Вороток и балерина (СИ) - Миллер Тони

— Ну ладно… таинственная ты наша… — произнес он и вздохнул. — Показывай.

— Сейчас, сейчас… Как бы это организовать? Ага… — пробормотала она задумчиво. — Вот, ткни указательным пальцем правой руки в ладонь левой.

— Несколько подивившись такой просьбе и не понимая, как это связано с подарками Василий, тем не менее послушался. Простой жест и на его ладони как-будто загорелся экран смартфона.

— Что это? — спросил он ошарашено. — Карта?

— Точно! — подтвердила она. — Полезная штука?

— А где мы находимся? И как этим управлять…

— Также как и на телефоне. Вон, приблизить или удалить, двумя пальцами… Ага, вот так. Видишь желтую точку? Мы вот тут как раз.

— Странный какой-то мир. — задумчиво произнес он. — Словно сшит из кусков на скорую руку… Ладно, потом разберусь. Как выключить?

— Чтобы выключить — просто сожми руку в кулак. — посоветовала она. — Ага… вот так. А теперь включи. Удобно?

— Ага… Класс! — произнес он довольным тоном. — Всегда о чём-то подобном мечтал.

— Имей в виду, кстати, что карту видишь только ты. — сказала Туля. — Но, само собой, со стороны, человек внимательно разглядывающий свою ладонь и тыкающий в неё пальцем будет выглядеть странно.

— Ага… оно и понятно… — подтвердил он. — А какие еще подарки? Ты говорила во множественном числе.

— Вот смотри… — произнесла она и щелкнула пальцами.

Стоило ей это сделать, как внезапно… словно наступило раннее утро. Непроглядная темнота сменилась сумерками. Цветовая палитра, правда, скорее черно-белая, но зато видимость, как ранним вечером!

— Ух ты! — воскликнул он. — Ночное зрение?

— Да, — подтвердила она. — У кошки позаимствовала. Именно так она видит в темноте.

— А днем как? — спросил он.

— Днем в этом режиме будет слишком ярко… Надо будет выключать. — задумчиво произнесла он, постукивая пальчиком по подбородку. — Сделаем так. Глянь на левую ладонь еще раз.

— Опа! А это что за значки на фалангах пальцев? — удивился Василий.

— Первый, это стилизованная маска, пиктограмма навыка скрытности. — пояснила Туля. — Видишь неполный круг, в котором она находится? Когда он заполнится и знак из серого станет черным, то это значит что навык готов к работе.

— Ага… наглядно-удобно. — одобрительно произнес он. — А кошачий глаз это ночное зрение?

— Точно. — подтвердила она. — Нажал — включил, еще раз нажал — выключил.

— Это всё конечно классно и очень полезно… — произнес Василий задумчиво, — Но как это работает?

— Ну, само-собой, всё это делаю я. — сказала Туля. — Также, как ты видишь меня, также видишь и эти элементы интерфейса, образы которых я накладываю поверх изображения руки. Сами прикосновения ничего не делают, разумеется, по сути, ты жестами показываешь, что хочешь от меня, ну а я выполняю. Так будет быстрее и удобнее, чем если каждый раз ты будешь просить: «Глубокоуважаемая Туля, будьте так любезны…»

— Ничего не понимаю, но спасибо. — поблагодарил он. — Теперь бы разобраться, что делать дальше.

— Как что? — удивилась она. — Сбор трофеев и бежать!

— А чего это вдруг? — ответил он удивленно. — Тут, вроде как, безопасно. Безопаснее, чем в ночном лесу.

— С точностью наоборот. — произнесла она с напором. — Вот скажи, утром сюда кто-нибудь придет и спросит тебя — «А что тут собственно произошло? И кто ты такой?» Что ты скажешь? «Ничего не знаю, пришел из леса погостить а тут кто-то возьми и вырежи весь поселок ночью. Но это не я! Точно не я, мамой клянусь!» Думаешь тебе поверят, и вопросов не возникнет? А?

— Да… — протянул Василий. — Не красиво как-то выходит… Если так смотреть, то я главный подозреваемый, или, как минимум, сообщник.

— Более того, есть у меня подозрение, — произнесла она задумчиво, — Что информация о тебе уже «ушла наверх». Всё же, как кажется, пришедший из леса человек, согласный работать в одной упряжке с гоблинами — не самое рядовое событие, а судя по тому, что «говорящий с духами» шаман заранее получил информацию о пополнении, у него, определенно, есть свой канал связи с начальством. Да и кто знает, что происходит с местными в промежуток между смертью и очередным воплощением?

