Проповеди 2 - протоиерей Димитрий Смирнов

Само желание причаститься – это Божественное желание. И то, что человек пошел на брачный пир даже в грязной одежде, не есть еще грех, потому что стремление причаститься – от Бога. Дьявол не может внушить человеку такую мысль, потому что для дьявола это невыносимо. Наоборот, он всеми правдами и неправдами старается нас отвратить от причастия. Если не может под благовидным предлогом, то старается любым способом так устроить, чтобы нас увести от этого подальше. И нужно всегда помнить, что то или тот, кто нас от причастия отводит, есть сеть или непосредственно служитель дьявола.

К сожалению, мы часто, следуя, как нам кажется, своим мыслям (на самом деле они внушены нам сатаной), под разными предлогами уходим от причастия. А Господь нас зовет. Он же не говорит: пийте от нее Маша, Даша, Катя и Вова, Он говорит: "Пийте от нея вси" – все, весь мир призывается к Чаше для соединения с Богом. Но единственное условие этого соединения – покаяние, потому что мы все пришли к Богу в грехах. Если бы мы родились в христианских семьях, то были бы святы, потому что у святых родителей рождаются святые дети. А наши родители, наши деды, прадеды вольно или невольно послужили тому, что, наоборот, все святое было отнято, все разрушено. Осталось всего несколько храмов, где мы можем соединиться со Христом. Нам дана еще такая возможность, но нужно покаяние. Нужно обязательно получить брачную одежду, чтобы не быть отвергнутыми, не быть связанными и выброшенными во тьму кромешную.

И вот с покаянием нашим начинается страшная путаница. Чаще всего она происходит от незнания. Человек никогда в жизни не исповедовался, никто его этому не учил. Что, собственно, исповедовать? как говорить? что вообще нужно? Обычно каждый старается все правильно исполнить, некоторые даже спрашивают: а что вперед целовать, Крест или Евангелие? Но правильность заключается не в том, что сначала целовать, или как голову наклонять, или как креститься,– она заключается в том, чтобы покаяться. Человек должен осознать перед Богом, что он недостоин участия в этом пире. Каждый входящий в храм должен глубоко понимать, что он здесь пришелец, он убогий нищий, которого подобрали где-то на дороге и из милости сюда пустили.

Вот с таким чувством надо входить в храм. И когда мы стоим в очереди для получения брачного одеяния, нам нужно рассматривать свою грязную одежду. Если мы неделю назад были на брачном пире и нам дали новую одежду, то за эту неделю мы ее опять испачкали, потому что у нас другой нету, мы не могли ее сложить в сундучок, походить в стареньком, а потом надеть новенькую. К нам постоянно прилипает грех, мы согрешаем делом, словом, помышлением, всяким нашим чувством. И надо видеть эту грязь, надо каяться в этом, надо все силы души употреблять на то, чтобы одежду, которую мы здесь получаем, одежду нашей души, сохранять чистой. Тогда постепенно наша жизнь будет меняться, мы будем усыновляться Богом, мы из людей, которые ничего не знают, ничего не понимают, которые чужды Церкви, будем постепенно превращаться в рабов Божиих, в деток Божиих. Господь нас будет воспитывать, Господь нас будет учить, будет нас очищать.

Источник нашего очищения есть Чаша Христова. Взять отсюда Чашу Христову – и это уже будет не храм, потому что центр и средоточие нашей духовной жизни есть эта божественная служба – Евхаристия, благодарение. Одна раба Божия вчера сказала: "Я в церковь очень редко хожу, но я дома молюсь". Да, помолиться можно и дома, и даже очень хорошо, что человек дома молится, но причащаться, соединяться со Христом не только духовно, через молитву, но и телесно можно только в храме. А причащение есть самая большая полнота общения с Богом, без него не может быть ни молитвы, никаких добрых дел, никакой жизни христианской, а только одна иллюзия ее. Поэтому целью нашей жизни должно стать постоянное причащение. Причастие – это есть Царство Небесное. Когда мы причащаемся, мы тем самым возносимся к престолу Божию и восседаем одесную Бога Отца. Некоторые говорят: но я же этого не чувствую. Да, ты не чувствуешь, потому что ты мертв. Когда человек теряет сознание, он тоже бесчувственный: очнется – а он уже в больнице, или дома оказался, или на дороге где-то лежит. Итак, независимо от того, чувствуем мы или нет, это факт духовной жизни.

