Инквизитор поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

— Частично были уничтожены нелюдью, частично — порабощены. Кто-то, как Кайратский султанат, сохраняет видимость независимости, но, в общем, ничего хорошего.

— А почему империя развалилась?

— Потому что пришедшей в наш мир нелюди нужны были ресурсы и территории, — печально улыбнулся Диконтра, закончив за Амниса.

— В этой броне первые инквизиторы огнём, мечом и железной рукой восстанавливали мир и карали стервятников, пирующих на костях империи, в первых рядах отбивали наскоки эльфов, вампиров и прочих жадных до наживы врагов, не щадя ни своих, ни чужих, — после недолгой паузы вернулся к теме мой наставник. — Сейчас уже мало кто помнит, как она выглядит, да и вообще тот период истории не принято вспоминать, но когда-то она внушала страх и трепет одним своим видом. Материал нагрудника остался секретом империи Ларт, поэтому других таких больше не делали. Впрочем, инквизиция давно уже использует современные материалы, которые ничуть не хуже и даже более лёгкие в сравнении с этим, но и данная броня вполне себе надёжна.

— А что за иероглиф? — спросил я, ещё раз внимательно изучив выпуклый металл, отмечая ранее не замеченные мной царапины и выправленные вмятины.

— Это знак инквизитора, а до того он был знаком армейского комиссара армии Ларта.

— Что-то напоминает… — нахмурился я.

— На кольцо своё взгляни, — буркнул Амнис, и я действительно, подняв печатку к глазам, обнаружил там похожий, хоть и немного отличающийся иероглиф.

— А этот что означает?

— Инквизитор, он же комиссар третьего ранга.

— И у вас?

— И у меня, — наставник показал своё кольцо. — Только в моём случае — комиссар первого ранга.

— То есть, — я пристально взглянул на старших товарищей, — инквизиторы — это, по сути, комиссары ушедшей империи?

— Так и есть, — кивнул Диконтра. — После развала империи комиссары остались единственной почти не поддавшейся тлетворному влиянию этого «парада суверенитетов», — глава почти выплюнул последние слова, — структурой, что в новых реалиях и была преобразована в инквизицию, которую ты видишь теперь.

Я лишь помотал головой, с очумением воспринимая новую для себя информацию. Да уж, чем больше я узнавал об этом мире, тем серьёзней к нему относился.

Армейские комиссары, это ж надо!

Глава 6

— А портаните меня в академию…

Не успел я договорить, как передо мной открылась воронка прохода, и, не прощаясь, я, держа перед собой обеими руками тюк с инквизиторской бронёй, шагнул в неё, чтобы мгновением спустя оказаться на брусчатке прямо перед собственным общежитием.

«Удобно, — с мысленным вздохом подумал я. — Когда уже сам так смогу?»

— Вот ты где! — раздался знакомый голос и, опустив тюк, я увидел стоящего возле общаги Глушакова.

Сергей внешне выглядел спокойным, но казалось, что внутри у него засела скрученная и сжатая до предела пружина, настолько он был напряжён. В тёмном, каком-то полувоенном облачении, с блестящими на предплечьях металлическими накладками да перепоясанный ножнами с не слишком длинным клинком, он вызывал стойкое ощущение нависшей над головой грозовой тучи, только и ждущей повода грянуть.

— Эм… — я с опаской оглядел его сверху донизу. — Случилось чего?

— А вот это ты мне скажи, — ответил трудовик. — По городу гуляют слухи, что инквизиция пачками арестовывает магистров. Архимаг, говорят, тоже в тюрьме. Кто-то слышал крики пытаемых. Несколько весьма влиятельных людей спешно покинули империю. Ещё и Иквус куда-то пропал. Как считаешь, это тянет на «случилось»?

— Да блин… — протянул я, понимая, что людская молва опять раздула из мухи слона. Вот и Глушаков уже в полной готовности, и не он один, похоже. — Всё не так, Серёг, как кажется. Ты, главное, не волнуйся, это просто недоразумение.

Я торопливо обрисовал товарищу истинную подноготную происходящего, и Глушаков пусть не сразу, но расслабился, становясь вновь привычно добродушным, хоть и с лёгким налётом печали в глазах, преподавателем академии.

