Обреченные - Сергей Тармашев

– Будем считать, что я не слышал вашей последней фразы, – не меняясь в лице, ответил тот. – Мы с вами офицеры, давшие присягу Родине, и с нашей стороны неуместно…

– А при чём тут Родина? – ухмыльнулся Медведь. – Родина же не сама стругает законы, по которым торгует своими природными запасами…

– Достаточно, майор, – абсолютно спокойным тоном оборвал его Рентген, – давайте вернёмся к нашему разговору. Ко мне поступила информация, что именно Ферзь поручил вам курировать этих учёных. Что вы можете пояснить на этот счет?

– Что это полная чушь. – Медведь коротко улыбнулся. – Насколько я знаю, курирует их Чёрный Плащ.

– Вы хотели сказать, лейтенант Хантер? – уточнил Рентген.

– Точно, – подтвердил здоровяк. – Николаевой и Степанову выделили помещение в одном из складов НЗ в непосредственной близости от забора нашей базы. Вроде как начальник АХО Прокопенко попросил Ферзя оказать им посильную помощь. Вот моя группа и была выделена в эту самую помощь – тогда как раз шёл «трудовой подвиг», людей не хватало. Мы пару раз перетащили для них несколько коробок. Люди они неплохие, вещи рассказывают интересные, так что я заглядываю к ним время от времени. Помогаю, чем могу. Больше чисто психологически, ведь им постоянно устраивают всевозможные несчастные случаи. Но официально мне никто этого не поручал.

– Когда вы видели Николаеву и Степанова в последний раз? – Контрразведчик внимательно посмотрел на Медведя.

– За пару дней до возвращения Тумана, – ответил тот, – я сегодня утром заходил к ним на склад, но там заперто и опечатано, я никого не нашёл. Они уже уехали?

– Нет, – Рентген продолжал невозмутимо смотреть ему в глаза, – они задержаны по подозрению в шпионаже и попытке хищения секретного стратегического ресурса.

– Даже так? – удивился Медведь. – Видать, я недооценил серьёзность их работы. Думал, очередная научная теория, которая так и останется теорией, – он печально покачал головой. – Жаль их, неплохие люди. Интересно, знали ли они, кому перешли дорогу.

– В их лаборатории было обнаружено двести литров нефти «Тип Икс», – произнёс Рентген, – в неучтённой бочке, уникальный идентификационный номер которой числится в списках подвергшихся утилизации емкостей. Экспертиза установила, что номер был перебит. Всё было продумано и реализовано очень грамотно: нефть им предоставили официально, но уже в тот момент, когда они её получили, по всем документам этой бочки уже не существовало. Удалось точно установить, что организовал всё это Ферзь.

– Даже не знаю, что вам на это ответить, – нахмурился могучий майор. – Никогда бы не подумал, что эти двое – агенты вражеской резидентуры. Они, в общем-то, и не скрывали про нефть. Говорили, что получат бочку для своих опытов, под строгий отчёт…

– Что ж, на сегодня я вас больше не задерживаю, – контрразведчик сделал ещё одну пометку, – однако попрошу завтра предоставить мне в письменном виде все, что вам известно о взаимодействии Ферзя и Николаевой со Степановым. Постарайтесь вспомнить максимум подробностей, особенно о том, что происходило до Выброса. И ещё одно, майор, – Рентген бросил на него многозначительный взгляд, – сделайте одолжение, в ближайшие три дня не покидайте Пояс. Считайте это моей личной просьбой. Вам выделят помещение для сна.

– Не нужно лишних хлопот, – усмехнулся Медведь, – на базе есть всё необходимое. Я могу жить там до тех пор, пока не умру от тоски или от голода. Или пока Ареал не доберется сюда и не разлучит нас со следственной группой.

– Вам будут выплачены суточные, – спокойно ответил контрразведчик, никак не реагируя на колкость, – я прослежу.

– Вообще-то, я не это имел в виду, но всё равно спасибо, лишними не будут. – Здоровяк поднялся с кресла. – Я так понимаю, что отстранен от заданий на время следствия?

– Нет, – Рентген выдержал его взгляд, – я же сказал, это моя личная к вам просьба. Назовём это вынужденной мерой. И ещё, я был бы вам признателен, если содержание нашего разговора целиком останется между нами.

– Понятно, – философским тоном изрек Медведь. – Разрешите идти?

– Идите, – кивнул контрразведчик. – Я свяжусь с вами завтра в это же время.

