Орден геноцида (СИ) - Ким Сергей Александрович

— Не понял, — я озадаченно моргнул.

Райнхард пристально посмотрел на меня, а затем поморщился.

— Не бери в голову. Это магия, сынок — когда имеешь с ней дело с самого рождения, ещё и не такое случается.

— Но вот что-то не доводилось мне слышать о том, чтобы такое с кем-то происходило…

— Брось, Курт, — хохотнул дядя. — Ты действительно думаешь, что кланы так любят делиться своими грязными секретами с другими? Они делятся только тем, что утаить невозможно. Высокорангового бойца не утаить — факт, а вот как именно он обрёл свои новые силы — это уже не из разряда информации в публичном доступе. И мы такие же, если забыл. Так что вот тебе мой совет — забей.

— И это всё, что ты можешь мне посоветовать? — я был, прямо скажем, разочарован…

С другой стороны, а чего я ожидал? Что дядя отнесётся к моим словам максимально серьёзно и… Что сделает? Пустит мне серебряную пулю в лоб прямо здесь и сейчас, пока я не обратился в тварь и не сожрал сестёр? Или запрёт в подвальной темнице, чтобы проводить опыты?

А чего я, собственно говоря, разочарован-то?

Да и чего стоило ожидать от человека, который вручил мне в семь лет боевой револьвер, когда я пожаловался, что боюсь спать в темноте.

С другой стороны, револьвер около кровати и правда избавил от страха темноты…

— Сын, если на войне мне предложат хорошее оружие, я не буду от него отказываться, — сказал Райнхард, и я даже как-то смутился.

Я всё-таки был лишь племянником, но он всегда относился ко мне как к родному, не делая между нами троими исключений…. Ну, разве что Вилли он любил всё-таки больше остальных. Самую чуточку, но больше.

— Оружие может быть проклято…

— А? Мне устроить с тобой дополнительное занятие по разрушению проклятий и применению трофейных артефактов? Уж мне ли не знать, сколько может быть в клане тупиц, чтобы проклинать своё оружие направо и налево…

— Подожди! — спохватился я. — А пророчества?

— А в жопу пророчества! — рыкнул Райнхард. — Что ты там увидел-то? Если результаты боёв кокатриксов на следующей неделе, то…

— Я вижу мёртвых людей.

Дядя сел ровнее на стуле, поморщился, оттянул воротник кителя.

Всё-таки есть слова, которые нельзя обратить в шутку даже при всём желании. Есть вещи, с которыми не шутил даже колкий на язык Райнхард.

И есть вещи, которые могут заставить его пройти огнём и мечом отсюда и до последнего моря.

— Кого ты видишь? — спокойно спросил дядя.

— Тех, чья смерть меня действительно беспокоит. И это не князь Печорский, сам понимаешь.

— Мёртвые люди… Я всё время их вижу… — прошептал Райнхард. — Всё. Грёбанное. Время!..

Дядя громыхнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть стоящий на нём стакан.

— Лишь бы гросватера не встретить ещё раз… — пробормотал маг, низко склоняя голову.

Гросватер — это нечисть из гейстов, которая превращается в то, чего ты больше всего боишься.

— Как ты с этим справляешься? — негромко спросил я.

— Кто сказал, что я справляюсь?

Райнхард схватил бутылку, зубами откупорил пробку и сделал пару глотков прямо из горла.

— Алкоголь не даёт ответов, знаешь ли, — сказал я.

— В отличие от тебя — прекрасно знаю, — скривился дядя. — Он и не для этого.

Ну да. Он не даёт ответов — просто помогает забыть вопрос.

— Что именно ты видишь?

Я на мгновение прикрыл глаза.

— Я вижу, что Мина умерла и лежит в гробу. И я знаю, что это моя вина.

— Ещё.

— Хильда. Ей лет тридцать. И я убиваю её.

— Ещё.

— Наш утренний разговор. Не тот, что случился — тот, что мог бы случиться. Кристалл. Охота.

— Ещё! — прорычал дядя.

— А, как по мне, для неполных суток — вполне достаточно, — хладнокровно произнёс я. — Хотя… Ещё этот наш разговор. Тот, что мог бы случиться. Так вот, в нём он ещё упоминал, что порубежники видели двух химер.

Райнхард пристально уставился на меня.

— Где?

— Сухой ручей, Старый лог. Чёрная и хрустальная.

