Судьба хуже, чем у дракона - Джон Мур

Голос Роланда отвлек Терри от размышлений.

— А?

— Мне интересно, почему ты стал рыцарем?

— Ну, ты же знаешь, как это обычно происходит. Когда ты самый старший ребенок в семье, родители накладывают на тебя кучу обязательств. Они заставляют тебя приглядывать за братьями и сестрами, следить, чтобы с ними ничего не случилось. А потом как-то само собой получилось стать рыцарем. Теперь мой долг — бороться с несправедливостью, защищать бедных и быть верным рыцарским законам.

— Терри, это звучит очень благородно.

— Спасибо.

— Но не правдоподобно. Какая настоящая причина?

— Чтобы иметь успех у женщин. Девчонки сходят с ума по парням в сияющих доспехах.

— В это я могу поверить.

— А ты? Пошел по следам отца и остальных родственников?

— В общем-то, да. Все началось с моего пра-прадеда. Он придумал, как приготовить супермаленькие чипсы.

— Это должно быть очень трудно.

— Не, просто надо использовать очень маленькие картофелины. С тех пор начался наш семейный кулинарный бизнес.

Терри отодвинул кресло.

— Извини, мне надо встретиться со своими знакомыми. Я не долго.

Роланд кивнул.

— Я пойду с тобой.

— Э, это не слишком хорошая идея. Они тебя не знают. И не станут говорить в твоем присутствии. Будет лучше, если ты останешься здесь и присмотришь за дверью. — Он оглядел зал, указывая глазами на посетителей. — Скажешь, если кто-то последует за мною.

— Хорошо, — Роланд протянул свой кошелек. — Возьми немного серебра. Скажи своим людям, что мы готовы заплатить за информацию.

Предложение было очень заманчивым, но Терри отказался.

— Не стоит. Если мы найдем принцессу, король возместит все затраты.

Роланд пожал плечами и убрал кошелек. Терри поднялся и с притворной беззаботностью вышел через главный вход. Убедившись, что его не видно в окно, он обогнул таверну и нашел незапертую калитку в заборе. Терри зашел во внутренний двор и уселся на завалинке, приготовившись к длительному ожиданию. Стояла ясная ночь, заметно похолодало. За высоким забором не так ощущался ветер. Сквозь ветви деревьев проглядывался плывущий по небу серп луны. Терри мысленно решил не возвращаться в таверну до тех пор, пока месяц не доберется до центральной ветки дерева, нельзя же явиться со встречи так рано. Борясь со скукой, он растер уши, чтобы согреться, и оглядел поленницу. Здесь же лежали инструменты для колки дров — топор, кувалда и пара железных клиньев. Поддавшись естественному мужскому инстинкту, Терри поднял по очереди топор и кувалду и взвесил их в руке.

Положил их обратно, огляделся и обнаружил вдоль забора с полдюжины странных предметов с длинными ручками. Терри разглядел один поближе. Изготовлен из черного металла, с деревянной ручкой и длинными зубцами. Штуковина походила на вилку для поджаривания сосисок на костре, если не считать того, что на конце ее имелась плоская проволочная сетка.

Озадаченный, Терри взялся за ручку и покрутил штуковину над головой — возможно, это какое-то новое оружие или мухобойка для назойливой мошкары. Он даже немного попрыгал, когда отворилась задняя дверь в таверну. Появилась повариха, улыбнулась и сняла свой колпак. Она и в нем-то выглядела симпатичной, но когда ее длинные волосы упали на плечи, она показалась Терри еще прекраснее.

— Привет, — сказала она. — Чем-нибудь помочь?

— Просто вышел подышать воздухом, — ответил Терри.

— Гляжу, ты нашел вилки для гриля.

Терри все еще держал в руках странное оружие.

— Это?

— Да. Это мое собственное изобретение чтобы поджаривать нарезанный хлеб, — она подошла к забору, где между столбов висели косички чеснока и сушеного перца, и оторвала несколько головок. — Знаю, это выглядит глупо, но посетителям нравится.

— Поджаренный хлеб? — Терри еще раз рассмотрел странную вилку. — Зачем? Неужели кому-то придет в голову поджаривать хлеб?

— Ну, мы часто используем нарезку. Это удобно и позволяет лучше контролировать расход. Хотя, большинство посетителей все еще не доверяют нарезанному хлебу. Но мы смогли убедить их, что если хлеб поджарить на огне, то он становится безопасным и его можно спокойно есть. Знаешь, это из той же области, что слухи про воду, будто если ее вскипятить, то она становится безопасной. Всем нравятся поджаренные тосты. Сейчас большинство наших посетителей даже не хотят есть хлеб, если его не поджарить.

— А вы здесь кипятите питьевую воду?

