Отмель - Илья Сергеевич Ермаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я справляюсь, мама.
– Не сомневаюсь.
– В чем дело?
Бабушка молчала.
Мама не выдержала. Она достала из кармана айфон, включила его, открыла приложение «Голосовой блокнот». На экране появился белый лист и печатный маркер.
– Скажи! – выпалила Мама.
Бабушка прочла на экране: «скажи».
– Ты знала каким он был человеком?
Слова Бабушки, произносимые вслух, в точности появлялись на экране.
– Да, знала, – ответила Мама.
– Почему мне ничего не сказала?
– А должна была?
– Я могла помочь.
– Чем же?
Бабушка промолчала.
– Что ты могла сделать? Да, это так! Он изменял мне! И что с того? Зачем ты говоришь об этом сейчас? Он мертв, мама! Он мертв! Он спас тебя! Черт возьми!
Текст с опозданием появлялся на экране. Бабушка читала его со слезами на глазах.
– Теперь я решаю, что нам делать дальше? Понимаешь это? Я не хочу подвергать тебя и дочь опасности. Мы не сможем пройти этот долгий путь до поселения. Понимаешь? У нас нет шансов, мама! Мы должны остаться здесь! И зачем я вообще рассказала тебе про встречу с Лизой?
Бабушка ответила ей не словами, а жестами:
– Оставьте меня. Идите.
Мама не выдержала – она с силой опустилась на колени, сжала телефон в руках и издала оглушительный душераздирающий крик, разрывающий все пространство вокруг себя. Даже через заложенные уши она услышала свой крик. И Бабушка его слышала.
Маму трясло.
Она не может бороться с этим старческим упрямством. Сколько еще это будет продолжаться? Почему Бабушка не может просто перестать думать об этом, говорить об этом. Зачем она снова и снова поднимает одну и ту же тему? Мама устала. Она чувствует в себе эту разбитость. Каждый день она старается сделать все, чтобы помочь детям и матери, но та готова обесценить все эти старания, просто сдавшись!
– Я не оставлю тебя! Как ты не понимаешь?!
Бабушка присела рядом с ней и обняла ее за плечи. Мама показала экран айфона, на котором отобразился текст ее последних слов. Бабушка внимательно их прочитала.
– Почему ты это делаешь?
– Ты – моя мама. Я не могу бросить тебя, дура.
– Я больна.
– Я знаю. Я буду с тобой до конца.
А потом добавила:
– Не смей умирать.
Бабушка сильнее прижалась к дочери. Мама с трудом сдерживала слезы после своих последних слов. А потом она увидела на экране новые надписи: «прости прости меня».
Мама вытерла с глаз появившиеся слезы, встала и помогла Бабушке подняться на ноги, подхватив ее под обе руки. Бабушке вообще тяжело даются любые перемещения. А сейчас она вообще присела, что в ее возрасте было сделать мучительно трудно и больно.
– Домой?
Мама убрала айфон и вернулась к невербальной речи. Бабушка кивнула в ответ.
Взяв ее под руку, Мама направилась обратно к дому. Мальчик уже закончил кататься на велосипеде и сейчас сидел рядом с сестрой и вместе с ней что-то рисовал. Они дружно обменивались разными цветами карандашей.
Глядя на эту картину, Мама не могла нарадоваться. Это было слишком мило. Это ее дети: вот так они просто сидят и рисуют в то время, когда весь мир обращается в руины.
Кошка мирно спала в кресле. Девочка не решалась потревожить ее покой.
Мама помогла Бабушке снять верхнюю одежду. Сама она наконец избавилась от ружья и повесила его на крюк, благодаря бога за то, что снова не пришлось воспользоваться им.
Мама решила, что на ужин в честь первого осеннего дождя они могут позволить себе открыть банку с мясными консервами. Мама приготовила гречку с тушенкой. После ужина она помогла дочери переодеться ко сну.
– Мыться идем?
Спросила она у Бабушки, запирающей крепко входную дверь на ночь.
– Я сама могу, – отрезала Бабушка.
– А вот и нет. Я должна быть с тобой.
Бабушка сопротивляться не стала.
Мама понимала, что в силу своего возраста и своих болезней, такая процедура как принятия душа или ванны становится для Бабушки травмоопасной. А потому она всегда рядом. Мама использовала обогреватель, чтобы согреть воду и наполнить ванную. Бабушке нравилось сидеть в ванной, и Мама об этом знала. Именно поэтому она рядом, чтобы помочь ей встать или сесть.
Сначала Мама переодела Бабушку в домашний халат и взяла чистые полотенца. Они закрылись в ванной комнате. Мама пустила воду в ванну, проверяя температуру на ощупь.
Она постелила сухие полотенца на полу у ванны. Бабушка уже начала расстегивать крупные пуговицы на халате, но пальцы ее не слушались.
– Я помогу.
Больше Мама ничего не говорила. Бабушка бросила попытки самостоятельно расстегнуть пуговицы и опустила руки, позволяя дочери делать все за нее.
Мама расстегнула все пуговицы, зашла за спину Бабушки и помогла той снять халат. Свернув, она оставила его на стульчике у раковины. Бабушка сама сбросила с себя тапочки и встала на полотенце, расстеленное у ванны.
Мама поторопилась ей помочь. Сейчас одна из самых сложных задач: забраться в ванную.
Мама держала Бабушку за правую руку, а второй придерживала ее левый бок, чтобы та не упала. Бабушка медленно подняла одну ногу. Ее тело отклонилось в сторону, и Мама приложила больше усилий, чтобы не дать ей упасть. Наконец Бабушке удалось запрокинуть ногу через край ванны и опустить ее в воду. Мама помогала Бабушке медленно развернуться боком и крепко держала ее, чтобы она могла спокойно переставить вторую ногу. Затем Бабушка медленно опустилась вниз и села на дно ванны. Получилось. Мама с облегчением вздохнула.
– Как вода?
Бабушка кивнула.
Мама еще раз проверила температуру воды рукой – теплая. Вода еще набиралась, вытекая мощным потоком из крана.
Мама смотрела на Бабушку, и жуткая неприятная мысль проникла к ней в голову. Она видела тело своей стареющей матери. Такое слабое, дряблое. Эти тонкие обвисшие складки кожи, эти худые конечности, негнущиеся пальцы рук, стопы с синяками, обвисшие груди.
Она помнила ее еще молодой. Такой, как она была в ее детстве. Свежая, бодрая, полная сил и энергии. Она была великолепна, ее мама. И вот годы берут свое. Молодость уходит. Прекрасное тело, наполняясь болезнями и годами, превращается в истончающуюся оболочку. Мама с ужасом подумала о том, что это же случится и с ее телом. Оно скукожится, постареет, покроется складками, морщинами, пятнами. Она постареет и умрет. Она не хочет этого. Сама не зная почему, но старость ее всегда пугала. Сейчас, глядя на мать, Мама старалась принять
