Шарэттэ (СИ) - Бова Лидия

— Спасибо, — поблагодарил учителя мой демон.

Договорившись о занятиях три раза в неделю, мы покинули гостеприимный дом Кшаера, последний, при этом, находился в приподнятом настроении и явно намеревался начать поиски интересующего материала сразу после нашего ухода. Сразу видно, фанатик своего дела.

Мои догадки полностью подтвердились в течение последующего месяца, когда я посещала занятия и занималась самостоятельно.

Учитель, как профессионал своего дела, активно взялся за процесс обучения, буквально вталкивая в меня такой объем сведений, что к вечеру мне казалось, я лопну от их переизбытка.

Письму (а, следовательно, и чтению) я научилась в предельно короткий срок, грамматика и синтаксис, как выяснилось, были вполне себе не сложными и легко запоминающимися.

Социально и политически Шибаяну, а также другие материки — государства устроены были замысловатее, и к ранее рассказанному мне Шраном Кшаер добавил еще столько сводов правил и положений, что хотелось натурально взвыть от такого обилия «можно» и «нельзя».

Но я держалась. Наш мир также изобилует всевозможными ограничениями, и ни один более менее в здравом уме человек никогда не поведется на провозглашенное «всё, что не запрещено законом — можно», это совершенная неправда! Я, как юрист, реально оценивала данный факт, а потому сознательно подошла к изучению общества и законов Шибаяну, в котором в дальнейшем собиралась проживать.

Кшаер выполнил данное им обещание поднять необходимые рукописи, книги, журналы, дабы найти в них отгадку моего феномена по общению с Шарэттэ. Выходило, ранее действительно существовала некая легенда (миф, сказание, передающееся из поколения в поколение) о том, что Шарэттэ — вполне живой, чувствующий и саморазвивающийся организм. Одно время её называли не иначе как Божество, ей покланялись, приносили дары, строили в её честь капища и создавали иные святые места.

Однако со временем многое подзабылось, истории и легенды превратились в космическую пыль и осели редкими былинами на страницах не менее редких книг.

Идеи о планете, как живом, возможно, магически одаренном существе, возникли вновь и не так давно. В тот момент, когда в красно-каменной пустыне Шансу стали появляться женщины с Земли — Шаями, как впоследствии их назовут сами шарэттцы. Но предположения эти высказывались шепотом и наравне с иными, заслуживающими право на существование.

Кшаер не отрицал саму возможность отождествления Шарэттэ с чем-то, а вернее, кем-то, умеющим мыслить, имеющим душу и чего уж тут — своеобразное тело, но по его взгляду я понимала, поверить в такое до конца ему невообразимо сложно.

Но он старался, особенно, когда видел, как всё живое рядом со мной откликается, тянется ко мне, словно желая прикоснуться. Уставший и заброшенный сад, мирно доживавший свои дни, и капризные лианы, в поисках тепла обвившие стены дома учителя, за считанные дни моего обучения преобразились. Они зазеленели, заискрились, будто помолодели, как далеко не юные барышни при виде статного кавалера, а некоторые особо предприимчивые растения даже зацвели — пестрыми, нежными, большими и маленькими, благоухающими цветками, превратив окружающее пространство в фейерверк красок и запахов.

Сад Шрана не отставал от своего далеко собрата, а в чем-то и превосходил, притягивая обитателей дома на свою территорию, как магнит.

В чем особенность, таких людей как я, что привлекает к себе энергию этого мира, ни я, ни мой наставник, не разгадали. Шарэттэ наглядно показывала, насколько я по нраву ей (или энергия моей души, точно не уверена), но к разговорам более не стремилась. Я не обижалась.

Имеющиеся заботы — занятия, самообразование, ежедневные игры с Шассэ, а также общение с Шраном, который к вечеру возвращался с работы и неизменно уделял должное внимание мне и своему сыну — занимали практически сто процентов моего времени.

Что может быть лучше, скажете Вы, и будете абсолютно правы, но женское сердце (а, может, и всякое иное) желает большего, оттого и мое, окончательно утопив гнилые воспоминания о последнем близком общении с мужчиной (хотя таковым называться он не имеет права) в самых непроглядных и дальних чертогах моей памяти, чаще и чаще толкало меня к моему демону-искусителю, как в реальной жизни, так и в моих снах.

