Психология мужества - Георгий Михайлов

Генерал и авантюрист он был, без сомнения, смелый и талантливый. Но полнотою мужества полководческого не обладал. В письме к А. И. Горчакову (1796 год) Суворов пишет о Наполеоне так: «О, как шагает этот юный Бонапарт… ему ведома неодолимая сила натиска… у него военный совет в голове». И там же Суворов предупреждает: «Пока генерал Бонапарт будет сохранять присутствие духа, он будет победителем… Но если, на несчастие своё, бросится в вихрь политический — он погибнет». Здесь налицо дар прозорливости Александра Васильевича — с одной стороны, и закономерность грядущего падения Наполеона — с другой. Всё упирается в сохранение присутствия духа. Победитель Наполеона — тот, кто способен его напугать. И если не успел этого сделать Суворов, то это совершил его ученик.

Фельдмаршал Кутузов не был похож на своего учителя ни темпераментом, ни складом характера. Даже физически — грузный Кутузов отличался от необычайно подвижного и неутомимого Суворова. Воевали они тоже по-разному. Но в вере Православной, патриотизме и мужестве оставались едины. В молодости оба были отважными и храбрыми бойцами. Потом, уже в генеральских чинах, каждый следовал своей излюбленной тактике. Суворов всегда атаковал и часто прямо с марша командовал колонне: «Голова хвоста не ждет!» Кутузов с атаками не спешил. Он долго маневрировал, отступал, заманивал противника в ловушки, изматывал, окружал и вынуждал капитулировать, сохраняя тем силы и жизнь своих солдат. Так он воевал с турками в первое десятилетие девятнадцатого века, и эта тактика очень пригодилась ему в борьбе с Наполеоном. В Отечественной Войне 1812 года она оказалась единственно верной и принесла победу. В то время расклад политических и военных сил в Европе был уже не таким, как при Суворове. Потому промыслительно на спасение России был призван именно он — фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов.

Когда полчища «непобедимого» Наполеона вторглись в Русскую землю, они превосходили нашу армию втрое числом, были прекрасно вооружены, обучены, сыты, закалены в боях, избалованы победами, уверены в себе. Но они не ведали, что творят, не знали, куда идут, не понимали, что русский характер и духовность Православного народа бесконечно превосходят их цивилизованную спесь с бравыми потугами на мужество.

Не вразумили их прежние победы Суворова со счётом 1:75. Зато вскружил голову успех под Аустерлицем в 1805 году. Тогда Российская армия, как и в Италии, была предана союзниками австрийцами, подставлена под удар бездарными генералами из иностранцев. А с мнением мудрого Кутузова молодой царь Александр I не посчитался в угоду своему окружению, легкомысленному и не очень русскому. Потому победа и досталась Наполеону, при прочих его преимуществах в технике и численности.

В 1812 году, в начале кампании, Михаил Илларионович находился не у дел. И только прямая угроза Москве да настоятельные обращения большинства патриотов и трезвых политиков вынудили Царя сменить гнев на милость и передать верховное командование Кутузову. К армии он прибыл незадолго до Бородинской битвы. Однако, к удивлению всех, продолжил отступление, начатое фельдмаршалом Б. де Толли и генералом П. И. Багратионом, которые командовали двумя группами Российских войск. Наступавшая французская армия далеко растянула свои коммуникации. Под Бородином её численность уже почти сравнялась с нашей, хотя ударная мощь французов была ещё очень велика. Накануне Бородинского сражения все православные воины и сам командующий фельдмаршал М. И. Кутузов усердно молились Господу и Пресвятой Богородице, Казанский образ которой со времён Минина и Пожарского почитается у нас, как хранящий Державу и Русское воинство. Не станем перечислять всех подвигов, совершённых в тот день защитниками родного Отечества. О них написано множество книг, а имена героев Бородина хорошо известны. Несмотря на все усилия французов, в генеральном бою Русские отстояли свои позиции. Однако затем наша армия отступила, и дорога на Москву осталась открытой.

Это потрясло всех. Сердца патриотов сжимались от боли; завистники Кутузова спешили укорить его в малодушии и неспособности, засыпали жалобами правительство. Наполеон был удивлён не меньше. Он ждал ключей от «покорённой» Москвы, но не дождался. В полном неведении и недоумении французы вошли в древнюю Русскую Столицу в начале сентября 1812 года и не знали, что им делать. Город покинут жителями, мир не подписан, впереди голодная зима. А Русская армия где-то рядом накапливает силы и блокирует победителя в Москве, словно в осаждённом городе. Вот тут-то произошло то, что о чём некогда предупреждал Суворов. Бонапарт струсил.

