WikiLeaks изнутри - Даниэль Домшайт-Берг

Итак, над нами теперь стояли проводник и двое полицейских с одинаково недовольным выражением на лицах. «Будьте добры, ваши документы», – сказала девушка-полицейский, которой было от силы лет двадцать.

Я полез в карман. Но Джулиан взвился: «Мы никому не будем показывать свои документы!»

Я протянул женщине удостоверение личности. Джулиан скрестил руки на груди и презрительно фыркнул.

Трое итальянцев стояли в нерешительности. Им явно хотелось вышвырнуть Джулиана, но никто не спешил делать первый шаг. Им пришлось бы схватить под руки этого небрежно развалившегося австралийца и вытащить его из поезда. Но никто из троих не решался.

Джулиан полагал, что необходимо преподать урок проводнику. С человеком в форме в принципе нельзя сразу соглашаться. И вообще, мол, он не прощает, когда с ним неуважительно обращаются. Уважение, уважение, уважение – повторял он постоянно. Но в данном случае толку было немного, потому что итальянец, очевидно, вообще не понимал его английских слов.

Мне все надоело, я хотел с этим покончить и не собирался платить еще 700 евро за два новых авиабилета. Я воспользовался патовой ситуацией, которая вдруг возникла между нами пятью, и сам заплатил проводнику. Всю оставшуюся дорогу мне пришлось терпеть дурное настроение Джулиана и его поучения. Но для меня стремление сделать WikiLeaks неотъемлемой частью своей жизни было гораздо важнее раздумий о том, не слишком ли много я Джулиану позволяю.

В 2009 году я давал видеоинтервью для «Цайт Онлайн», где меня в числе прочего спрашивали о личных мотивах вступления в WL. Джулиан был очень недоволен и обозвал это медийной проституцией. «Слишком много личного», – упрекнул он. Мол, у нас так много работы, что стыдно тратить время на длинные интервью. Впредь я старался держаться как можно незаметнее, но это не всегда получалось.

На конференции в Перудже я давал интервью молодой журналистке из Лондонского университета Аннабель Саймингтон для американского журнала «Вайрд». Она предложила познакомить нас с Сеймуром Хершем, американским журналистом, раскрывшим, к примеру, массовое убийство во вьетнамской общине Сонгми. Мы вместе пошли есть пиццу, и Херш рассказывал увлекательные истории о том времени, когда он был военным репортером. В отличие от многих якобы знаменитых журналистов, он оказался очень забавным собеседником и совсем не высокомерным.

Во время моего интервью с Аннабель Джулиан постоянно бросал на меня недобрые взгляды. Ему даже показалось, будто я назвался одним из основателей WikiLeaks. Для него был чрезвычайно важен тот факт, что он – единственный основатель.

Но я никогда не ставил это под сомнение.

Позже Джулиан упрекал меня в том, что я будто бы веду борьбу за власть. Он ошибался. Меня не интересует власть, и я только рад от нее отказаться, если того требуют интересы дела. Да и зачем мне взваливать на себя всю ответственность, когда вместе гораздо удобнее? Я – не волк-одиночка, как Джулиан. Я люблю работать в команде. И готов признать, что другие умеют делать какие-то вещи лучше меня. И таких вещей – огромное множество.

WikiLeaks и деньги

Успешные утечки, о которых подробно рассказывали СМИ, сразу же давали о себе знать на наших счетах. Уже в 2008 году существовало три счета для пожертвований на PayPal. После утечки по «Юлиусу Бэру» на основной счет 1 марта 2008 года поступило 1900 евро, 3 марта там было уже 3700 евро, а к 11 марта набралось 5000 евро. В июне 2009 года единственный активный счет на PayPal был заморожен: на него можно было перечислять деньги, но снимать мы ничего не могли.

Мы не заглядывали туда несколько месяцев, и только письмо от PayPal о блокировании счета напомнило нам о нем.

«Держись крепко, – написал мне Джулиан в августе 2009-го. – Там лежат почти 35 тысяч долларов».

Я решил во что бы то ни стало разморозить счет. Джулиан же считал это не особенно важным делом. И вообще не понимал, зачем из-за этого сейчас волноваться.

PayPal требовал от нас некий документ. Мы зарегистрировались там как некоммерческая организация, хотя официально у нас этого статуса не было. На американском бюрократическом сленге это называется «501С3».

Когда я задал вопрос Гуглу, оказалось, что мы далеко не первая общественная организация, которая сталкивается с данной проблемой. PayPal регулярно осложняет жизнь своим клиентам. Тогда мы зарегистрировались как предприятие. Пришлось заплатить, но зато мы избавились от утомительных административных затрат. Немыслимо, сколько времени из собственной жизни надо потратить на то, чтобы поменять в договоре с PayPal всего одну запятую.

