Служу Советскому Союзу 3 - Василий Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо ли говорить — с каким энтузиазмом встретили моё предложение?
— Тебе больше всего надо? Вот бери и делай, — почти сразу же ответил Дамиров. — А я сюда приехал на обязаловку, меня и так работой загрузят через край.
— Да, не для того маманя ягодку рожала, чтобы всякие бараки замазывать, — в тон ему отозвался Сергей Розальев, сухопарый пацан со старательно выращиваемой бородкой.
— Так мы же ни для кого-то, а для себя, — ответил я жестко. — Или вы хотите воспаление легких тут отхватить?
— Ничего я делать не буду. Я приехал на картошку — значит, буду собирать картошку. А благоустройством и прочей херней пусть другие занимаются, — пробурчал Дамиров с такими издевательскими интонациями, что захотелось его ещё раз приложить.
Дамиров бухнулся на своё место и закрыл лицо газетой, выразив тем самым своё отношение к моему предложению. Другие студенты прятали глаза, когда я обводил помещение взглядом.
Я шлепнул рукой по щеке. Черное пятно раздавленного комара осталось на ладони. Гул от этих созданий напоминал отдаленные отголоски аэродрома.
— Да нас же тут заживо сожрут! Пацаны, неужели вам настолько лень поднять жопу, что готовы погибнуть от нехватки крови в расцвете лет?
— А я с головой одеялкой накроюсь, они ко мне и не пролезут, — донеслось из-под газетки Дамирова.
— И много ли выпьют эти мелкие засранцы? — хмыкнул ему в тон Розальев.
Мда, трудиться на благо колхоза никому не хотелось. Но вот как донести до поколения, которое через двадцать лет будет с упоением разрушать СССР, что они стараются вовсе не для кого-то, а для себя?
Я посмотрел на Андрея. Тот хмуро посмотрел в ответ и поднялся:
— Что надо делать, Миха?
— Тут лес неподалеку. Там нужно мха надрать. Я глину поищу, опилок по дворам поспрашиваю. В общем, до вечера управимся.
— Я с тобой, — с места поднялся ещё один парень из нашей группы, белобрысый и скуластый. — Пошли, вместе поищем.
— И меня возьмите! А то суки сожрали всего, — встал черноглазый и остроносый Витька Парамонов. — Да и подмерз чего-то, а так хоть подвигаюсь…
— Давайте-давайте, а мы посмотрим на ваши старания, — выдал Розальев со смешком.
— Иди в жопу, — посоветовал я ему. — Если помогать не хочешь, тогда закрой рот и не мешай.
— Чего ты сказал? — подскочил он с насупленными бровями.
— А что слышал, — ответил ему за меня Андрей. — Или тебе уши прочистить?
Сергей смерил его взглядом, но выступать больше не осмелился. Из-под дамировской газетки не было никакого шевеления. А без поддержки подобные экземпляры выступать не могут. Они потявкают-потявкают, но укусить без понукания со стороны побоятся.
Выйдя из барака, мы нашли два ведра. Одно без ручки, а второе с пробитым дном. Кто-то оставил их неподалеку от дороги. Явно не нашел применения, а выбросить было жалко… Ну что же, нам это тоже пригодится.
Витька и Андрюха отправились за мхом, а мы с белобрысым Колькой пошли по деревне, здороваясь с каждым встречным-поперечным и спрашивая по поводу опилок. Деревенские жители были разные. Кто-то отвечал на приветствие, кто-то с хмурым взглядом проходил мимо. Лишь пятый встречный, мужичок с красным носом, ответил, что опилки у него есть, но просто так он их не отдаст.
— Ребята, опилки нынчо самый что ни на есть ходовой материал. Их это… много где использують… Они на вес золота порою ценятся, — ответил нам мужичок на просьбу набрать ведро. — Так что за «чекушку» я наберу вам полведерка. За поллитру целое насыплю.
Ага, вот и развод подоспел. Почему-то деревенские уверены, что у городских денег куры не клюют. А уж у студентов и вовсе карманы набиты червонцами.
— Имя, фамилия, должность в колхозе? — отчеканил я тем самым голосом, с каким разговаривал с оборзевшими новобранцами в своё время. — Как секретарь комитета комсомола я доведу до своего руководства вашу просьбу и обозначу её, как антисоветскую спекуляцию! А это статья сродни продаже долларов!
Прибавив к этому небольшую гипнотическую манипуляцию, я заставил вымогателя поверить в мои слова.
Надо было видеть, как с лица мужичка отхлынула кровь. Он явно не ожидал подобного напора, потому что глупо заморгал, а потом что-то залепетал про малых детишек и жену-инвалида…
— Мне всё это неважно! — продолжил я. — Если на благо и восстановление нашей Родины человек пожалел ведро опилок, то стоит ли жалеть его? Как вы думаете, товарищ с низкой моральной ответственностью?
— Да мне чего? Мне ведра что ль жалко? Да пошли-пошли, я аж три ведра насыплю! Было бы из-за чего шум-гам поднимать, — с виноватой улыбкой залебезил мужчина.
Я сурово сдвинул брови и кивнул, мол, ведите. Он чуть ли не побежал впереди, оглядываясь, как собачонка на прогулке. Мы с Колькой двинулись за ним. Николай поглядывал на меня, а я в ответ подмигнул — так надо. Колька едва заметно кивнул.
Вскоре мы пришли к старенькому дому. Жена мужчины вышла нам навстречу, худенькая, рано постаревшая, с тоской в глазах. Она с подозрением посмотрела на нас — каких ещё собутыльников привел её муженек.
— Здравствуйте, гражданка, — приветствовал я с широкой улыбкой и протянутой рукой. — Ваш муж предложил нам помощь и обещал дать ведро опилок.
— Пить не будете? — с недоверием спросила она.
— Да что ты говоришь? — напустился на неё муж. — Товарищи из города приехали. Сам секретарь парткому перед тобой, а ты вон чего… пить!
— Да я чего? Я ничего, — стушевалась она. — Раз надо, так надо. Забирайте, конечно… У нас всё одно они без дела валяются…
За домом нашелся холмик под листом рваного рубероида, где лежали опилки. Мы с Николаем нагребли ведро, а потом я спросил у хозяина:
— А глина тут у вас где водится?
— Да везде, — развел он руками с улыбкой, но, глядя на моё серьезное лицо, тут же поправился: — За северной околицей есть овраг. Оттуда можно набрать.
Мы поблагодарили за опилки, после чего отправились назад. Андрей с Виктором к тому времени уже натаскали мха из леса. Глина нашлась там, где и указывал мужчина.
Услышав
