребит бороду.