Засада - Дональд Гамильтон

— А что человек, который их навещал? Предполагаемый сообщник фон Закса? Ему-то должно быть известно, из каких мест он пришел в Антелоуп-Веллз.

— Даже если и знает, он уже ничего не скажет. К несчастью, об этом джентльмене приходится говорить в прошедшем времени.

— Понял. Это значительно облегчает задачу. И что же с ним произошло?

— Он направлялся в Тусон. Как можно предположить, он был у них курьером или связным. Мы взяли на заметку адреса домов, где он побывал. Начал с Финикса. Ясно, что его маршрут лежал через несколько городов. Но что-то его спугнуло, и он поспешно повернул назад — прямо к Антелоуп-Веллз. Кто-то решил, что его надо задержать и допросить, пока он не улизнул за границу. Но люди, осуществлявшие его задержание, лопухнулись, и он успел сунуть себе что-то в рот. В протоколе было зафиксировано, что он успел крикнуть что-то вроде “Вива Кинтана!” — после чего живописно отсалютовал и рухнул ничком на землю. Смерть от цианистого калия наступила мгновенно. А отсалютовал он традиционным нацистским приветствием — косо выбросив прямую руку вверх.

— Как в кино, — ехидно заметил я. — А кто такой Кинтана?

— Кто же как не брат фон Закс? В Мексике он известен под именем Курта Кинтаны — мать немка, отец мексиканец. Документы, подтверждающие его происхождение, разумеется, фальшивые, но пока это не доказано, он полноправный гражданин Мексики. Он может добиться ареста любого, кто к нему сунется. Если ты попытаешься потревожить его покой, он упечет тебя за решетку.

— Я это учту.

— Насколько я понимаю, твой “универсал” на ладан дышит. В Финиксе можешь взять себе почти новенький “фольксваген”. Что же касается оружия, — продолжал Мак, — если хочешь что-нибудь особенное, тебе придется позаботиться самому или подожди, пока мы сумеем выслать тебе то, что тебя устроит. Если нужен помощник, можем обеспечить. Сейчас на ранчо есть несколько молодых парней на переподготовке, одному из которых не помешает небольшая практика. Скажем, он мог бы начать проводить опросы, пока ты займешься изучением ситуации в приграничном районе.

— Да, знаете ли, одиннадцать кварталов — это черт знает сколько домов, — сказал я. — Помощник мне бы не помешал, но я решительно отказываюсь вешать себе на шею необстрелянного юнца. — Я засмеялся. Пришедшая мне в голову мысль была, конечно, смехотворной, но вдруг я услышал собственный голос: — А как насчет Шейлы? Она уже малость пообтесалась, чтобы сгодиться в таком деле.

— Шейла? — Недоверчиво переспросил он. Но я не унимался.

— Ей тут не нравится. Она рвется отсюда. Именно чтобы сообщить мне это, она и приходила ко мне сегодня ночью.

— Это абсолютно исключено. Доктор Стерн считает...

— У доктора Томми пунктик — он обожает лечить. Мне кажется, иногда он даже забывает, что его задача — Не в том, чтобы превращать нас в тщательно отремонтированных человеческих существ, а просто возвращать на огневой рубеж способными держать в руках оружие. Черт побери, да если бы ему удавалось отремонтировать нас так, как ему хочется, мы бы давно все подали рапорт об увольнении. Девчонка уже ходит, обрела дар речи, и ей не терпится отсюда смыться.

— Что-то ты стал сентиментальным, — заметил Мак.

— Так точно, сэр.

— Но она же еще не может...

— ...задавать дурацкие вопросы и записывать дурацкие ответы в вопроснике компании “Маркет рисерч”? Ну если сейчас не в состоянии, то будет в состоянии дней через десять. Лучше пускай прогуляется по улицам Тусона, чем торчит здесь на радость доктора Томми и его сиделок, экспериментирующих с ее подсознанием. Мы тут это называем практической терапией.

Наступило продолжительное молчание. Потом он нехотя произнес:

— Вся ответственность ложится на тебя, Эрик. И запомни: мы оплачиваем услуги врачей, но ты не из их числа. У тебя есть задание, о котором ты должен думать в первую очередь.

— Да, сэр.

— О вкусах не спорят, конечно, — продолжил он миролюбиво. — Но мне казалось, в Техасе есть некая леди...

— Какое к этому отношение имеет моя личная жизнь?

— Тогда что же... Я состроил рожу.

— Вы же сами говорите: я стал сентиментальным. Сэр, вы помните парня по имени Вэнс?

— Да. Он погиб в Северной Европе.

— Правильно, сэр. А помните парня по имени Барон?

— Да. Он погиб... А, теперь я, кажется, начинаю понимать. Пока еще смутно.