Кутузов Михаил Илларионович (1745–1813 гг.)

русский полководец, генерал-фельдмаршал, светлейший князь Смоленский

Когда теряет отвагу один из солдат, беда не так велика. Потеряв храброго офицера, взвод или рота могут обратиться в бегство — это значительно хуже. Но если полководец лишается мужества — гибнет армия. Как ни тяжко было Кутузову переносить всё, что на него обрушилось за оставление Москвы (вплоть до царской немилости), он знал: Москва — ещё не вся Россия. Если армия цела, значит, победа впереди. Наполеоном же овладел животный страх. Он чутьём почуял конец и засуетился. Русский фельдмаршал своими манёврами вынуждал француза не только покинуть Москву с наступлением осенних холодов, но и отступать заставил по старой Смоленской дороге, что предопределило окончательный разгром вражеского войска.

Из Москвы армия Наполеона выходила ещё полной сил и способной победить в открытом бою. Здесь французам могло помочь отчаяние обречённых. Кутузову это было ясно. Потому и здесь генерального сражения не произошло. Бонапарт шёл по им же разграбленным городам и сёлам, не получая ни продовольствия, ни подкреплений. Русские тоже недоедали и терпели зимние холода. Но они были несравнимо более мужественны, выносливы, дисциплинированны. Их воодушевляла любовь к Отечеству. Нанося частые удары с флангов, используя помощь партизан, Русская армия преследовала отступающих французов по пятам, не давая им опомниться и передохнуть. Награбленное добро стало обузой для завоевателей, а голод и холод довершали дело.

Когда интервенты покинули Первопрестольную, Михаил Илларионович прослезился и возблагодарил Бога. Он пережил ужасное время и выдержал испытание с честью. Зато Наполеон в Москве растерялся; отступая, начал совершать ошибки, а осознав неизбежность поражения, пал духом окончательно. Он бросил свою погибающую армию и бежал якобы спасать Париж, что было для него не ново. Из Египта, как помнится, он тоже бежал. Только там он предал около тридцати тысяч солдат и офицеров, а здесь — в двадцать раз больше. Надменный баловень судьбы Бонапарт не выдержал суровых испытаний. При всех дарованиях своих он не был достоин царского трона ни по происхождению, ни по нравственным качествам. Он влез, как говорится, «не в свои сани» и был низвергнут. Но к покаянию, подобно Меньшикову, оказался не способным. Так что как бы ни восхваляли Наполеона подпевалы Запада, к цельным личностям его отнести нельзя, а можно лишь причислить к списку великих авантюристов и тем объяснить бесславный финал его карьеры в ссылке, на острове Святой Елены.

Ещё не так давно в России было трудно встретить человека, который не знал бы песни о геройском крейсере «Варяге». Любой мальчишка мог наизусть повторить щемящие сердце строки: «На верх вы, товарищи! Все по местам! Последний парад наступает…» Да, это был действительно парад! Последний выход «Варяга» из корейского порта Чемульпо сопровождался громовым «ура», доносившемся со всех кораблей, по-соседству стоящих на рейде. Так взволнованные до слёз иностранцы, выстроившись на своих палубах, отдавали прощальный салют бесстрашным русским морякам, уходившим навстречу смерти и вечной славе.

Это случилось 27 января 1904 года, когда Япония, в духе своих самурайских обычаев, не объявив о начале войны с Россией, вероломно напала на её военные корабли, находившиеся в иностранных портах.

Оказавшись запертыми в Чемульпо, русские моряки восприняли ультиматум японского адмирала о сдаче, как вызов на неравный бой. «Варяг» был прекрасно вооружённым и самым быстроходным крейсером своего времени. Но его сопровождала лишь канонерская лодка «Кореец», а навстречу им шла эскадра из пятнадцати вражеских кораблей.

Последний парад Российских героев был столь величественным по своему трагизму, что оставил в памяти очевидцев впечатление неизгладимое. Среди французов, англичан, итальянцев царило неописуемое волнение. А Русские, как и положено воинам, верным присяге, шли отдавать жизни во славу родного флага.