— Приходится, потому что клиенты этого требуют, но мне кажется это полная ерунда. Нет никаких доказательств, что кипяченая вода безопаснее обычной. Просто еще одно суеверие, не больше, — девушка закончила собирать перцы. — Надеюсь, тебе понравилась наша еда. И… если ты собираешься дышать здесь воздухом достаточно долго, то можешь не стесняться и наколоть дров.

Терри наблюдал, как она ушла обратно на кухню. Улыбнувшись, он наломал щепы для растопки, а затем изучил поленницу на предмет толстых бревен, которые всегда очень трудно колоть. Нашел одно, поставил на пенек и ударил по нему топором. Затем вставил в образовавшуюся щель клин, взял кувалду и размахнулся. Взгляд на луну напомнил ему, что пора возвращаться. Не задумываясь, он опустил руку с кувалдой. Бревно распалось на две аккуратные половинки. Терри сложил инструменты на место и вернулся в таверну к Роланду.

Его попутчик приканчивал десерт.

— Местная повариха отменно готовит пирог с фазаном. И мне страсть как захотелось узнать, что она может сделать с заварным кремом.

— И как?

— Превосходно. И кофе первосортный.

— Хорошо. Мы нашли принцессу.

Роланд выпрямился.

— Да? Где?

— Тише.

Роланд оглянулся вокруг. Одна из официанток улыбалась ему. Остальные посетители закончили есть и теперь сгруппировались вокруг барной стойки. Роланд подвинул стул ближе к столу.

— Где она?

— Ее спрятали в здешнем имении. Определенно, барон Вейлесс нанял наших похитителей. Похоже, у него большие долги и он отчаянно нуждается в деньгах.

— Вот негодяй. Что будем делать, Терри? Поедем за ней сейчас? Выкрадем ее, пока темно?

Терри покачал головой.

— Не сейчас. У нас недостаточно информации. Я послал своего человека наблюдать за имением. Он сказал, что знает слугу, который пустит его в дом.

— Как удачно.

— Очень удачно. Ночью я поеду с ним и осмотрюсь.

— Я с тобой.

Боюсь, что ты не сможешь. Мой информатор не хочет, чтобы ты о нем знал. Роланд, лучшее, что ты можешь сделать — это взять пару коктейлей в баре, — Терри кивнул головой в сторону барной стойки. — Навостри уши и гляди во все глаза, запоминай любую информацию о бароне Вейлессе. Постарайся узнать, не появлялись ли здесь какие-нибудь незнакомцы. Не считая нас, конечно. Поговори с официантками. Они могу много чего рассказать.

— Хорошо, — ответил Роланд. — Я постараюсь.

— И ляг спать пораньше. Я разбужу тебя, как только вернусь. Нам надо будет разработать план освобождения Глории.

Роланд кивнул. Юная официантка принесла счет и, протягивая его Роланду, придвинулась к нему очень близко. Роланд полез за кошельком. — Я плачу.

— Нет, — решительно отказался Терри. — Каждый сам за себя.

— Ты чертовски независимый человек, Терри, а?

— Боюсь, что так, — Терри отсчитал несколько монет из своих скудных запасов и с лучезарной улыбкой протянул их девушке. А про себя горько вздохнул.

В то просвещенное время получить согласие дамы выйти замуж в качестве вознаграждения за мужественные и галантные подвиги считалось несколько ненормальным, если даже не диким. Глория сама слышала, как этот обычай называли устаревшим пережитком варварского прошлого. Но традиция была слишком сильна, по крайней мере, в Двадцати Королевствах.

Самый первый известный случай произошел в Аласии, когда молодой человек в блестящих доспехах встал на мосту через реку Обитрон и заявил, что любой, кто пожелает пройти, должен сначала сразиться с ним. Так случилось, что тогдашняя правительница Аласии, королева Бетти IV устраивала пикник в поместье недалеко от города Деменс. Она послала своего министра задать молодому человеку вопрос, дошедший до нас через века:

— Какого черта ты тут устроил, идиот?

Юноша спешился, преклонил колени перед министром и поведал свою историю с тем, чтобы тот передал ее королеве.

Его зовут Гастон ДюНеси. Он влюблен в одну очень красивую леди, которой поклялся в верности. Она потребовала, чтобы он носил на шее железный воротник и оказывал другие услуги, про которые деликатные историки предпочли умолчать. Через два года страсть несколько остыла, а, возможно, к Гастону просто вернулся здравый смысл, и юноша стал умолять леди освободить его от клятвы. Со смехом та ответила, что выполнит его просьбу, если за тридцать дней он сломает тридцать копий. И теперь рыцарь намерен не пропускать никого через мост, пока не найдется тот, кто победит его.