Я раз тридцать звонил на их «горячую линию», писал имейлы и в конце концов пришел к выводу: PayPal – это не компания с живыми работниками, а машина. Хотя иногда, после долгого ожидания на линии, мне удавалось поговорить с живым человеком. Однако индийские субподрядчики, или кто еще этим занимался, лишь советовали мне воспользоваться услугами онлайн-системы поддержки.

По-моему, сотрудники PayPal столь же беспомощны перед собственным программным обеспечением, как и клиенты этой платежной системы. Искусство правильно заполнять все поля формуляров по-прежнему является для меня тайной за семью печатями.

После того как мы переделали наш счет в счет, приносящий прибыль, и согласились платить пошлину, система в награду ненадолго заработала. Она впустила нас на один день. А потом все безумие повторилось: вновь не хватало каких-то данных, вновь я не мог понять, куда их вносить, и боролся с онлайн-поддержкой.

Из-за этих сбоев появились новые проблемы, потому что оказались затронуты не только мы. В то время все наши счета вели по нашему поручению разные добровольцы. Например, этот несчастный заблокированный счет PayPal зарегистрировал для нас некий американский журналист. Ему было лет пятьдесят, он жил где-то на Среднем Западе и работал в местной газете. Уже несколько месяцев он предлагал нам свою помощь. Он не стремился заниматься нашими финансами, поэтому мы дали ему именно эту работу. Мы тогда руководствовались нехитрой логикой: если кандидат не интересуется нашими счетами, то он прекрасно подходит для того, чтобы ими управлять. Если кандидат не горит желанием влиять на общественное мнение, он подходит для управления нашим чатом. И так далее. Но задание оказалось непосильным для этого человека, и он никак не мог понять, что ему делать и где там проблема.

Тогда в сентябре 2009 года Джулиан вызвал на подмогу Няню. Она всегда приходила на помощь, когда надо было выполнить работу, которой Джулиан не мог или не хотел заниматься. Иногда она приезжала перед конференциями, чтобы написать для него речь. А позднее, когда я и другие сотрудники WikiLeaks вышли из проекта, именно эта женщина ездила по всему миру и вела переговоры между нами и Джулианом, убеждая нас не вредить проекту публичной критикой.

Няня – это давняя знакомая Джулиана, очень дружелюбная и энергичная сорокалетняя женщина. В глазах Джулиана у нее было одно неоспоримое достоинство: она никогда не хотела объявлять о своей связи с WL.

Но в данном случае она вконец замучила нашего американского помощника, хотя бы потому, что они находились в разных часовых поясах. Чтобы вести разговоры, одному из собеседников приходилось просыпаться среди ночи. Кроме того, бедняга был не в состоянии все опять пересказывать с самого начала.

В итоге нам помогла моя знакомая журналистка из «Нью-Йорк таймс». В предпоследнюю неделю сентября она направила служебный запрос в PayPal, почему они заблокировали счет проекта, который поддерживается «Нью-Йорк таймс». И, как по взмаху волшебной палочки, счет вскоре разморозили.

Вот тут-то и начались настоящие споры. Неожиданно у нас оказалось очень много денег. Однако у нас с Джулианом были совершенно разные представления о том, что с ними делать.

Я хотел первым делом купить железо, и не только потому, что это моя специальность, но и потому, что это было необходимо для нашей инфраструктуры. С таким высоким риском поломок и серьезными рисками безопасности противники могли бы легко вывести нас из строя. Пока все лежало на одном-единственном сервере, WL был очень уязвимым для взлома. Само по себе не так страшно, но главное – на том же сервере лежали все документы.

У Джулиана были иные планы. Он хотел основать собственные фирмы, чтобы обезопасить пожертвования. И уверял, что только расходы на юристов для регистрации в США составят около 15 тысяч долларов.

Джулиан завязал контакты с несколькими организациями, которые согласились стать нашими налоговыми спонсорами. Это были общественные организации, куда американские жертвователи могли перечислять деньги, чтобы сэкономить на налогах. Не знаю, с какими людьми в то время общался Джулиан и какие фильмы он смотрел, или даже скорее – какие документы с нашего сайта он прилежно изучал, но в речи его постоянно мелькали выражения «подставные компании», «международное право», «офшорные зоны». Я так и видел его, с надежным криптофоном, рука небрежно лежит на бедре, длинная белая челка, которая была у него тогда, зачесана с гелем назад.