Моя маленькая слабость - Марина Серова

— Вы хотели поговорить именно об этом? — не без иронии спросила она.

— Нет, — ответила я, — это может подождать. Вопрос у меня другой, только прошу ответить на него честно. Брехман — ваш любовник?

Не скажу, что она сильно изменилась в лице, услышав этот прямой вопрос, но в глазах у нее забегали искорки недовольства. Я продолжала внимательно следить за ее реакцией.

— С чего вы взяли? — она небрежно пожала плечами.

— Значит, да, — уверенно произнесла я.

— Да нет же, уверяю вас, — взгляд ее стал холодным, как арктический лед.

— Знаете, как говорил в таких случаях великий Станиславский? — я пыталась растопить этот лед, но, по-моему, получалось не слишком удачно. — Он говорил: «Не верю!»

— Что вы этим хотите сказать? — недовольно спросила она, вполне владея собой.

— Что вы мне врете, — нагло заявила я. — Только пока я не знаю — почему?

— Ну это уж слишком! — возмущенно вскричала Марина, все ее лицо покрылось красными пятнами. — Я потребую у Саши, чтобы он вас уволил.

— Давайте, потребуйте, — я даже привстала со стула, — только, может, для начала объясните мне, что вы с Брехманом вчера делали в ресторане? Только не нужно мне говорить про деловую встречу, все равно я не поверю.

Маринины глаза метались в глазницах, как затравленные звери в клетках, но она молчала.

— Кстати, — добавила я, не дождавшись ответа, — у вас ведь есть серьги в комплект к этому перстенечку?

Я выразительно посмотрела на ее холеные руки.

— Есть, — машинально согласилась она.

— Тогда, может, скажете мне, как одна из этих серег попала в квартиру Михаила Яковлевича?

— Ты была у него дома? — прошипела она, поднимаясь с кресла. — Ах ты шлюха! Мерзкая маленькая потаскушка!

Вообще-то у меня рост манекенщицы, так что маленькой меня можно назвать разве что с большой натяжкой. Я мысленно усмехнулась.

Сжав кулачки, Марина медленно надвигалась на меня, готовая испепелить своим взглядом. Куда подевался этот арктический лед, ума не приложу! Сейчас в ее глазах полыхали целые домны огня, всепожирающего и сокрушающего.

— Спокойно, — я поднялась перед ней в полный рост. — Это произошло совершенно случайно. Если бы вы сказали мне вчера, что зам вашего мужа является по совместительству вашим любовником, я бы никогда себе этого не позволила. Так что вы сами виноваты.

— Су-ука, — взвыла Марина и бросилась на меня, как на своего злейшего врага, но я успела вовремя отступить в сторону.

Марина споткнулась о стул и растянулась на полу. Я не стала помогать ей подняться, решив, что она сама в состоянии с этим справиться, а быстренько ретировалась, забыв даже попрощаться. Но это не такое уж большое упущение, если учесть, что Марина Николаевна, по моему мнению, все равно не смогла бы адекватно отреагировать на мое прощание.

По всей видимости, звукоизоляция в кабинете была выполнена на самом высоком уровне. Так я решила, потому что, выйдя в приемную, увидела скучающего в ожидании своей очереди Брехмана, не подозревающего о бушующих за дверью страстях.

— Прошу, — улыбнулась я ему, — надеюсь, что не заставила тебя долго ждать.

Он смерил меня презрительным взглядом и двинулся к кабинету.

Словно набравший полную мощь тайфун, сметающий все на своем пути, Марина Николаевна вылетела ему навстречу. Ни слова не говоря, она впилась своими острыми ноготками в Брехмана и, подвывая и рыча, как затравленная волчица, принялась изо всех сил мутузить его.

— Мари… Мари… Марина, — он пытался схватить ее за запястья, но она укусила его в руку.

Тут уже из глотки Михаила вырвался сдавленный вопль. Он оттолкнул Марину от себя и зажал рану рукой. Марина Николаевна, отлетев по инерции назад, споткнулась о порог своего кабинета и упала навзничь.

— Что ты ей сказала? — кинулся ко мне Михаил.

— Что ты отличный любовник, — демонстрируя превосходство и завидное спокойствие, улыбнулась я. — Честно говоря, я буду рада, если выяснится, что это не ты убил своего шефа. Чао, дорогой.

— Стерва, — услышала я за спиной его хриплый шепот.

Выходя из зала, я попрощалась с Ларисой, кивнула охраннику, скучающему в холле, и, толкнув дверь, очутилась на улице. Денек был прелестный: редкие облачка кудрявились в голубом небе и, подгоняемые свежим ветерком, плыли неторопливо куда-то к горизонту.

Я тоже двигалась не спеша к своей машине, размышляя на ходу, не перегнула ли я палку, выпытывая у Марины правду о ее взаимоотношениях с Михаилом. Наверное, можно было действовать как-то по-другому, более мягко, что ли, но тогда это отняло бы у меня гораздо больше времени.

