Третий путь ...к рабству - Андрей Пионтковский

У нас же в России этот явно затянувшийся спор продолжается с прежней остротой. Вопросы внутренней и внешней политики в нем неразделимы. Обсуждается ли судьба демократических институтов внутри страны или отношения России с внешним миром, и прежде всего с Западом, речь идет в обоих случаях об одном и том же — о фундаментальных ценностях российского общества. «Обернувшись своею азиатской рожей» к Западу, власть неизбежно сделает то же самое и по отношению к своему собственному народу.

Вековая борьба «западников» и «евразийцев», отягощенная на этот раз болезненным комплексом поражения в глобальной холодной войне с Западом, продолжается внутри русской культуры. С приходом к власти нового президента маятник, казалось, снова качнулся в сторону евразийства. Не следует полагать это его личной заслугой. Скорее, приход к власти человека с такой биографией и ментальностью объективно отражает настроения, господствующие внутри российской «политической элиты».

Однако на этот раз евразийский взмах маятника может оказаться роковым. Фантомная конфронтация с Западом и курс на «стратегическое партнерство» и фактическую военную коалицию с Китаем приведут не только к маргинализации России, но и к подчинению ее стратегическим интересам Китая, а в перспективе и к потере контроля над Дальним Востоком и Сибирью сначала de facto, а затем и de jure.

Один из наших видных азиопов, влюбленный в эстетику СС и окормляющий своими советами высших сановников государства, с гордостью за отечественную историю заявил недавно в своем судьбоносном манифесте «Евразия Uber Alles»: «В XVI веке Москва приняла эстафету евразийского имперостроительства от татар».

Что ж, азиопы Московии старательно пронесли эту эстафету через миры и века. Но если они, честные и последовательные азиопы, действительно полагают, что Евразия — Uber Alles, то они должны понимать, что эстафету имперостроительства не только принимают, но и передают, что пять веков — это вполне приличный срок, и что в XXI веке ее пора передавать исторически более перспективному имперостроителю — Срединной Империи. Что наиболее последовательные из них и хотели бы сделать.

Возбужденное состояние российской политической «элиты», жаждущей величия или, на худой конец, причастности к какому-нибудь, желательно антиамериканскому, величию, делает такой сценарий весьма вероятным. Я помню, как один из далеко не самых безнадежных «элитариев» запальчиво бросил своему американскому коллеге: «Вы еще встретите наши корабли под китайским флагом в Тайванском проливе». Так хочется, хоть из китайского обоза, погрозить сухоньким кулачком Америке.

Мало того, наша внешняя политика в первый год президентства Путина приобрела ярко выраженный антиамериканский характер. Создавалось впечатление, что основной целью нашей внешней политики было противодействие США по всем азимутам. Достаточно вспомнить нарочито оскорбительное заявление по торговле оружием с Ираном, демонстративное посещение Кубы, попытки создания антиамериканской коалиции с Китаем и Индией, муссирование заведомо лживой версии о столкновении «Курска» с американской подлодкой и т. п., не говоря уже об оголтелом тоне нашей внешнеполитической публицистики.

Почти вся она глубоко, эмоционально, страстно антиамериканская. Любые военные или экономические, реальные или мнимые неудачи нашего «союзника» радостно смакуются, его коварные замыслы неустанно разоблачаются. Амбициозные российские ахиллесы, отчаявшись когда-либо догнать «португальскую черепаху», с вожделением ждут со дня на день падения доллара и краха американской экономики, как их деды ждали любушку мировую революцию, а отцы — победу в мировом соревновании с капитализмом.

Естественной перспективой и кульминацией этого курса виделся отечественным евразийцам визит Цзян Цземина в Москву с заключением судьбоносного Договора о стратегическом партнерстве. И визит состоялся, и договор был заключен, и слова там вписаны громкие и судьбоносные, и даже СУ-30 мы впервые согласились продавать КНР. Но что-то надломилось в едином евразийском порыве нашей «элиты». Ясно, что визит стал не столько апофеозом евразийского взмаха маятника, сколько началом его отката.

Видимо, какие-то вещи за последние год-два виртуальной конфронтации с Западом стали очевидны даже наиболее фанатичным азиопам и наиболее ушибленным антизападникам.

Во-первых, Китай — это кошка, которая гуляет сама по себе вот уже несколько тысячелетий, самодостаточная держава, никакими комплексами, в отличие от российской политической элиты, не страдающая, и ни в каком стратегическом партнерстве с Россией, тем более на антиамериканской основе, не нуждающаяся.

Если эти бледнолицые северные варвары, в свое время навязавшие Срединной Империи несправедливые договоры, почему-то придают такое значение бумажонкам о стратегическом партнерстве и многополярности, то ради бесперебойных поставок самого современного оружия можно эти бумажки и подписать.

Но отношения с США — со своим основным экономическим партнером и политическим соперником — для сверхдержавы XXI века КНР гораздо важнее, чем отношения с Россией, и выстраивая их, китайское руководство будет руководствоваться чем угодно, но только не комплексами российских политиков.

Впрочем, и для России отношения с США, с «большой семеркой», с Западом, может быть, даже еще в большей степени важнее, чем отношения с Китаем. Вообще, все российское евразийство исторически вторично, является функцией обиды на Запад и выполняет для российской «элиты» роль не более чем психологической прокладки в критические дни ее отношений с Западом.

Все эти мотивы великолепно артикулированы в знаменитой блоковской поэме. Страстное объяснение в любви к Европе при малейшем сомнении во взаимности сменяется угрожающим — «а если нет, нам нечего терять и нам доступно вероломство».

При чем тут Китай, Индия, сербские братушки, иракский диктатор или северокорейский говнюк? Все это не более чем сиюминутные поводы, необходимые страдающей маниакально-депрессивным синдромом российской элите для выяснения ее отношений с вечно ненавидимым и вечно любимым Западом. Не к случайному собутыльнику, а к небесам Запада обращен экзистенциальный русский вопрос — «А ты меня уважаешь?» Кто-то оттуда должен заглянуть нашей политической элите в душу и подивиться ее самобытному богатству.

Китайцы, кстати, все это прекрасно понимают и поэтому относятся к российским спорадическим заигрываниям скептически и с неизбежной дозой снисходительного и высокомерного презрения.

Когда распалась Российская Федерация?

25 марта 2002 года

Есть разные точки зрения по вопросу, когда именно распался СССР — 19 августа, 8 декабря, 25 декабря 1991 г.

Для меня всегда было очевидно, что как многонациональное государство, способное выполнять элементарные обязанности перед своими гражданами, он распался уже летом 1989 года.

Толпы погромщиков в одной из республик Советского Союза зверски пытали и убивали людей только за то, что по национальности они были турки-месхетинцы, и требовали немедленного выселения их с территории республики. Турки-месхетинцы, как известно, оказались там не по своей воле, а в результате депортации их с исторической родины правительством Советского Союза в 1940-е годы.

Правительство Советского Союза в 1989 году удовлетворило все требования убийц и погромщиков. Никто из них не был наказан. Целый народ был второй раз за последние полвека депортирован. В 1961 году в одном из маленьких городков Алабамы толпы расистов пытались не позволить четырем чернокожим девочкам посещать местную школу. Президент Джон Кеннеди послал туда национальную гвардию, которая в течение нескольких месяцев сопровождала окруженных беснующейся толпой девочек в школу. Он продемонстрировал, что такое федеральная власть США и что такое права граждан США.

Соединенные Штаты Америки — то, что они есть сегодня, а СССР — там, где он сегодня, в том числе и потому, что президент Дж. Кеннеди послал национальную гвардию защищать четырех чернокожих школьниц, а президент М. Горбачев послал самолеты, чтобы депортировать турок-месхетинцев во второй раз.

Когда СССР окончательно распался юридически, большая часть дважды изгоев Советского Союза турок-месхетинцев оказалась на территории Российской Федерации — в Краснодарском крае, куда они были вывезены в 1989 году. На момент распада СССР все они имели советские паспорта и по законодательству Российской Федерации имели право на российское гражданство и, следовательно, на проживание в любом месте РФ. Тем более, что в отличие от русских в Эстонии и Латвии, за права которых мы так активно, громко и справедливо боремся, у них не было никакой альтернативы.