Маг откинулся на спинку стула, не отрывая от меня взгляда алых глаз.

— Это так? — спросил я.

Дядя молчал. И это, прямо скажем, нервировало.

— ЭТО ТАК?

— Да, это так, — спокойно ответил Райнхард.

Поболтал бутылку, которую всё ещё держал в руке… и отложил её в сторону, чем практически меня напугал. А вот чем явно уже действительно напугал, так это тем, что достал с пояса небольшой бутылёк и залпом выпил его. Причём, судя по всему, это был «хониг» — мощнейший обнулитель действия любых зелий. Ну и средство для протрезвления, как было установлено в процессе применения.

Дядя поморщился, ибо «хониг» не отличался хоть сколько-нибудь приятным вкусом. Отложил пузырёк и стал собран, спокоен и сосредоточен — настоящий глава клана, а не какой-то там любитель выпить и просто почесать языком.

— А это становится любопытным. Начни-ка с самого начала, Курт.

— Всё началось с того, что я чистил винтовку…

Я рассказал дяде всё — от и до, не упуская даже мелочей. Эта история явно была не из тех, которую можно было рассказать в двух словах…

Видения. Ощущение неправильности происходящего. Изменение облика в Камделире. Неожиданный прогресс в построении клетки…

— Стоп. Опиши ещё раз шеврон на рукаве.

— Шеврон? — я удивился тому, что дядю заинтересовала именно эта мелочь. — Серебряный крест в серебряном поле…

— Ты знаешь, что это за символ?

Я покачал головой. Ну мало ли гербов и всяких знаков на белом свете? Даже все дворянские гербы Конфедерации пока выучишь — рехнёшься десять раз…

— Это герб архиепископства Сильверфол, — дядя достал из кармана записную книжку и несколькими схематичными линиями выжег на бумаге именно тот символ, что я видел. — Когда-то они входили в число курфюрстов Пакта, как и мы, но после Железных Уз Фердинанда были разгромлены. После этого в Сильверфоле был основан военно-монашеский орден из числа миньонов Императора — «Сильвер Сайд», «Серебряная Сторона».

Я знал, что слышу это название в первый раз, но от него повеяло… повеяло чем-то знакомым. И чем-то очень, очень жутким.

— Но след от когтей… — пробормотал Райнхард себе под нос и сделал ещё несколько росчерков, выжигая бумагу. Очень аккуратно — лишь опаляя, но не сжигая дотла. Я так не умел. — Вот такой, нет?

— Да, — и вновь я был удивлён столь точному совпадению. Как будто дядя видел тоже самое, что и я.

— Интересно… — со странными нотками в голосе сказал маг.

— Что именно, глава?

— Нечастый символ. Но я его встречал — как часть кланового герба рода Аше…

— Слушай, но разве это всё важно? Все эти мелочи…

— Мелочи… — вздохнул Райнхард. — Запомни — в Камделире не бывает мелочей. Вот что такое Камделире?

— Преддверие Той Стороны, — заученно ответил я. — Место, где нет ничего, кроме пустоты и растворённой в ней истины.

— Гладко шпаришь, — хмыкнул дядя. — Как по написанному. Но что из сказанного ты понимаешь? Спорим на двугривенный, что почти ничего.

— Чего это сразу почти ничего… — заворчал я.

— Потому что я понимаю примерно столько же. Мы, мать его, тысячи лет побираемся по руинам древних и Арафам, ходим в Камделире, исследуем магию… Но, как ни хрена не знали, сидя в пещере у костра с куском мамонтятины в руке, так ни хрена и не знаем до сих пор.

Райнхард неожиданно замолчал, а затем посмотрел на меня и с расстановкой произнёс.

— Что, если я скажу, что я знал, чем всё кончится?

— То есть? — не понял я.

— Однажды… — словно бы через силу произнёс дядя. — Однажды, много-много лет назад я вошёл в транс, вошёл в Камделире… и встретил там себя. Себя-сегодняшнего. Опухшего от выпивки, небритого и жалкого.

— Ты слишком строг к себе, глава.

— Я просто умею смотреть правде в глаза, — усмехнулся Райнхард. — Я тогда никому об этом не рассказал. Веришь, нет — испугался. Решил, что скажут — у Райни клетка сдвинулась и мозги заодно. А теперь думаю — может и зря тогда промолчал, может отец, что и подсказал бы…