Самый великий торговец в мире - Ог Мандино

Только ждать.

С тех пор как он раздал все свое богатство и распустил торговую империю, прошло почти три года.

И вот однажды из пустыни со стороны Востока вышел худощавый прихрамывающий незнакомец. Он вошел в Дамаск и уверенно направился прямо к дворцу Хафида. Эразмус, обычно служивший воплощением учтивости и пристойности, решительно преградил ему дорогу. Незнакомец повторил просьбу: «Я желаю поговорить с твоим хозяином».

Внешность незнакомца не внушала особого доверия: порванные сандалии, перевязанные веревкой, загорелые ноги в царапинах, ссадинах и ранах, болтающаяся лохмотьями набедренная повязка из верблюжьей шерсти. Спутавшиеся длинные волосы падали на красные от солнца глаза, которые, казалось, светились изнутри.

Эразмус крепко держался за дверную ручку.

– Что тебе нужно от моего хозяина?

Незнакомец скинул висящую на плече котомку на землю и с мольбой протянул к Эразмусу обе руки.

– Пожалуйста, добрый человек, отведи меня к хозяину. Я не причиню ему вреда и не попрошу милостыни. Пусть он выслушает мою историю, и я тут же уйду, если чем обижу его.

Эразмус, все еще пребывая в нерешительности, медленно распахнул дверь и кивком пригласил гостя войти. Затем повернулся и, не оборачиваясь, быстрым шагом направился к саду. Незваный гость ковылял следом.

Хафид дремал в саду, и Эразмус остановился подле хозяина, не зная, как поступить. Он кашлянул, и Хафид пошевелился во сне. Он кашлянул снова, и тогда Хафид открыл глаза.

– Простите за беспокойство, хозяин, к вам посетитель.

Хафид, окончательно проснувшийся, сел и перевел взгляд на незнакомца. Тот поклонился и произнес:

– Не тебя ли называют самым великим торговцем в мире?

Нахмурившись, Хафид кивнул:

– Так меня называли много лет назад. Этой короны уже давно нет на моей голове. Что тебе от меня нужно?

Посетитель стоял перед Хафидом, смущенно потирая руками грудь. От яркого света он несколько раз моргнул и ответил:

– Меня зовут Савл, и я возвращаюсь из Иерусалима в свой родной город Тарс. Прошу вас, не судите по моей внешности. Я не бандит из дикой пустыни и не уличный попрошайка. Я житель Тарса и гражданин Рима. Происхожу я из фарисеев, иудей из колена Вениаминова. И хотя по роду деятельности я разнорабочий, я обучался у великого Гамалиила. Некоторые называют меня Павлом.

Он пошатывался во время рассказа, и Хафид сообразил, что спросонья даже не предложил усталому путнику присесть. Извиняющимся жестом он попросил гостя садиться.

Павел кивнул, но остался стоять.

– Я пришел к тебе за наставлениями и помощью, которую только ты в состоянии мне оказать. Позволишь ли ты поведать тебе мою историю?

Эразмус, стоявший подле Хафида, яростно замотал головой, однако Хафид сделал вид, что ничего не заметил. Он пристально вглядывался в нарушителя своего спокойствия, после чего согласно кивнул:

– Я слишком стар, чтобы смотреть на тебя снизу вверх. Присядь у ног моих, и я тебя выслушаю.

Павел отложил в сторону котомку и опустился на колени возле старика, ожидавшего в молчании.

– Четыре года назад, когда сердце мое было закрыто от истины знаниями, накопленными за долгие годы учебы, мне пришлось присутствовать на казни святого по имени Стефан. За возведение хулы на Бога иудейский Синедрион осудил его на смерть.

Хафид удивленно прервал повествование:

– Но я не понимаю, какое я имею к этому отношение?

Павел поднял руку, успокаивая старика:

– Скоро я все поясню. Стефан был последователем человека по имени Иисус, который менее чем за год до казни Стефана был распят римлянами за подстрекательство к мятежу. Вина Стефана заключалась в его убежденности в том, что Иисус был Мессией, чей приход предсказывали иудейские пророки, и что священнослужители Иерусалимского Храма вступили в заговор с Римом с целью убийства Сына Божьего. Подобные упреки в адрес влиятельных людей неминуемо карались смертью, и, как я уже упомянул, я стал участником казни.

Более того, зная о моей фанатичной преданности и юношеском рвении, первосвященник Храма передал мне письмо, в котором поручил прибыть в Дамаск, разыскать всех последователей Иисуса и привести их в Иерусалим в цепях для наказания. Описываемые события, как я сказал, происходили четыре года назад.

Эразмус взглянул на Хафида и был поражен выражением его глаз, которого преданный казначей не видел ни разу за многие годы. Пока Павел продолжал рассказ, в саду раздавались лишь всплески воды из фонтана.