Берёзов очнулся от ощущения холода, сковавшего насквозь продрогшее тело. Он открыл глаза и в первое мгновение не смог понять, где находится. Секунду спустя в памяти резкой вспышкой высветились события прошедших суток, и он вскочил на ноги, хватаясь за пистолет. Но воевать оказалось не с кем, вокруг было пусто. Он по-прежнему находился внутри Лизуна, аномалия едва слышно шипела и не двигалась, лишь температура её влажной взвеси заметно упала. Иван оглянулся, ища глазами Лаванду, но женщины рядом не оказалось. Видимость в чреве Лизуна напоминала вид из-под воды, если смотришь без плавательных очков или маски. Метров с пяти уже толком ничего не разобрать, и Берёзов принялся тщательно проверять окружающее пространство. Он обшарил всю аномалию, ощупывая каждый метр, но обнаружил лишь обрывки верёвок. Похоже, их перегрызли, и, судя по запекшимся на них разводам крови, связанная женщина или очень торопилась, или просто рвала путы с одержимым остервенением, не обращая внимания на расцарапанные дёсны. Отчётливый след из смятого и ободранного мха вёл к границе Лизуна – похоже, избавившись от веревки на руках, Лаванда не стала возиться с ногами и поспешила уползти как можно скорее. Автомат капитана тоже исчез. Значит, забрала с собой. Иван пожал плечами: патронов к нему всё равно не осталось, хотя для Зомби это довольно предусмотрительно. Хорошо, что она не догадалась забрать пистолет. А может, и догадалась, но не смогла этого сделать, ведь потеряв сознание, он придавил кобуру всем телом, падал же спиной вверх… Рюкзак Ферзя! Рука Берёзова метнулась за спину. Рюкзака не было. Он тихо выругался. До чего же любознательные существа эти женщины-Зомби! До всего им есть дело!

Иван поправил на себе обмундирование и снаряжение, проверил, надёжно ли держится «Ариадна» в забинтованном кулаке, и подошёл к границе Лизуна, внимательно осматривая окрестности. Зомби видно не было, а «Филин» не показывал поблизости ничего такого, что могло бы внезапно допрыгнуть, долететь или дотянуться, поэтому Берёзов осторожно вышел из аномалии.

Тридцатиградусный воздух Красной Зоны после остывшего Лизуна показался горячим, и Иван непроизвольно отер рукавом намокшие брови. Судя по выцветшему бледно-голубому пятну Солнца, время приближалось к полудню. Выходит, он провел без сознания около пяти часов. Берёзов прислушался к внутренним ощущениям. Чувствовал себя он превосходно, словно это были не пять часов забытья, но часов двенадцать сна в каком-нибудь лечебном санатории. «Ну, хоть что-то хорошее есть в Красной Зоне», – хмыкнул про себя Иван, делая пару шагов. Ползущая мимо в нескольких метрах Плешь дернулась в его сторону, но, почувствовав рядом более мощную аномалию, вернулась на свою траекторию. Берёзов достал АПС и посмотрел на густо покрытый крохотными капельками влаги пистолет. Первое, что стоит сделать сейчас, это почистить оружие. Вот только чем? После Лизуна всё снаряжение было влажное, будто плохо высушенная простыня. Хорошо, хоть жажда прошла, иначе было бы совсем обидно – провести несколько часов внутри водянистой взвеси и мучиться от нехватки питья.

В нескольких метрах далее Иван нашёл остатки пут Лаванды. На этот раз верёвки были разрезаны, видимо, Зомби всё это время ждали её у самого Лизуна и ушли, едва ей удалось бежать. След был достаточно свежий, похоже, произошло это не так давно, не больше часа назад. Значит, у него есть все шансы их догнать. Берёзов вздохнул. Снова придётся много бегать. Эх, воды бы достать где-нибудь… А у него даже фляги с собой нет. «Тоже мне, специалист, рванул на операцию с бухты-барахты, словно новичок». А ведь ещё старый майор-инструктор втолковывал ему прописные ГРУшные истины: идёшь в поиск на день – готовься, как на неделю. На войне всякое случается, это дело непредсказуемое. Иван недовольно поморщился: «Сам виноват, годы службы в “Альфе” несколько расслабили. Ведь наши операции достаточно скоротечные, неделями по вражеским тылам бродить приходится очень не часто. Стоило поработать мозгами, прежде чем вламываться в Красную Зону. Ладно, поздно пить “Боржоми”, когда почки отвалились. Пора догонять отряд Зомби, пока те окончательно не потерялись среди этого фиолетового сюрреализма, кишащего мутантами и аномалиями». Берёзов несколько раз глубоко вздохнул и побежал по следам противника.

Метров через двести плотность аномалий возросла настолько, что ему пришлось сойти с открытого места и двигаться ближе к многочисленным островкам обрубленной растительности. Вблизи кустов аномалии ползали не столь активно, но сказать, где именно безопаснее, было не так просто. Впереди «Ариадна» отчётливо показывала крупное облако ядовитого газа, и местное зверье, спасаясь от смерти, отхлынуло из подвергшихся загазованности кустов в ближайшие заросли. Места хватило не всем – кое-где обрубки растительности вздрагивали и оттуда доносился визг и хрип дерущихся за убежище тварей. Судя по бледному свечению газового облака, эта аномалия не была едкой, и Берёзов решил пройти её насквозь, чтобы сократить путь и на несколько минут обезопасить себя от бродящей вокруг смерти. Иван на ходу снял с головы повязку с «Филином» и сунул её в карман. Надев противогаз, он изменил направление и побежал к облаку по кратчайшему расстоянию. Облепившая уши резина шлем-маски заглушила шорох расступающихся позади кустов, и удар в спину стал для капитана полнейшей неожиданностью.