— Даже если я пойду в соседний гоблинский посёлок, то не факт, что там мне окажут более радушный приём… — принялся рассуждать Василий. — И даже если вдруг с ориентацией тамошних гоблинов будет всё в порядке, то рано или поздно до них дойдет информация об этом происшествии, и ко мне, опять же, будут вопросы.

— Всё верно. — согласилась Туля. — В качестве альтернативы Красному Зиккурату Кудым упоминал беглецов, что живут в одиночку и группами, а так же неких «отщепенцев», представляющих собой, судя по всему, организованное меньшинство с иным политическим строем.

— А если проще? — попросил Василий.

— Другая страна, другие порядки. — разъяснила Туля.

— Ага… понятно. — произнес он. — Ну тогда, как минимум, стоит узнать как у них люди живут. Может лучше, а может еще хуже чем тут? А по дороге можно будет потренироваться и навыки отточить. Опять же, кто знает, возможно разузнаем еще что-то.

— Звучит как план. — согласилась она. — Но сначала стоит собраться в дорогу. Одежда, обувь, оружие, всё, что может пригодиться.

* * *

Жизнь определенно не готовила Василия к тому, чтобы обирать трупы гоблинов в их землянках… Крохотные пространство общими размерами где-то три на четыре метра было поделено на несколько зон деревянными перегородками, а также занавесками, сшитыми из кусков шкур.

Начиналось всё с крохотного тамбура-прихожей, что наводило на мысль о зиме. С одной стороны, на вбитых в стену грубых гвоздях висела верхняя одежда, а внизу, под ней, лежала обувь. С другой стороны находился простенький туалет в виде деревянного подобия ведра за символической ширмочкой.

За тамбуром обнаружилась общая комната напоминающая купе поезда, с парой двухъярусных кроватей. Между ними, по центру комнаты находился кривенький столик и несколько деревянных чурок укрытых шкурами в качестве табуреток. Пространство над кроватями служило для складирования всякого барахла. Что интересно, по своей конструкции кровати напоминали больше какие-то ящики, куда надо было забираться с узкого конца ногами вперед, а не полки, на которые ложатся сбоку.

Запахи там царили непередаваемые… Ночное зрение с большим трудом справлялось с мраком землянки, всё вокруг было серым, очень нечетким, размытым, каким-то зернистым, общие контуры предметов еще различимы, а детали нет. Всё это позволяло Василию не сосредотачиваться на трупах, воспринимать их просто как манекены, куклы…

Высота потолка вынуждала стоять сгорбившись, да и вообще, жилье, даже с поправкой на невысокий рост владельцев особыми просторами не отличалось. Пожалуй, по уровню комфорта землянку можно было сравнить с небольшой комнатой в общежитии, в которой живет семья из трех-четырех человек.

«Интересно» — подумал Василий, — «Почему они не вырыли землянку побольше? На это есть какой-то запрет? Или, пришла ему в голову мысль, это вполне вписывается в их представления о комфорте?»

Взять с них было особо нечего. Одежда и обувь, понятное дело, по размеру не подходили. Из бытовых мелочей он счел полезным мешочек с огнивом и необходимыми принадлежностями для розжига костра. Так же его добычей стали пара кустарных ножей и, конечно же, топор — крайне многофункциональный инструмент.

Сдернув дверь-занавеску он положил её на землю, посреди посёлка и стал складывать туда трофеи, что, как выяснилось, не сильно отличались от землянки к землянке. Разве что самодельные ножи разнились качеством. Таскать с собой второй топор было, на его взгляд, лишним, а вот ножиков Василий решил набрать побольше.

Даже такой плохенький инструмент обладал в лесу немалой ценностью, поскольку железные ножи на деревьях не растут, и при встрече с аборигенами они вполне могут сгодится для обмена на что-нибудь полезное. Так что взять он решил, если не все, то как можно больше.

Во многих землянках он замечал изготовленные из древесной коры ёмкости с сушеными ягодами. Похоже, гоблины разнообразят меню в том числе и растительной пищей. Вот только поди разбери, какие из ягод в лесу съедобные, а какие нет. На кулинарные эксперименты он настроен небыл, поскольку, в случае чего, попробуй найди тут туалетную бумагу… Из-за скудной диеты он пока ещё не прочувствовал все прелести использования лопухов, но с грустью предчувствовал неизбежность такого исхода.