Глава 12

Шоппинг

Как было весело и интересно в детстве, вскочив на небольшую деревянную карусель во дворе, раскрутиться до головокружения, встать в самом центре и смотреть, как вокруг тебя быстро-быстро меняется мир: чередуются краски хмурых серых домов-многоэтажек, вечно зеленых елок, высаженных близ школы, и лиц твоих подружек, ожидающих очереди.

Примерно так я ощущала себя в последние недели. Время ускорилось, закружило меня, завертело в калейдоскопе событий, значимых и не очень, и отпускать явно не собиралось.

О том, что пора бы остановиться, оглянуться, обдумать происходящее со мною, я осознала, когда утром очередного дня, за завтраком, Шран напомнил о приближающемся приеме у Шона, до которого, как оказалось, осталось всего ничего — пара дней.

Несмотря на довольно тесное общение, сложившееся у меня с моим Шиятом, тот за рамки дружеских посиделок, прогулок, легкого флирта (и то, больше с моей стороны) не выходил.

В минуты самобичевания я убеждала себя — данный демон, хоть и искуситель-обольститель, но, вероятно, герой не моего романа. Вроде бы и ничего такого, не мой, так не мой (собственно, мне сразу любовь не обещали), однако, грусть от таких мыслей накатывала сильнее, а маленькая девочка, по-прежнему живущая во мне, топала ножкой и возмущенно восклицала: «Как это не мой? Хочу-хочу-хочу…». Глупая, но разубеждать её я пока не спешила.

Решив, что пара дней — практически ничто при подготовке к приему, я ловко и скоро завершив трапезничать, убежала к себе в комнату, проводить тщательную ревизию представленной мне гардеробной.

До сих пор я не уделяла особого внимания вещам, первоначально — не было желания, затем — времени. Платья, которые одевала в повседневной жизни, я выуживала из хранилища одежды скорее по наитию (какое первым попадется, то и пойдет). Все они — ближе к моде проживавших на Шибаяну людей: пастельных оттенков, длинной от колен и ниже, с рукавами (либо без таковых) и неглубоким декольте, ткань платьев — легкая, тонкая, ластящаяся к коже, приятная. Теплых вещей практически не имелось в виду отсутствия необходимости (климат не располагал).

Детальная проверка волшебного помещения показала, что помимо указанного в нём находились также одеяния по вкусу демониц: открытые сарафаны, брюки и туники, юбки со своеобразными полупрозрачными блузами (специально под крылья сделанными), платки и шляпы (последние вообще находились высоко на полках, скрытые от моих глаз). Всё яркое, со смелыми принтами в виде цветов, птиц и совершенно экзотических существ, доселе незнакомых. Моему удивлению не было предела.

Анрая, вызванная для опроса, призналась, что считает вкус шарэттянок (крылатых демониц) чрезмерно неординарным, а потому попросту решила: подобными вещами Шаями не заинтересуется, и убрала их подальше. О, великая сила женской логики, везде и всегда поражающая окружающих своей изворотливостью и неповторимостью!

Между тем, обнаруженный факт — неутешителен: на серьезное мероприятие у местного градоначальника одеть мне совершенно нечего. К данному выводу подвело мое сердце, подсказавшее, что в данном гардеробе с этой целью ловить нечего, и некоторые слухи, имевшиеся у Анраи о приеме и предусмотренном им дресскоде

Дело было утром — поступать нужно было мудро, вот и я, мигом всё продумав, отправила Анраю задержать Шрана перед выходом на работу, а сама стала облачаться в новую (старую — но хорошо спрятанную) одежду.

Одела великолепную летящую юбку длиной по колено, насыщенного голубого цвета, и тонкую блузку без рукавов, белоснежную, с огненными пернатыми в качестве редкого рисунка на ней (благо местное белье позволяло сделать это без стеснения) с незаметными застежками по бокам; синие туфли по типу балетки ладно сели на ноги и не хуже сказочных «скороходов» вынесли меня из комнаты навстречу демону, который, как я надеялась, проникся просьбой и ждет.