Наше нечувствие зависит от того, что мы связаны грехом, у нас залеплены духовные очи и духовные уши. Но по мере очищения от греха мы увидим воочию, какие страшные и высокие вещи здесь происходят. Именно поэтому в храме нельзя разговаривать, не должно быть ничего постороннего, ничего отвлекающего наше внимание; именно поэтому нужно здесь всю душу раскрыть, стараться освобождать ее от всякого житейского попечения, потому что храм есть воистину Небо. Вот оно, Царствие Небесное, другого просто не существует. Царствие Небесное – это не значит, что мы сядем где-то на облаке и будем по воздуху летать. Нет, оно здесь находится, но оно духовное и увидеть его можно только духовными очами. А для этого надо их открыть, надо промыть их от греха.

"Царствие Божие внутрь вас есть",– сказал Господь. Божественная жизнь, спасение, бессмертие, вечность раскрываются уже здесь, сейчас. Мы приобщаемся трапезы вечности, потому что Тело Христово воскресшее, бессмертное, и мы его вкушаем для того, чтобы и нам об%ожиться, и нам раскрыть в себе способность к Царству Небесному, воспринять его. А мы этим пренебрегаем, мы откладываем, нам лень подготовиться, лень попоститься, какие-то предрассудки отягчают наше сознание, мы грешим.

А некоторые полностью формализовали свою духовную жизнь, им лишь бы причаститься. Ну да, причаститься ты можешь, но не только ничего не получишь от этого, а и нанесешь себе вред. Апостол Павел так и говорит, что многие внезапной смертью умирают и многие часто болеют, потому что без рассуждения приступают к Святым Христовым Тайнам, не понимая, чего причащаются. Мы причащаемся того Тела, которое ходило по Иудее, которое страдало на Кресте, того Тела, которое вознеслось на небо. Мы соединяемся с Самим Христом. Это не есть какой-то символ. Просто потому, что мы не можем есть человеческое мясо – человек не может переступить через это,– Господь так премудро устроил, что мы вкушаем Его Тело и Кровь под видом хлеба и вина. Но это только вид, как во Христе был вид человека, но с Его человечеством было соединено Божество. И поэтому кто слушал человека Иисуса Христа, тот тем самым слушал и Самого Бога. Кто прикасался ко Иисусу Христу, тот прикасался к Самому Богу. Кто любил Иисуса Христа – любил Самого Бога. Кто ненавидел Христа – ненавидел Бога. И вот как Божество соединяется во Христе с Его человечеством, так и в хлебе, который мы вкушаем, Божество соединяется с этим хлебом, нераздельно, неразлучно, неслиянно и неизменно – так святые отцы на Соборе установили эту Божественную истину, догматизировали, выработали эту замечательную, изысканную формулу.

Поэтому, причащаясь Тела Христова, мы причащаемся Самого Христа. Так как же мы к этому должны стремиться?! Да мы должны каждый день этого жаждать! Поэтому Господь нам и дал такую молитву. Когда у Него ученики спросили: "Научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих", Он сказал: хорошо, слушайте, повторяйте за Мною: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь" – чтобы внедрить в их сознание жажду хлеба насущного, который сверх всякой сущности, который есть Тело Христово; чтобы человек желал его причащаться каждый день и это стало средоточием всей его духовной жизни.

А у нас совершенно иное к этому отношение, мы равнодушны. Но равнодушие к Чаше – это равнодушие ко Христу. Кто не любит Иисуса Христа, тому анафема, то есть отлучение, как апостол Павел сказал. Кто не любит Евхаристию, тому анафема, потому что этим и проверяется все. Когда Христос ходил по земле, то отношение к Богу было видно из отношения к Иисусу Христу: как человек относится ко Христу, так он относится к Отцу Небесному. Теперь, когда Христос вознесся на небеса, отношение ко Христу проверяется отношением к Евхаристии, к святому причащению. Если святое причащение – это средоточие и жажда всей его жизни, значит, человек действительно стремится к Царствию Небесному, действительно стремится быть со Христом. Если у человека есть помимо этой жажды какое-то еще желание, это говорит о том, что он либо просто еще не понимает, чт%о такое христианство, либо равнодушен ко Христу.

Евхаристия – это краеугольный, пробный камень нашей веры и нашего отношения к Богу. И если что-то нас может отлучать от причастия, то только церковная дисциплина, потому что не каждый, в силу своей греховности, может выдержать, не повредившись умом, душой и прочими составами, ежедневное причащение, не может удержать эту чистую одежду. Поэтому нужно к причастию особенно готовиться. Если святые апостолы причащались ежедневно, то уже по прошествии нескольких десятков лет христиане стали причащаться раз в неделю. А потом это все более и более скудело, и уже во времена Иоанна Златоуста появились христиане, которые причащались раз в году. А теперь есть такие, которые вообще почти не причащаются, хотя по канонам церковным кто хотя бы раз в год не причастился, тот уже, собственно, не христианин, то есть он становится как бы не крещеным.