Витражи - Татьяна Солодкова

– А ты?

Я скривился, но ответил:

– Гордо заявляю: "Не доставлю тебе такого удовольствия", - и кидаюсь вниз через витражи.

Акварель выругалась.

– Да что с тобой? - не понимал я.

Но вместо ответа она продолжила допрос с пристрастием:

– Сколько раз? Сколько раз ты видел этот сон.

Я пожал плечами:

– Два.

– Черт! - Акварель даже зашипела. - Для такого сна и этого много.

– Да объясни же!!!

– Это пророческий сон, - сказала она то, что я знал и без нее. - Мне тоже кое-что снилось в последние дни, - а вот это было новостью. - Я не новичок в таких делах, я хорошо разбираюсь в снах и их значениях. Я видела три разных сна, указывающих на одно событие. Знаешь, что это значит?

Уж это-то я знал.

– То, что это событие неминуемо.

– Верно. И это связано с тобой.

– И что же? - поинтересовался я. - Я свихнусь, как дедушка, только не от власти, а от своего ученичка?

Лицо Акварели было пугающе серьезным.

– Нет, Денис, - она покачала головой, - ты не сойдешь с ума. Ты умрешь…

Я смотрел на нее бесконечно долгую минуту прежде, чем спросил:

– Как это - умру? Ты серьезно?

На счет серьезности можно было не спрашивать, лицо Акварели говорило само за себя, но я так растерялся, что просто не придумал, что сказать. Все-таки не каждый день тебе сообщают, что твои дни сочтены.

– Серьезно, - отрезала Кристина. - С тобой шутить на такую тему я бы не стала. Ты умрешь, все указывает на это, причем очень скоро, и это не предотвратишь и не отсрочишь, скорее весь мир перевернется, чем ты останешься жив.

– Ой, - вот и все, что я мог сказать, если честно, меня больше пугал ее тон, чем то, что она говорила.

– Вот именно что "ой", - Акварель нервно провела рукой по черным волосам, вздохнула и села на диван рядом со мной. - Покажи мне свою ладонь.

Я безропотно протянул ей левую руку.

– Там ничего не изменилось, - сказал я. - Я бы заметил, смерть должна быть не скоро, до посвящения в маги она была ранней, потом ее четкие очертания исчезли, и с тех пор ничего не менялось.

Она пробежала глазами по моей линии жизни.

– Действительно, - признала Акварель. - Видимо что-то произошло совсем недавно и неожиданно, что-то, что приведет тебя к смерти…

– Аква, может, ты преувеличиваешь? Все мы умрем и…

– Денис, прекрати этот лепет тупоголового оптимиста, - резко перебила меня Кристина. - Ты не доживешь до июня!

А это уже было интересно, при учете, что сегодня второе мая - до июня двадцать девять дней. И это целая жизнь?!

Я молчал. А что мне было сказать? Разрыдаться, закатить истерику, что мне еще нет двадцати пяти и я дико хочу жить? Кому это поможет? Ни мне, ни другим. Лучше уж быть тупоголовым оптимистом, как сказала Акварель, чем превратиться в стонущую лужу.

– Денис, я не знаю, что делать, - тихо, уже без злости произнесла она.

– Да ничего со мной не случится! - вспыхнул я, Темный Властелин, готовый заплакать от жалости - то еще зрелище. - Я мог погибнуть уже тысячи раз за эти бешеные пять лет, но ничего, живу, цвету и пахну, как говорится. Не надо меня хоронить. Говорят же, что человек сильнее обстоятельств!

– Ты не человек, ты маг.

– Это одно и то же.

– Нет. Если мои и твои сны говорят, что ты умрешь, значит, это неизбежно.

Теперь я окончательно обиделся.

– Это что же получается? Я что должен лечь и сложить лапки? Черта с два, не выйдет. Если кто-то ждет смерти, то он точно умрет, а я умирать не собираюсь!

– Я так и знала, что ты это скажешь, - она отвернулась от меня.

Надо же, а я-то думал, что видел Акварель во всех ее проявлениях.

– Кристина, - не знаю даже, почему я ее так назвал, я всегда обращался к ней Акварель, а сейчас язык сам вдруг назвал ее настоящим именем, - все нормально. Спасибо, конечно, что предупредила, но это ничего не меняет, ты же знаешь, я всегда буду бороться до конца…

– Ты-то будешь, - она печально хмыкнула. - Знаешь, до встречи с тобой, я беспощадно убивала людей и магов, умирали мои приближенные, те, кого я видела ежедневно, но мне было безразлично, а ты… Мой враг изначально… Мой друг, ты действительно мой друг, и я не знаю, как смогу пережить твою смерть…

Я невольно усмехнулся, похоже, она меня уже не только похоронила, но и памятник на могилке поставила.

– Вообще-то, я еще жив, - напомнил я.

– Не надолго.

В ответ я возмущенно хмыкнул.

Она, наконец, посмотрела на меня.

– Ты обещаешь позвать меня, если понадобится помощь?

– Да я буду орать, как резанный.

Кристина покачала головой.

– Что-то надвигается, - произнесла она. - Что-то страшное. И белые темнят, мне кажется, Красов что-то знает.

– Я его спрошу, - пообещал я.

5 глава

2 мая.

Терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают, я это чувствую и начинаю беситься, а когда темнить начинает человек (или маг), от которого только и жди неприятностей, прямо мороз по коже…

Не скажу, что разговор с Акварелью меня так уж напугал. Ну, умру я, по ее словам, ну и что? Посмотрим еще, кто там умрет и когда. А вот то, что Красов что-то скрывает, меня обеспокоило, в этом Акварель была полностью права. Не зря же он сбагрил мне Стаса, будь он неладен, вернее они оба.

И я не утерпел и немедленно переместился в офис.

– Где Красов? - спросил я у Федора, как всегда усердно дравивщего пол.

Слесарев заулыбался мне.

– Привет, привет. А у него переговоры, подожди чуток.

– С кем переговоры-то? - поинтересовался я.

– Столичные, - Федор пожал плечами, - не знаю я их. Ты подожди, а то Петр Иванович просил никого не пускать.

– Мне можно. А они давно засели?

– Третий час.

– У-у, - протянул я, - тогда я просто обязан зайти.

Федор вздохнул:

– Кто ж Стихию удержит, - и перекрестился одновременно двумя руками.

Я опешил.

– Ты чего это? - не понял я.

– Вера такая, - поделился маг-уборщик.

– И в кого веришь? - не утерпел и спросил я.

– В Бога, В Кришну, - он даже благоговейно понизил голос, произнося это имя.

М-да, Слесарев у нас, выходит, кришнаит. Что ж, не мое дело, верит, и пусть себе, если ему нравится. Только, что кришнаиты крестятся двумя руками, это не то, что подозрительно, но странно, это точно.

Я двинулся к двери кабинета.

– Может, все-таки не пойдешь? - окликнул меня наш верующий.

Я улыбнулся:

– Я не диктую тебе веру, а ты не диктуй мне правила, - и распахнул дверь кабинета Красова, как всегда, не постучав.

В помещении царил полумрак, а за столом сидели трое, как когда-то: пять лет назад.

– Захар? - выдохнул я, когда все трое обернулись ко мне.