Машинально закурив, я даже остановилась, чтобы упорядочить свои мысли. То, что Марина с Михаилом любовники, конечно, важная деталь и как-то проясняет общую картину, но, по большому счету, ничего мне не дает. Миша, безусловно, крепкий мужик и вполне мог пришибить Спиридонова, только вот зачем ему это нужно? То есть как зачем? Если он женится на Марине, то приберет к рукам «Небоскреб», а это отличный капитал. Кто он сейчас? Всего лишь наемный служащий, может быть, знающий кое-какие секреты, пользующийся доверием руководства, но все же служащий. Нет, что ни говори, а ему очень выгодна смерть Спиридонова. Только вот не знаю, как теперь к нему будет относиться Марина?

Стерва. Интересно, это он мне сказал или Марине? Я поймала себя на мысли, что во мне говорит чисто женская ревность. Ну и что? Я же, в конце концов, женщина и могу себе позволить маленькие слабости.

Я бросила окурок в урну и двинулась дальше. Хорошо, предположим, что мотив у Брехмана был. Была у него и возможность проникнуть в подъезд: он наверняка бывал у Спиридоновых дома. Если же нет, то код ему могла сообщить Марина. Но тогда и она должна быть причастна к смерти мужа. А почему, собственно, нет? Классический вариант. Любовник в сговоре с женой убивает мужа и занимает его место на брачном ложе и в фирме. Вот почему Марина так старательно убеждала меня, что у них с Сергеем были прекрасные отношения. А что, если Сергей Петрович узнал об изменах жены и собирался с ней развестись? Наверняка в этом случае он не оставил бы ее и в своей фирме. Да, вроде бы все гладко получается, только… Что-то меня смущало в этой версии.

Наконец я добралась до своей «девятки» и устроилась в салоне. По освещенным солнцем тротуарам суетливо двигались законопослушные граждане с постными лицами, мимо проезжали автомобили, а я все думала, что же не так в выстроенной мной схеме?

Я закурила новую сигарету. Не успела я сделать и пару затяжек, как из офиса выбежала Спиридонова с сумкой на плече. Ее лицо выражало смесь отчаяния и бешенства. Она нетерпеливо-требовательным жестом подозвала темно-синюю «Ауди» и, быстро сев в нее, отчалила. Куда это она в разгар рабочего дня? Но, с другой стороны, сегодня же суббота! На всякий случай я решила проследить за ней. Нажав на педаль акселератора, я резко стартанула и вскоре пристроилась в хвост белому «жигуленку», следующему за синей «Ауди». Мы двигались по направлению к Ленинскому району. Потом был пункт ГИБДД, пыльное шоссе, по которому двигалась колонна автотранспорта, хилые лесопосадки с обеих сторон и синее небо с плавающими в нем фарфоровыми островками облаков.

Что это, Спиридонова на дачу собралась? Почему же в таком случае не прихватила с собой Брехмана? Ах да, с ехидной улыбочкой подумала я, они же поссорились.

Ехать пришлось недолго. Через двадцать минут с правой стороны начался дачный массив, тянущийся вплоть до берега Волги. Вслед за «Ауди» я свернула на грунтовую дорогу и стала углубляться в массив, старательно сохраняя разумную дистанцию. После нескольких поворотов «Ауди» наконец остановилась у стальных ворот средней высоты. За кирпичным забором притаился недостроенный дом в два этажа. Собственно, о недостроенности говорил только строительный мусор, собранный в большие кучи, а так дом был, кажется, закончен. Я затормозила, не доезжая метров сто до вышеозначенного строения, и, заглушив мотор, не торопилась покидать салон моей «девятки». «Ауди» посигналила, ворота открылись, пропуская ее во двор.

Я вышла из машины и, сохраняя деловитое спокойствие рядовой дачницы, медленным шагом направилась к воротам. Дача не примыкала к соседним домам, между заборами шла узенькая тропинка, которой я не преминула воспользоваться, чтобы обойти ее сзади и таким образом составить себе полное представление о ней. Я огляделась, не смотрит ли на меня кто с соседних дач, и, убедившись, что моя скромная персона находится в полном одиночестве и не привлекает ничьих взоров, вплотную приблизилась к забору и сделала попытку подтянуться на руках. Это мне удалось — слава богу, с общей физической подготовкой у меня было все нормально.

Машины видно не было: либо она в гараже, либо стоит перед фасадом, заслоненная от меня домом. Я перекинула ногу через забор и спрыгнула во двор. Пригибаясь, добежала до стены дома и на минуту замерла, прислушиваясь к доносившимся из торцовой части голосам. Я завернула за угол и увидела, что в нескольких метрах от меня на уровне головы находится открытое окно. Оттуда и шли голоса. Один из них, наэлектризованный, как мне показалось, сдержанным раздражением, принадлежал Спиридоновой, другой — незнакомой мне молодой женщине.