– Когда я приблизился к Дамаску, неся в сердце мысли об убийствах, небеса озарила внезапная вспышка света. Не помню, как я оказался на земле, и хотя я не мог видеть, но слышал голос в своей голове: «Савл! Савл! Что ты меня гонишь?» Я спросил: «Кто ты?» – и голос ответил: «Я – Иисус, которого ты гонишь. Встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать». Я поднялся и, поддерживаемый спутниками, был препровожден в Дамаск. Там я в течение трех дней оставался в доме одного из последователей распятого Иисуса, будучи не в состоянии ни пить, ни есть. На четвертый день ко мне пришел человек по имени Анания, которому было видение и указание явиться ко мне. Он возложил руки на мои глаза, и я прозрел. Я начал есть, пить, и силы вновь вернулись ко мне.

Хафид наклонился и нетерпеливо спросил:

– Что же было дальше?

– Меня привели в синагогу, и мое появление, появление гонителя последователей Иисуса, вселило ужас в сердца присутствующих, но я все равно проповедовал, и слова мои привели их в смущение, ибо я говорил, что тот, кого распяли, воистину был Сыном Бога. Все, кто слушал, заподозрили меня в обмане, ведь разве не я принес разрушения в Иерусалим? Мне не удалось убедить их в переменах в сердце своем. Пришлось перебраться через стены и вернуться в Иерусалим. Там повторилась та же история. Никто из приверженцев Иисуса не желал подходить ко мне, хотя молва о моих проповедях в Дамаске разошлась широко. Я продолжал проповедовать от имени Иисуса, но все было напрасно. Мое появление везде принималось в штыки, но вот однажды я пришел в Храм, и во дворе, пока я наблюдал за продажей ягнят и голубей для жертвоприношений, я вновь услышал голос.

– И что он сказал на этот раз? – не утерпел Эразмус.

Хафид улыбнулся старому другу и кивком попросил Павла продолжать.

– Голос сказал: «Ты несешь Слово почти четыре года, но просветить тебе удалось немногих. Даже слово Господне нужно уметь донести до людей, иначе они его не услышат. Разве я не говорю притчами, чтобы все могли меня понять? На уксус много мух ты не поймаешь. Возвращайся в Дамаск и найди того, кого прозвали самым великим торговцем в мире. Если хочешь нести слово мое миру, пусть он тебя научит».

Хафид бросил быстрый взгляд на Эразмуса, и в его глазах старый казначей прочел немой вопрос: не его ли я ждал так долго? Великий торговец наклонился к Павлу и положил руку ему на плечо:

– Расскажи мне об этом Иисусе.

Павел, чей голос зазвучал с новой силой и страстностью, поведал о жизни Иисуса. Он рассказал, как долго иудеи ждали прихода Мессии, который должен был объединить их в новом счастливом и мирном царстве. Он рассказал об Иоанне Крестителе и появлении человека по имени Иисус. Он рассказал о чудесных деяниях, совершенных этим человеком, его посланиях к людям, воскрешении мертвых, изгнании менял из Храма, о распятии, погребении и воскресении. Наконец, словно в подтверждение рассказа, Павел достал из стоявшей рядом котомки красное одеяние, которое он положил Хафиду на колени:

– Господин, сейчас ты держишь в руках все мирские богатства, принадлежавшие Иисусу. Все, чем он владел, он отдал миру, даже свою жизнь. У подножия креста, где он был распят, римские солдаты бросали жребий, решая, кто заберет это одеяние. Оно попало ко мне после долгих лет и усиленных поисков, когда я в последний раз посетил Иерусалим.

Хафид с побледневшим лицом водил дрожащими руками по плащу со следами крови. Эразмус, встревоженный внешним видом хозяина, подвинулся к старику поближе. Хафид вертел плащ до тех пор, пока не нашел маленькую звезду, вышитую у подола, – знак Толы, чья гильдия шила плащи по заказу Патроса. Рядом со звездой красовался круг в квадрате – знак Патроса.

Павел и Эразмус наблюдали, как осторожно старик прикоснулся плащом к щеке, а затем помотал головой. Невозможно. За долгие годы существования торговой империи Тола пошил, а Патрос продал тысячи таких плащей.

Все еще сжимая одеяние в руках, Хафид хриплым шепотом попросил:

– Расскажи, что тебе известно о рождении этого Иисуса.

Павел ответил:

– Он покинул этот мир, не владея практически ничем. А пришел в него, имея еще меньше. Он был рожден в пещере в Вифлееме в период переписи императора Августа.

Оба мужчины с удивлением смотрели на старика, который улыбался, как ребенок. По его морщинистым щекам катились слезы. Он смахнул их рукой и спросил: