Родовая книга (Звенящие кедры России - 6) - Владимир Мегре

Я не дослушал, не осмыслил сказанное. Мы пришли к маленькой полянке, и я увидел четыре белёсых круга на траве. Круги диаметром метров пять шесть. Они были едва заметны, но один выделялся своей белизной, наверное, он образовался совсем недавно. И я понял, почему не встретила меня Анастасия и почему нет её сейчас рядом. Значит, где-то она совсем обессиленная. И не хочет, чтобы её жалели, расстраивались от её вида.

Я смотрел на белые круги, и мысли мои быстро мчались, переплетаясь. Конечно, множество людей бледнеют от неприятностей, на них свалившихся. Почти всегда люди бледнеют, когда злоба на них неожиданно направляется. Но здесь? Неужели возможно вот так, на большом расстоянии, чувствовать? Неужели может сконцентрироваться в единое огромное количество энергии злоба людская? Такое огромное, что не только сам человек, но и растительность вокруг него бледнеет? Значит, наверное, может. Вот они - следы злобнейших попыток. И снова вспомнились слова Анастасии, я привел их в четвёртой книге: "Всё зло Земли, оставь дела свои, рванись ко мне, попробуй. Я одна пред вами, победите. Чтоб победить, все на меня идите. Сраженье будет без сраженья". Думал, просто слова. Всё сбывается. И книги есть, как она предрекла, и песни бардов, и стихи... Она не просто так говорит. Но тогда зачем: "Сраженье будет без сраженья"? В итоге, злобу она пытается просто сжигать в себе. Одна старается! А по мне, так с ними надо по-настоящему сражаться! Так, чтобы по морде... А она одна. Нет! Не будешь ты одна, Анастасия! Хоть сколько-нибудь... Хоть немного возьму на себя этой гадости. И поборюсь с ней. Эх, если бы я мог говорить так, как она. Я бы им сказал. Наверное, я распалился не на шутку и выпалил вдруг вслух:

- Давайте, злобные, ко мне валите, и я хоть сколько- нибудь вас сожгу!

Маленький Владимир вдруг выдернул свою ручку из моей, забежал вперёд, удивлённо и внимательно посмотрел мне в глаза. Потом топнул ножкой, взялся здоровой ручкой за ещё неокрепшую, поднял обе ручки вверх и в тон мне воскликнул:

- И на меня валите, злобные. Вот ручка уже выздоравливает у меня. Мама Анастасия не одна. Вот я, и мысль помчится всё быстрее моя. Спешите, злобные, дела свои оставьте, ко мне спешите. Вот, смотрите, как расту я.

И он на цыпочки привстал, стараясь приподнять руки ещё выше.

- Так, славны воины, отчаянны, смелы. С кем воевать собрались, витязи? - услышал я тихий голос Анастасии.

Я повернулся и увидел сидящую под кедром, прислонившуюся к его стволу головой Анастасию. Она явно была сильно уставшей, даже голову свою к стволу прислонила. И руки её были опущены к земле, и плечи. Лицо бледное, с чуть прикрытыми глазами.

- Мы с папой против злобы восстали, мама, - ответил за меня Володя.

- Но чтобы со злом бороться, надо знать, где, в чём оно. Противника в деталях представлять необходимо. - Анастасия говорила тихо и с трудом.

- Ты, мамочка, здесь отдохни пока, мы с папой представлять попробуем. Не сможем правильно представить, ты потом подскажешь нам.

- С дальней дороги папа твой, сынок. Ему бы отдохнуть сначала.

- Я отдохнул, Анастасия. И вообще, я почти не устал. Здравствуй, Анастасия. Как ты тут?

Почему-то от её беспомощного вида я замер на месте и заговорил сбивчиво, не зная как дальше поступать, что делать и говорить. Володя подошёл ко мне, взял за руку и продолжил, обращаясь к Анастасии:

- Я папу накормлю с дороги и искупаюсь с ним в чистой воде на озере. И травки очищающей нарву. Ты, мамочка, здесь отдохни пока. Не трать на разговоры силы. Я сам всё сделаю. Потом к тебе придём мы с папой. Пусть побыстрее силы возвращаются к тебе...

- Я с вами тоже искупаюсь, подождите. Я с вами.

Анастасия, цепляясь руками за ствол кедра, попыталась подняться. Она приподнялась слегка и вновь, скользя ладонями по стволу дерева, беспомощно опустилась на землю и едва слышно прошептала:

- О, что же я так оплошала. Встать не могу навстречу сыну и любви?

Снова, опираясь о ствол кедра, она начала с трудом подниматься с травы. Наверное, и в этот раз она не смогла бы встать. Но вдруг произошло что-то невероятное. Огромный кедр, на ствол которого опиралась Анастасия, вдруг стал направлять иголочки своих нижних веток в её сторону.

Направленные вниз иголочки стали испускать едва заметное голубоватое свечение. Оно медленно, почти невидимо, окутывало Анастасию. Потом я услышал, как сверху доносится потрескивание, похожее на то, что можно слышать, когда стоишь под проводами высоковольтной линии электропередач. Поднял голову вверх и увидел, что иголочки всех кедров вокруг тоже стали едва заметно светиться голубоватым светом. Но эго ещё не всё. Они все были направлены к тому дереву, под которым пыталась встать Анастасия. Оно принимало иголочками верхних веток идущий от соседних кедров свет. И всё усиливалось свечение нижних иголочек. Это длилось примерно две минуты. Потом сверкнула голубая вспышка. Кедровые иголочки перестали светиться. Мне показалось, они даже немножко увяли. Анастасия была едва видна в окутавшем её голубом сиянии. Когда оно рассеялось или вошло в неё, непонятно, я увидел...

Под кедром стояла прежняя, полная сил, необыкновенно красивая Анастасия. Она улыбалась мне и сыну. Подняла голову вверх и тихо произнесла: "Спасибо". Потом... Ну надо же было вытворить такое взрослой женщине?

Анастасия, слегка подпрыгнув на месте, легко и стремительно побежала к самому большому белому кругу. У его края она снова, но уже высоко, подпрыгнула, сделала тройное сальто и оказалась в центре белого круга. И снова, прыгнув вверх, сделала шпагат, словно балерина. Засмеялась своим заливистым, манящим смехом и закружилась в танце над кругами белыми.

Вокруг лес, словно оживая, весёлым возбужденьем вторил ей. С ветки на ветку перескакивая, мчались по кругу белки. В кустах блестели бусинки глаз зверей ещё каких-то. Совсем низко к поляне, ниже деревьев, стремительно спустились друг за другом два орла и снова набрали высоту, и снова - вниз по кругу, снова - вверх.

Как акробатка и как балерина, танцевала и смеялась Анастасия. И зеленела под её ногами медленно трава. И даже самый белый крут едва заметным стал. Всё веселее становилось на душе от её танца, смеха и всего вокруг и вдруг... Вдруг разбежался маленький мой сын и на кругу ещё слегка белёсом перекувыркнулся через голову два раза, быстро вскочил, подпрыгнул, закружился, пытаясь танец Анастасии повторить. Не смог сдержаться и я, тоже рядом с ним начал плясать и просто прыгать радостно.

- Вперёд, к воде! Кто сможет обогнать? - воскликнула Анастасия и побежала стремительно к озеру, и мы за ней с сыном сразу побежали.

Я от прыжков запыхался слегка и приотстал. Но видел, как, подпрыгнув и перевернувшись над водой, нырнула в озеро Анастасия. За нею чуть позднее, с разбегу, с берега подпрыгнув, о воду попкой шлёпнулся сынок.

Я раздевался на бегу, бросал одежду по дороге, увлёкшись, ещё не сняв майку, брюки и ботинки, в одежде в озеро нырнул и вынырнул под смех раскатистый Анастасии. А от избытка чувств смеялся и ручкой хлопал по воде наш сын.

Я первым вышел из воды. Стал стягивать с себя мокрую одежду, выжимать её. Вышедшая из воды Анастасия быстро надела прямо на мокрое тело своё лёгкое платьице и стала помогать мне пристраивать на куст брюки, чтоб быстрей высохли на ветерке. Потом я достал из рюкзака спортивный костюм и надел его. Анастасия стояла рядом, и платье на ней было уже сухое. Мне хотелось обнять её, но почему-то не хватало решительности.

Она подошла ко мне совсем вплотную, от неё шло тепло. Мне захотелось сказать ей что-то хорошее, но слова не подбирались, и я сказал только два слова:

- Спасибо, Анастасия.

Она улыбнулась, положила свои руки на мои плечи и, голову приклонив к плечу, ответила:

- И тебе спасибо, Владимир.

- Здорово! - раздался весёлый голос сына. - Теперь я ухожу.

- И куда же? - спросила Анастасия.

- Ухожу к старшему дедушке, и разрешу ему похоронить тело, и помогу ему. Я пошёл.

Володя быстро и почти не прихрамывая ушёл.

ПРИГЛАШЕНИЕ В БУДУЩЕЕ

- Что это означает, разрешу дедушке похоронить тело? - Спросил я недоуменно.

- Ты всё увидишь сам. Поймёшь, - ответила Анастасия.

А через некоторое время я увидел живого прадеда Анастасии, но не увидел никаких похорон. Он так и остался в моей памяти живым и непостижимым.

Первой приближение дедушек почувствовала Анастасия. Мы в этот момент шли с ней вдвоем по поляне. Вдруг Анастасия остановилась, жестом остановила меня и повернулась в сторону, где росли самые высокие и могучие кедры. Я проследил за направлением её взгляда, никого не увидев, хотел спросить у Анастасии: "В чем дело?", но не смог. Она взяла меня за руку и чуть сжала ладонь, словно прося не произносить ни слова.

Вскоре я увидел среди величественных кедров фигуру прадедушки Анастасии. Величественный старец был одет в длинную светло-серую рубаху ниже колен, Когда он неспешной, но уверенной и совсем нестарческой походкой вышел на поляну, я увидел, что рядом с ним, держась за его руку, семенил наш сын и его правнук - Володя. Поодаль шёл дедушка - сын старца. Казалось все, и даже я, понимали какую-то торжественность наступающего момента встречи, и только идущий рядом со старцем ребенок вел себя естественно и непринужденно. Володя все время что-то говорил прадеду, то слегка забегая вперед и заглядывая ему в лицо, то вдруг останавливался, отпускал руку старца, наклонялся к траве, чем-то интересуясь, и тогда останавливался старец. Потом Володя снова брал его за руку и, оживленно что-то рассказывая об увиденном, увлекал его в нашу сторону.