— Да, сэр. Барон был убит в Хуаресе, помогая мне. Вэнса убили в Кируне, в Швеции. Он помогал мне. А сколько еще классных агентов по моей милости полегли при исполнении? И вот когда я один раз в жизни сумел найти агента и вернуть в строй, мне просто хочется убедиться, что у нее все получается и мои усилия были не напрасными. Да сам доктор Томми признается вам, что бессилен ей помочь против ее желания. А она не хочет от него помощи. Может, мне удастся.

— Ну ладно, — сказал Мак сурово. — Я предупреждаю, что вся ответственность лежит на тебе. Пускай она начинает опросы через неделю, считая с ближайшей среды. А ты отправляйся в Антелоуп-Веллз, как только получишь разрешение у врачей. Но смотри: будь готов приехать в Тусон и подменить Шейлу, если вдруг у нее что-то сорвется.

— Да, сэр. Если она провалит задание и на этот раз, я отправлю ее останки обратно тихим ходом и доведу работу до конца самостоятельно.

— И запомни: психическое здоровье агента — даже ее жизнь (как и твоя, впрочем) имеют незначительную ценность по сравнению с большим делом.

С приближением старости речь Мака все больше напоминала риторику рекламного агента.

— С большим делом, — повторил я. — Конечно, сэр. Мы доставим вам фон Закса.

Глава 8

Приграничный район мало изменился с тех пор, как я отсюда уехал. Все тот же голый серо-желто-зеленый пейзаж с изредка попадавшимися тополями и высящиеся на горизонте горные массивы, нарушавшие однообразие бесконечной плоской пустыни. Чем дальше на юг по направлении? к Антелоуп-Веллз я продвигался, тем меньше вокруг было достопримечательностей. Если кому-то захочется назвать эти края пустыней, я не буду возражать, хотя время от времени я проезжал мимо ветряной мельницы и водонапорной башни, которые, казалось, свидетельствовали, что эта пустынная земля, в конце концов, кому-то принадлежит и используется не только для разведения на ней кактусов и гремучих змей.

Задав все возникшие в моей голове вопросы — надо сказать, найти кого-нибудь в глухомани, у кого можно было бы что-то спросить, оказалось проблемой не из легких, — я повернул обратно в Тусон. Там я зашел в магазин спортивных товаров, где предлагался большой ассортимент охотничьих ружей — иные из них имели потрясающей работы приклады с инкрустацией и толстыми резиновыми накладками для смягчения отдачи. К несчастью, я был вынужден тратить казенные деньги и потому очень засомневался, что сумею убедить нашего невозмутимого отдельского бухгалтера, будто изукрашенный филигранным орнаментом “винчестер” стреляет лучше обычного ружья, ибо и сам в это не верил. Что же касается резиновых накладок, то есть точка зрения, согласно которой резиновый барьер между прикладом и щекой только увеличивает силу отдачи и грозит изуродовать лицо после выстрела.

Изображая из себя охотника на оленей, с нетерпением ждущего открытия сезона, я выбрал скромный “винчестер”-М-70 надежного калибра 30-60. У них имелись и “магнумы”, но у меня не было ни времени, ни возможности выбирать себе ружье, аналогичное тому, что я оставил Химинесу в Коста-Верде. Мне предстояло стрелять стандартными патронами, а не подыскивать боеприпасы специально для этого случая.

На сей раз я вынужден был обойтись без сверхдальнобойного и сверхточного оружия, а легкий патрон мог обеспечить достаточную точность дальнего выстрела. К тому же такое ружье и нести легче. Я купил несколько коробок патронов разного веса. Никогда не знаешь заранее, какого веса патроны твое новое ружье примет с большей благосклонностью, пока не попробуешь из него пострелять. Еще я прикупил четырехкратный оптический прицел и попросил продавца установить его при мне.

Потом я отнес покупки в машину — это был все тот же древний “понтиак-универсал”, со слегка омоложенным организмом. Поскольку теперь нас на задании было двое, нам необходимо было иметь два транспортных средства, а дело происходило, кажется, в то время, когда ЦРУ или еще кто-то греб под себя все бюджетные средства, используемые для тайных операций. Я находился в лучшей форме, чем Шейла, чтобы устранить внезапно возникающие неполадки. Потому-то я и выбрал себе это доисторическое животное.

Я не видел ее с прошлого уик-энда. Мы встретились на последнем брифинге в кабинете рассудительного доктора Тома Стерна, который изо всех сил пытался отговорить ее от этой затеи, но она не позволила ему себя запугать. И теперь, подъехав к скромному мотелю, выбранному в качестве нашего штаба в Тусоне, я стал искать глазами ее “фольксваген”. Мне сказали, что машина голубого цвета, но я не заметил ни одного четырехколесного “жучка” иностранного производства, имевшего голубую окраску. Что ж, было еще довольно рано, и она, по-видимому, не вернулась с опроса. И тем не менее против своей воли я был чуточку разочарован и даже обеспокоен. Я надеялся, что она не совершила никакой ошибки и не вляпалась в какую-нибудь неприятную историю. “На тебе вся ответственность” — вспомнил я слова Мака.