— Точно? — переспросил он в конце ещё раз.

— Точнее некуда, — кивнул я.

— Ну и заварил же ты кашу… — вздохнул Глушаков и посмотрел на хмурящееся небо. Судя по поднявшемуся ветру и тому, что кучевые облака начали сменяться одним широким тёмным грозовым фронтом, скоро должен был ливануть дождь. Передёрнув плечами, он качнул головой в сторону входа. — Пошли уж.

На ходу создав небольшую воронку местной дальней голосовой связи, которую я, увы, тоже пока не освоил, трудовик произнёс:

— Лика, отбой. Архимаг в порядке, подробности лично.

— Всё настолько серьезно? — удивился я, бросив взгляд на товарища.

— Более чем, — ответил тот. — За всю историю империи инквизиция арестовывала архимага и такое количество магистров всего трижды, и делала это ни много ни мало за попытку организации вооружённого переворота и установления магократии. Но там дважды эльфийские уши торчали и ещё единожды дело активно финансировалось гномьим золотом. А вот наш архимаг, каким бы ни был, но о перевороте даже не думал. Поверь моей жене, она в этой среде ой как давно крутится. Среди магистров же всякие, конечно, попадаются, но «активно» недовольных не более одной десятой. Поэтому-то магические рода и напряглись. Болтать про душителей свободы и произвол инквизиции легко, но вот когда реально с этим самым произволом сталкиваешься, становится уже совсем не до смеха.

— Да не было произвола, — вздохнул я, — объяснил ведь уже.

— Объяснил, — усмехнулся Сергей. — Вот только со стороны всё выглядело совсем иначе. Хотя узнай я сразу, что тут ты замешан…

— А что сразу я? — раздалось ему в ответ моё бурчание.

— Ну, ты меня извини, конечно, Паш, — Глушаков хлопнул по моему плечу, — парень ты хороший, правильный, но с тобой постоянно какая-то ерунда происходит. Не обижайся.

— Да не обижаюсь я. Что поделать, коль везение у меня такое — влипать во всё подряд.

— Не только у тебя, — хмыкнул снова Сергей. — Помнится, когда я здесь появился, инквизиция прямо взвыла. Первые полгода я у них через день бывал. Но ничего, обвык, вжился как-то. То ли привык неприятности стороной обходить, то ли они уже сами меня обходят…

— Везёт, — протянул я.

Тут мы как раз добрались до моего чердака, где Глушаков сразу по-свойски расположился за столом, наколдовав себе кружку кофе, а я с облегчением опустил на пол тюк.

— Ладно, хватит о везении, — решил Сергей, с видимым удовольствием втянув в себя аромат дымящегося напитка. — Ты лучше расскажи, что такого прихватил. Чувствую ведь — фон магический есть, слабый, но явственный. Вроде что-то знакомое, а вспомнить не могу.

— Да выклянчил в инквизиции на замену балахона этого, — взявшись двумя пальцами, я брезгливо подёргал мешковатую ткань. — Какая-то ПСИ-защита, сказали, более удобная, а то с этой я через раз хожу и запинаюсь.

Медленно поставив кружку на стол, Глушаков сглотнул и переспросил:

— Какая, говоришь, защита?

— Ну, ПСИ, — повторил я немного смущенно. — Ты не думай, это просто аббревиатура такая, расшифровывается как «полевое снаряжение инквизитора».

— Я знаю, как она расшифровывается, — сказал Сергей, поднимаясь из-за стола. Подошёл к тюку. Посмотрел искоса. Добавил: — Просто не поверил сразу. ПСИ-защита — это тебе не просто броня. Это произведение искусства. Сплав магии и технологии. Она не только защищает, но и усиливает носителя, даруя невероятные скорость и ловкость. Видел боевую группу инквизиции в такой защите в деле — крайне занимательное зрелище.

— Да-а?.. — протянул я и под заинтересованно-внимательным взглядом Глушакова распустил завязки тюка, снова открыв взору тёмную кирасу с иероглифом посередине.

— Хм… — глубокомысленно выдал Сергей. Посмотрел на меня. — А ты уверен, что это ПСИ-защита? Та, которую видел я, была по типу кольчуги с вплетёнными в неё тканевыми нитями, кирасы там точно не предполагалось.